— Она еще и сделала себя легкой мишенью, — горько сказал Ворон. — Алгонквин одержима тем, как ее подвели, и она готова разрушить мир, а не принять ошибки, — он посмотрел на СЗД. — Думаю, ты в этом ее понимаешь.

СЗД упрямо впилась когтями.

— Я просто пыталась защититься.

— Как и она, — сказал Ворон. — В своем стиле. Но это хорошо для нас. Пока у Алгонквин есть надежда, она будет бороться, и хоть это разрушительно, это лучше другого варианта.

Джулиус скривился.

— Что хуже борьбы с Алгонквин?

— То, что будет, если она сдастся, — тихо сказала Марси.

— Безымянные Концы выживают, пожирая измерения, — сказала Амелия. — Такое случается, когда измерение рушится, но, похоже, Левиафан убедил Алгонквин впустить его рано, и он еще не съел все, потому что он тут на испытательном сроке.

— Как это понимать? — спросил Джулиус.

— Безымянные Концы — силы вне измерений, — объяснила Амелия. — Снаружи. Раз наше измерение здоровое, он не может пересечь барьер измерения, пока кто-то с силой внутри — скажем, большой дух озер — не впустит его. Так я сделала с драконами, став их духом. Мы могли жить тут, но не были частью естественной магии, пока я не слила свой огонь с магией в сосуде, который я захватила, чтобы стать духом. Теперь у нас есть якорь, магическая связь. Если Левиафан хочет пролезть внутрь, ему понадобится то же самое. Потому он играет Алгонквин. Если он заставит ее отдать ему свою магию, это его вход. Алгонквин еще не сдалась ему, потому что надеется спасти ситуацию, но если она потеряет эту надежду…

— Она даст монстру буйствовать, — прорычала СЗД, скаля острые зубы. — Горделивое озеро.

— Как нам ее остановить? — спросил Джулиус, глядя на Ворона. — Все говорит, что у тебя есть план.

— Очень умный, — заверил его Ворон. — Мы…

— Мы заставим ее думать, что она победила, — восторженно сказала Марси. — Если она подумает, что у нее контроль над магией, у нее не будет повода оставлять при себе Левиафана. Чтобы убедить ее в этом, нам нужно доказать, что у нее контроль над Сердцем Мира, что значит, что нужно послать ей пару дух/Мерлин, чтобы доставить новости.

Джулиус не понял, что это означало, но СЗД вскочила, словно Марси замахнулась на нее.

— Нет.

— Это лишь…

— Нет! — завизжала дух, ее глаза-бусинки глядели на Мирона со страхом и гневом. — Он сковал меня! Привязал меня! Я не приму его как своего мага.

— Врата Мерлина тоже его не впустили, — Амелия фыркнула. — Что? — добавила она от недовольного взгляда Марси. — Кто-то должен был это сказать.

— Амелия, — процедила Марси. — Ты не помогаешь.

— Но она права, — Мирон повернулся к СЗД, которая отпрянула еще на шаг. — Прости.

— Поздно, — прошипела крыса. — Ты позволил мне родиться в цепях.

— Я подвёл тебя, — согласился он. — Тебя и многих других, но я пытался сделать то, что считал лучшим для всех. Я был…

Он умолк со вздохом.

— Я боялся, — выдавил он. — Работая в ООН, я видел жестокость людей в ужасных формах. Я всю жизнь верил, что Смертные Духи будут нашим спасением. Что они были хорошими силами в нас, которые поднимут человечество до уровня драконов и духов. Это была моя мечта, но после Пустого Ветра, после того, что я увидел в пруду крови Алгонквин, я ощутил себя дураком. И позже, когда Алгонквин сказала, что магия пропала, потому что Мерлины сковали ее, чтобы изгнать монстров, какими были неуправляемые боги человечества, это совпало с моими впечатлениями, потому я поверил ей. Тогда я решил запечатать магию снова навеки. Потому я использовал тебя. Я хотел спасти человечество от самих себя.

СЗД хмуро посмотрела на него.

— Но?

— Никаких но, — сказал Мирон. — Человечество глупое, эгоистичное, трусливое и жесткое, наши духи это отражают. Если я и сделал вывод из всего этого, так это то, что вы — Смертные Духи. Вы — это мы, и об этом я сожалею больше всего.

Марси прижала ладонь к лицу.

— Мирон, — застонала она. — Это не помогает.

— И не должно, — гневно сказал он. — Я говорю ей правду. Я видел все, что случилось тут, из Сердца Мира. Я видел гнев СЗД, и я знаю, что он не только от духов, которыми ее наполнила Алгонквин. Мой гнев тоже был там. Я тоже был готов уничтожить себя и всю магию людей, если бы это одолело Алгонквин и всех, как она. Я все еще думаю, что было бы хорошей жертвой отдать мою жизнь, чтобы сделать мир безопаснее для будущих поколений. Потому я вступил в ООН, потому сделал все, что я сделал. Разница лишь в том, что я больше не вижу в Смертных Духах врага, которого нужно одолеть.

Он посмотрел на Марси.

— Ты была права, Новалли. Они — это мы, и это причина запереть магию навек. Только так они не будут страдать, как мы. Если подумать, все Смертные Духи — магия, которую мы опустили до своего уровня. Причина, по которой я делаю это, а не волочу тебя в Сердце Мира, чтобы изгнать всех духов навеки, в том, что это не работает. Мы не можем остановить магию. Она течет, что бы мы ни делали. Даже если мы сделаем еще одну печать, проблема повторится через тысячу лет.

