В окна Джулиус видел, как вокруг становится все ярче в их закутке. А потом, когда от яркости стало больно смотреть, свет разделился. Просто развалился на кусочки, похожие на снег. Мягкая сияющая буря бледного света всех красок, но не холодная и не падающая с неба. Кусочки поднимались с земли, и это было красиво.

— Это все? — сказал он, проходя к окну. — Этого мы боялись?

— Да, — мрачно сказала Амелия. — Не давай милому световому шоу обмануть тебя. Это чистая магия, какой эта сторона мира никогда не видела.

— Похоже, барьер между Морем Магии и физическим миром поглотил почти весь удар, — добавила Марси, подходя к Джулиусу у окна. — Это лучше, чем я надеялась, но магии все еще куда больше, чем физический мир когда-либо испытывал, — она прикусила губу. — Мы увидим странности после этого.

— Точно будет много новых магов, — сказал Мирон, хмуро глядя на красивое сияние за окном, стоя у камина. — Все, кто был на грани, будут подтолкнуты, и это не будет приятно.

— И звери, — сказала Марси. — Помните безумных мана-зверей, которые возникли после падения метеорита? Такое будет по всему миру. Детройту, наверное, достанется хуже всего, ведь СЗД сделала тут барьер тоньше, но вряд ли хоть кто-то защищен.

— Как долго это продлится? — спросил Джулиус, очарованный сияющими частичками, поднимающимися с земли, как светлячки.

Амелия пожала плечами.

— Кто знает? Даже я никогда не видела такой сильный магический всплеск.

— Думаю, не больше двух недель, — сказала Марси. — Они не были такими большими, но у нас были магические катастрофы раньше. Большая часть кошмара…

— Обычно успокаивается за сорок восемь часов, — закончил Мирон. — Но ты думаешь, что эта ситуация будет развиваться так же, как события, которые происходили на этой стороне раньше. Эта магия идет из Моря Магии, и у нас нет даты конца.

Марси задумчиво хмурилась, а потом повернулась и пошла к лестнице.

— Нужно лучше рассмотреть. У меня в лаборатории наверху круг наблюдения.

— У тебя есть телефон? — спросила генерал Джексон, спеша за ней. — Офис ООН в Нью-Йорке знает точные данные.

Это было хорошее замечание. Если подумать, все это: целый дом, сила, чары — казалось Джулиусу подозрительно совпавшим. В другой раз он переживал бы, но сейчас он мог лишь стоять и смотреть, как Марси поднимается по лестнице со всеми. Уходит от него.

Он все еще смотрел, когда ладонь опустилась на его плечо, и он повернулся и увидел рядом Челси и ее дочь, которая снова была в облике человека, а еще на ней была футболка Джулиуса, будто платье.

— Многие происходит, — тихо сказала она, ее зеленые глаза смотрели на лестницу, где пропала Марси. — Она сейчас занята. Это не значит, что ей плевать.

— Знаю, — Джулиус с дрожью вздохнул. — Она теперь Мерлин. Она делает то, что нужно, и я ряд за нее.

Он не звучал счастливо. Челси не обвинила его во лжи. Она просто сжала его плечо и пошла на кухню.

— Я проверю твой холодильник. Не ясно, надолго ли мы тут, а силы нам нужны. Лучше подкрепиться. Поможешь?

Джулиус пытался мгновение. Правда. Он даже смог пройти в двери кухни. А потом уже не мог. Вся ночь, все события он держался на адреналине. Теперь все вдруг успокоилось, и ничего не осталось.

— Прости, — сказал он, его тело дрожало. — Я… это…

— Все хорошо, — сказала Челси, оглянувшись. — Иди в свою комнату и делай, что нужно, чтобы взять себя в руки, потому что ты нам понадобишься.

Технически она не должна была ему указывать, но слова Челси не были приказом. Они были побегом, и Джулиус использовал шанс, повернулся и поднялся в свою комнату так быстро, как только мог, но не бежал. Он повернулся, чтобы запереть дверь, когда кто-то схватился за ручку с другой стороны.

Джулиус застыл, растерявшись. А потом смятение стало радостью, когда Марси вошла.

— Эй, — сказала она.

— Эй, — вяло ответил он, провел рукой по волосам. — Я думал, вы говорили о серьезных магических делах.

— Говорили, — она прошла в его комнату. — Но потом я подумала, что это надолго, а я не хотела сидеть и мешать, пока они звонят всем мгам в ООН, так что сказала им, что устала.

Он хмуро посмотрел на нее.

— Ты устала?

— Я была мертва четыре дня, — напомнила она ему, закрывая дверь, чтобы прислониться к ней. — Так что да, я устала. Но я не хочу спать в своей комнате.

Она заперла за собой дверь со щелчком, и вдруг Джулиус понял, что происходило.

— О, — сказал он, сердце колотилось. — Это, то есть…

Он не знал, что имел в виду. К счастью, это было не важно. Марси уже пересекла расстояние, обвила руками его шею и притянула его для поцелуя.

Джулиус вздрогнул, когда их губы встретились. Чуть не выскочил из кожи. Она ожидала такое, потому что Марси крепче сжала его шею, прижимая его к себе, пока подталкивала их обоих к его кровати.

И тут мозг Джулиуса стал его подводить, а это было серьезной проблемой, потому что ему нужно было сейчас соображать. Это происходило слишком быстро. Марси только вернулась из мертвых. Они были посреди магического апокалипсиса. Ему нужно было все осознать, поговорить обо всем, что он не успел сказать, о том, как скучал по ней. Обо всем, что он неделю отчаянно повторял, обо всем, что грызло его.

