— Нет, не он, — раздраженно повторила Стефани. — Я же говорила тебе, голоса прекратились за час до того, как он приехал.

— Тогда он, должно быть, находился где-то поблизости в тот час, — равнодушно сказал Люциан.

«Но-"

«Как нано выбирают спутников жизни?» — терпеливо спросил он.

Стефани нетерпеливо нахмурилась. «Я не знаю. Я имею в виду, они действительно выбирают их? Или они просто узнают в другом человеке определенную энергию, которая дополняет или похожа на энергию человека, который является их носителем?»

— Так ты узнаешь людей, которые могут быть спутниками жизни? — спросил Люциан.

— В принципе, да, — признала она.

«И что значит спутник жизни для бессмертного?» — спросил он, заставляя ее почувствовать себя в школе, сдающей экзамен.

— Ты имеешь в виду, помимо горячего обезьяньего секса? — сухо спросила Стефани, и, когда он сурово взглянул на нее, вздохнула и сказала: — Обычно спутник жизни дарит своему партнеру мир и дружеское общение. Они те, с кем они могут жить, не беспокоясь о том, что их мысли читают или что их контролируют».

Люциан кивнул. «Я бы сказал, что это определенно то, что дает тебе Торн. По максимуму. Он заставляет голоса в твоей голове замолчать. Так что, конечно, нано сочли бы его хорошим спутником жизни для тебя.

— Я же говорила тебе, что это не может быть Торн, — устало сказала Стефани. — «Его не было рядом со мной, когда голоса прекратились в первый раз. И он был прямо там, в спальне рядом со мной, когда они вернулись после аварии».

— Он был в стазисе, когда это случилось, — заметил Люциан. — «Возможно, то, что воздействует на голоса в твоей голове, отключается, пока он находится в стазисе. Сонар, возможно, — добавил он.

— Сонар? — неуверенно спросила она.

«Летучие мыши посылают ультразвуковые волны», — объяснил он. «Возможно, это мешает твоей способности улавливать мысли других людей. У него действительно есть ДНК летучей мыши.»

— Да, он знает, — тихо пробормотала Стефани и на минуту задумалась, прежде чем покачать головой. «Но опять же, его не было рядом с домом, когда голоса прекратились в первый раз. Это была просто случайность, что голоса снова зазвучали по дороге в Гленко, — настаивала она.

К ее большому изумлению, Люциан внезапно свернул с дороги на подъездную дорожку, резко остановил их, затем выехал на дорогу задним ходом и направился обратно тем же путем, которым они приехали.

«Куда мы идем?» — спросила она с удивлением, когда он поехал обратно в Гленко. «Мы были почти дома. И еда остынет».

Люциан не ответил.

Стефани сердито посмотрела на него, пока они ехали по городу, но, несмотря на то, что не поверила ему, начала напрягаться, когда они выехали из города, и продолжили движение, а Люциан постоянно проверял приборную панель.

— Прямо сейчас, — внезапно сказал он, и Стефани вскрикнула, когда голоса вернулись, гулкий шквал голосов.

Она лишь смутно осознавала, когда Люциан замедлил ход, а затем резко развернулся, но через мгновение голоса снова стихли, оставив Стефани, задыхающуюся, на пассажирском сиденье.

— Теперь ты мне веришь? — спросил он сухо.

Стефани просто сидела, пытаясь восстановить равновесие, но когда ее разум прояснился, она начала думать.

— Подожди, — сказала она через мгновение. — Ты хочешь сказать, что знал, что это Торн, когда голоса снова ударили меня по дороге в Гленко, и просто продолжал ехать?

— Да, — просто сказал он.

— Ну, какого черта ты тогда не повернулся и не сказал мне это? — спросила она с удивлением.

— Потому что я голоден, — сказал он. «Кроме того, ты должна научиться быстро контролировать голоса, когда они появляются. Торн не будет с тобой все время.

— Да, верно, — сказала она с насмешкой. — «Теперь, когда я знаю, что он сдерживает голоса, я не упущу этого человека из виду. Или, по крайней мере, не более чем на пять миль от меня».

— Значит, ты будешь держать его в плену, чтобы он спасал тебя от голосов? — с интересом спросил Люциан.

Стефани нахмурилась при выборе слов. «Нет, конечно нет.»

— И ты больше не хочешь помогать с поимкой изгоев? — спросил он.

Стефани закусила губу. Ей нравилось помогать ловить изгоев. Это заставляло ее чувствовать, что она приносит пользу. Это также давало ей пищу для книг, которые ей нужно было продолжать писать, чтобы зарабатывать на жизнь.

— Верно, — наконец вздохнула она. — «Я должна научиться быстро контролировать голоса».

Люциан одобрительно хмыкнул и кивнул.

Они оба молчали с минуту, а потом Стефани начала улыбаться.

«Что?» — спросил Люциан, глянув на нее краем глаза.

— Я могу выйти за Торна, — сказала она, и ее лицо расплылось в ухмылке.

— Да, можешь, — согласился он. — «Я даю свое согласие».

«Ага?» — весело спросила она. — Значит ли это, что ты сыграешь в папочку и поведешь меня к алтарю с Виктором?

— Ты хочешь, чтобы мы оба отвели тебя к алтарю? — спросил он с удивлением.

Стефани серьезно задумалась, но ненадолго. В то время как Виктор был ее приемным отцом с момента оборота, Люциан тоже был, по-своему. Она обязана им двоим за то, кем она стала, и очень хотела бы, чтобы оба мужчины повели ее к алтарю, поэтому сказала: «Да. Определенно.»