— Это я и говорила, — буркнула Марси.

— И я признаю, что ты была права, — рявкнул Мирон. — Мне это не нравится, но тот, кто не может передумать перед лицом улик, дурак, а я, хоть и с изъянами, дураком никогда не был.

Марси удивлённо смотрела на него, но СЗД ее опередила с ответом:

— Так что ты будешь делать? — с опаской спросила дух. — То, что ты сдался, пытаясь блокировать магию, не означает, что остальное прощено. Хорошие намерения не оправдывают того, что ты сделал со мной. Почему я не должна тебя отрезать?

— Потому что мы нужны друг другу, — строго сказал Мирон. — Я думал, отрезание магии было лучшим решением всех наших проблем, потому я был готов творить ужасы. Прости за это, но это не означает, что я сложил руки. Я все еще в этом ради будущего людей, только теперь вместо простого решения придется идти тяжелым путем. Нам придется измениться, подавить склонность людей к жестокости дух за духом, маг за магом. Я не смог достичь этого при жизни. Вряд ли такое можно достичь. Но мы провалим задание, если Алгонквин даст Левиафану то, чего он хочет.

Он протянул руку.

— Я не прошу прощения. Я хочу лишь, чтобы ты помогла мне остановить катастрофу. Дай быть твоим Мерлином, чтобы обмануть Алгонквин. Обещаю, я отпущу тебя сразу же после этого.

— Отпустишь ее? — поразился Призрак. — Так не бывает. Связь Мерлина на всю жизнь.

— Тогда я закончу свою, — сразу сказал Мирон. — Я рисковал жизнью из-за меньшего. Если нужно умереть, чтобы помочь человечеству избежать этой катастрофы, я буду считать, что это небольшая цена, но я не буду стоять и ничего не делать, — он указал на СЗД. — Дай мне быть твоим Мерлином. Клянусь, я не проживу так долго, чтобы увидеть, как ты жалеешь об этом.

Это звучало ужасно, но, к потрясению Джулиуса, СЗД улыбалась. Она сменила облик крысы на человеческое тело, глядела на Мирона с новым блеском в оранжевых глазах.

— Ты безумен, — сказала она. — Напыщенный нахал. Но я всегда была городом людей, которые не принимают «нет» как ответ. И мечтателей, — она склонила голову. — Ты же всегда хотел быть Мерлином, да?

— Моя величайшая цель.

СЗД усмехнулась и схватила Мирона за руку.

— Я принимаю, — она сжала его пальцы так, что он скривился. — Хочу посмотреть, как ты попытаешься выкрутиться из смерти.

— Это ее специальность, — Мирон кивнул на Марси, хотя попытки играть спокойствие не скрыли его заметное облегчение. — Попробуем снова дверь? В этот раз не так жестко?

Дух в ответ потянула его вперед, и они пропали в открытом люке, которого не был секунду назад. Он пропал через миг, оставив тело Мирона лежать лицом вниз на горе мусора, тело снова было пустым.

— Это нездорово, — сказала Амелия.

— Мирон никогда не позволял физическим ограничениям мешать ему, — ответила генерал Джексон, подходя и переворачивая Мирона, чтобы ему было легче дышать. — Думаете, он выживет?

— Хочешь знать, пройдет ли он Врата Мерлина? — Марси пожала плечами. — Не знаю. Я все еще не знаю, какая логика управляет решением врат, но в этот раз его шансы выше. С ним Смертный Дух, и требование для роли Мерлина — быть защитником человечества. Не обязательно при этом быть хорошим. Просто нужно хотеть защищать людей. Все это, включая наших духов, у Мирона есть. Остается надеяться, что Сердце Мира думает так же.

— Ох, — Ворон вздохнул. — Наше выживание зависит от программы проверки, созданной теми же людьми, которые решили, что закрыть магию — отличная идея.

— Это твой план, — напомнила ему Марси. — И нам лучше найти какое-то место, потому что, если это сработает, все произойдет быстро.

— Что будет дальше? — спросил Джулиус, пока Марси забиралась на его спину.

Ворон тряхнул перьями.

— С нами? Нужно прятаться. Все зависит от того, поверит ли Алгонквин, что Мирон один управляет Сердцем Мира. Ничего не выйдет, если она заметит мисс Чудесное Возвращение Мерлина из Мертвых тут, — он указал клювом на Марси. — Мы найдем высокое сухое место и будем смотреть на шоу.

— А моя семья? — с тревогой сказал Джулиус. — Они все еще бьются с Алгонквин. По крайней мере, бились.

— Тогда лучше останови их, — каркнул Ворон. — Чем спокойнее она будет, когда Мирон будет говорить с ней, тем лучше. Она нужна нам уверенной, а не в гневе из-за драконов.

Это было логично, но Джулиус медлил. Ему нужно было предупредить Челси, но для этого пришлось бы оставить Марси, а он не мог этого сделать. Но если он не полетит туда, он оставит семью в беде, что он не мог сделать, особенно, когда они полетели в ту беду из-за него. Он разрывался между двумя приоритетами, когда ладонь Амелии легла на его крыло.

— Иди, — мягко сказала она. — Я пригляжу за Марси. Вытащи сестру из опасности. Боб воссоединил ее с ее любовью не для того, чтобы она погибла.

Сердце Джулиуса сжалось.

— Думаешь, все это делал Боб?

Амелия улыбнулась ему.

— Я не знала ту часть плана, ведь она была после моей смерти, так что не могу говорить точно, но это в его стиле. Он заставил тебя помучиться, но конец игры Боба стоит усилий. Поверь, он хороший.