Ему нужно было сказать это, но он не мог заставить себя отодвинуть Марси. Она была так близко. Тут, живая, целующая его, и… и…

Его мысли все еще запинались, когда они добрались до кровати. Когда его ноги задели матрац, колени Джулиуса согнулись, и они оба рухнули. Ладони Марси скользнули с его плеч к его груди, сжали его футболку, и Джулиус понял, что если он хотел что-то сказать, нужно было сделать это сейчас.

— Погоди, — охнул он, сжимая ее ладони и садясь. — Остановись на секунду.

Боль на лице Марси вызвала у него панику.

— Не в том дело, — сказал он как можно быстрее. — Я хочу этого, но…

— Хорошо, — сказала она, отклоняясь с улыбкой. — Я тоже этого хочу.

Он схватил ее за руки.

— Марси, — с дрожью в голосе сказал он. — Ты была мертва.

— А почему я спешу? — раздражённо спросила она, борясь в его хватке. — Я уже все потерял раз. Я не буду тратить больше времени.

— И я, — пообещал он. — Но я не могу продолжать… не сказав…

Марси замерла.

— Не сказав что?

Джулиус сжал кулаки. Пришел момент.

— Я люблю тебя.

Она глубоко и радостно вздохнула.

— Ты меня любишь, — повторила она, смакуя каждое слово.

— И сильно, — добавил он. — И это не то, что я понял, только когда ты умерла. Я любил тебя уже долгое время, но не говорил, потому что не хотел вредить нашей дружбе и устраивать так много проблем для тебя.

Она смотрела на него, как на безумца.

— Почему твоя любовь вызвала бы у меня проблемы?

— Как можно так спрашивать? — завопил он. — Я устраивал тебе только проблемы! Грегори пытался тебя убить…

— И я надрала ему зад.

— …а теперь все стало хуже, и я — глава клана. Я чуть не умер три раза за четыре дня, пока ты была мертва. Я не могу просить тебя быть частью этого. Это по моей вине ты умерла.

— Ты меня не просишь, — гневно сказала она, вырвавшись из его хватки. — Я выбираю. Думаешь, только у тебя безумная жизнь? Я теперь Мерлин. Ты уже видел, как страшно это может быть, и ты не был на другой стороне. Это не тебя не пугает во мне?

— Нет, — тут же сказал он.

— Именно, — сказала Марси. — Так что хватит ожидать, что я другая, — она скрестила руки на груди. — Я в курсе опасностей жизни с тобой, Джулиус Хартстрайкер. Я все это видела, это не заставило меня передумать. Если у тебя так же, я бы хотела попробовать плюсы наших отношений, пока я не умерла снова.

Джулиус побледнел.

— Это не смешно.

— И не должно быть, — твердо сказала она. — Я говорю это, чтобы ты понял, что я иду в это с широко открытыми глазами. Я знаю, кто ты, знаю, что это значит, и это ничего не меняет. Я всегда хотела тебя. Ты никак не можешь меня переубедить, так что, хоть я знаю, что ты хочешь добра, перестань. Я люблю тебя. Я хочу этого. Конец истории.

Это было ясно, но Джулиус не сдержался:

— Ты меня любишь?

— Ха, — ее щеки покраснели. — Если поцелуй в отеле не был жирным намеком, то я в тебя была влюблена вечность.

Он улыбался как счастливый идиот, когда она закончила, и Марси закатила глаза.

— Это все смущающее, в чем ты хочешь, чтобы я призналась? Мы можем продолжать? Потому что я не знаю, сколько свободного времени у нас есть в этом кризисе, и я не хотела бы упускать, возможно, единственный шанс…

Джулиус притянул ее к себе. Она ответила, безумно целуя его, оттолкнулась ногами от пола, и они оба прокатились по кровати.

В тот миг Джулиус понял, что они пересекли точку невозврата. Марси теперь была на нем, ее запах и тепло были повсюду, пока она помогала ему снять с нее футболку. Следующей слетела его футболка, и она Марси вернулась на него, прижалась кожей к теплой коже, он подумал, что умрет.

Удивительно, но не от тревоги. Он несколько раз позволял себе вообразить этот сценарий, и он всегда немного боялся. Теперь это происходило, и то, что он был девственником и не знал, что делал, вдруг стало мелочью, по сравнению с восторгом от того, что Марси была так близко к нему. Это переполняло его. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Такая удача не должна была вызывать вопросов. Но, когда он успокоился, Марси застыла.

— Что? — спросил он, боясь, что сделал что-то не так, но она не смотрела на него. Она смотрела в окно.

— Там птица.

Джулиус сел в тревоге. Да, голубь сидел на подоконнике. Обычный городской голубь, но в шляпке с цветочком на пернатой голове, привязанной под углом.

Она клевала стекло, а, когда увидела Джулиуса, ее горло затрепетало от воркования с вопросом. Она все еще ворковала, когда Джулиус поднял руку и схватил шнурок жалюзи.

— Погоди! — завопила Марси, когда жалюзи рухнули на окно. — Это не Боба…

— Да.

— Тогда почему ты…

— Потому что мне плевать, — Джулиус уткнулся лицом в ее шею. — Что бы он ни хотел мне сказать, это может подождать.

— А если это важно?

— Не важно, — упрямо сказал он, приподнявшись, чтобы посмотреть на нее. — Мне надоело ставить другое выше нас, Марси. Когда я в прошлый раз выбрал Хартстрайкеров выше тебя, ты умерла. Я не забуду этот урок. Боб может потерпеть пару часов, но я не буду больше принимать тебя как должное.