Люциан помолчал с минуту, а затем сказал: — Стефани, я видел, как ты превратилась из неуклюжего, острого на язык подростка в красивую, уверенную в себе девушку. Я видел, как ты помогаешь нам с изгоями и прокладываешь свой собственный путь в жизни, все время сражаясь со своими демонами и изо всех сил пытаясь контролировать голоса в своей голове. Ты стала прекрасной молодой женщиной. Я был бы горд иметь такую дочь. Для меня будет честью выступить в роли твоего отца и присоединиться к Виктору, чтобы отвести тебя к алтарю, — торжественно сказал он.

Стефани сглотнула, когда на нее нахлынул внезапный прилив эмоций. Моргая от слез, внезапно застлавших глаза, она повернула голову к окну, чтобы он не видел, и прошептала: «Спасибо. За все.»

— Пожалуйста, малышка, — сказал он, потянувшись, чтобы нажать кнопку, чтобы открыть ворота дома, и замедлился, чтобы въехать на подъездную дорожку. Пока они ждали, когда откроются ворота, он сказал: «Ты хочешь сообщить Торну хорошие новости».

— Да, — согласилась она, прочищая горло и садясь на свое место, когда ворота открылись достаточно, чтобы он мог проехать.

Люциан просто кивнул, пока ехал по подъездной дорожке и по травяной дорожке между деревьями, ведущими к ее дому. Но когда в поле зрения появился ее дом и они увидели, как Торн сошел с крыльца, чтобы посмотреть, как они приближаются, он сказал: «Побыстрее. Я голоден.»

Стефани рассмеялась от его ворчания и заверила его: «Я быстро».

— Конечно, — сухо сказал он.

«Что это значит?» — весело спросила она.

«Это означает, что я прожил долгое время и видел много спутников жизни, на начальном этапе. Ты захочешь поторопиться, а следующее, что ты осознаешь, это будет секс в кустах, или на шезлонге, или у стены дома, — предсказал он, останавливая внедорожник. Припарковав и отключив его. Затем, повернувшись к ней, он добавил: «Я не буду ждать, пока вы двое вернетесь, чтобы поесть, и я не буду тащить ваши бессознательные голые задницы в дом, когда вы потом потеряете сознание. Я просто оставлю тебя там, чтобы мать Торна нашла тебя.»

Стефани расхохоталась над угрозой, а затем покачала головой и протянула ему пакет за пакетом с едой, которую он поставил ей в ноги в Гленко, уверяя его: «Этого не произойдет. Но если это произойдет, я гарантирую, что ты не найдешь наши бессознательные голые задницы в кустах, на шезлонге или у подножия стены».

«Посмотрим», — это все, что он сказал, выходя из машины с едой.

Улыбаясь, Стефани смотрела, как он уходит, затем открыла дверь и пошла навстречу Торну, когда Люциан прошел мимо него, направляясь в дом.

«Ты в порядке?» — сразу же спросил Торн, потянувшись к ней, когда она подошла.

— Да, — заверила она его. — «И у меня есть хорошие новости. Ты причина, по которой голоса замолкают. По крайней мере, я так думаю, — добавила она неуверенно, а затем спросила: — Ты поехал прямо сюда в тот первый день? Или ты был в этом районе какое-то время, прежде чем подъехать к воротам?

— Я приехал сюда, — сказал он, а потом нахмурился и добавил: — Ну, после того, как остановился в заповеднике выпить кофе.

— Ты остановился в заповеднике? — резко спросила она. Заповедник был землей, принадлежавшей одной из первых наций. У них был собственный небольшой городок с парой заправок, магазинов и кофейней Tim Hortons. Это также было примерно на том же расстоянии от ее дома, что и почта. Она поняла, что это в радиусе пяти с половиной миль (≈9 км). Только в противоположном направлении.

«Да. Дэни упомянула, что у них там есть кофейня Тима Хортона, которая открывается в 6 утра. Это было близко к этому, когда я попал в этот район, и я знал, что в доме не будет сливок для кофе, поэтому я заехал туда, подождал, пока они откроются, а затем должен был ждать, пока они сделают первую чашку кофе., чтобы я мог ее купить. Затем я сел на мотоцикл на стоянке и выпил его, пока звонил Маргарите, чтобы сообщить им, что я благополучно доехал. В итоге мы немного поболтали». Он пожал плечами. «Итак, я, вероятно, находился в этом районе от сорока пяти минут до часа, прежде чем я действительно добрался до дома».

— Значит, и в первый раз это был ты, — выдохнула она, а затем замерла и спросила: — Ты ходил в кофейню?

— Нет, — заверил он ее. «Если бы был сквозной проезд, я бы воспользовался им, но его нет, поэтому мои возможности были ограничены. Я подумал о том, чтобы рискнуть и войти внутрь. На мне был плащ, который ты заставила меня надеть, чтобы пойти в город. Вот почему он был здесь. Я надел его, когда ехал сюда, чтобы скрыть свои крылья в дороге», — объяснил он. «И я был в мотоциклетном шлеме, который скрывал мою голову, но я не думал, что это будет хорошо, если я надену шлем в магазин, и не был уверен, что кто-то не увидит при дневном свете вспышку крыла», поэтому я попросил парня, управляющего бензоколонкой, сбегать и купить его для меня, пока наполнял бак. Однако я дал ему большие чаевые, — добавил он, а затем наклонил голову и спросил: — Почему ты так улыбаешься?