Глава 5

– Прошу прощения, – извиняется Челси, подобрав кубик, который оказался под ногами во время потасовки, и отдав Одному слову. Затем возвращается к плите и высыпает в кастрюлю кучу рубленой зелени из дуршлага. Ее движения просты и изящны – задумываюсь, не танцовщица ли она.

– Вы что-то хотели рассказать о Рори?

– Да. Он…

Но, конечно же, не успеваю и слова вымолвить. Это было бы слишком просто.

Меня прерывает появление мальчика в проеме кухонной двери, мальчика с лицом Рори. Он немного худее и чуть выше, а на носу круглые очки в тонкой оправе, как у Гарри Поттера.

В моем голосе сквозит ужас:

– Его две штуки?

Челси усмехается:

– Если таким образом вы интересуетесь, есть ли у Рори близнец, ответ – да.

– Вижу, вы познакомились с моим братом, – констатирует мальчик, видимо, уже привыкший к такой реакции. – Не надо судить обо мне на основании того, что у нас одинаковая ДНК. Слышали термин «злой гений»?

– Да.

– Рори злой. А я гений.

– Сколько всего детей живет в этом доме? – обращаюсь к тете.

Такое ощущение, что они как тараканы – видишь только одного, но можешь быть на сто процентов уверен, что внутри стен ползают еще штук пятьдесят. Вздрагиваю от этой мысли.

– Шестеро.

Шестеро? Видимо, Роберту Мак-Куэйду совсем нечем было заняться в свободное время.

Мальчик берет стоящий в углу черный скейтборд и сообщает:

– Я буду у Уолтера по соседству.

– Хорошо. Рэймонд, не забудь надеть шлем.

Паренек издает стон.

– Я выгляжу в нем как придурок.

– Думаешь, разбив череп об асфальт и лежа в коме, ты будешь выглядеть как супермен?

По всей видимости, острый язык Рори передался с генами.

– Нет, – ноет Рэймонд. – Просто… – Поворачивается ко мне: – Вы мужчина, вы же понимаете, что я имею в виду. Объясните ей.

– Да, – Челси скрещивает руки на груди, – объясните мне, как наличие пениса избавляет от действия гравитации.

– О боже! – шипит Рэймонд, чьи уши и щеки заливает жаркий румянец. – Не говори так.

– Что? – переводит взгляд с племянника на меня. – Что я такого сказала?

Пожимаю плечами, так как вообще не в теме.

– Пенис? – предполагает язвочка.

Рэймонд тут же краснеет еще больше, как первоклассный помидор.

– Господи! Это так унизительно! – хватает свой скейтборд и убегает.

– Рэймонд, шлем! – напоминает Челси. – Иначе сегодня вечером этот скейтборд будет жариться в камине!

Глядя на меня с улыбкой, вздыхает:

– Это одна из моих маленьких радостей, помогающих прожить день.

Еле сдерживаю смех. Челси не только горячая, но и… юморная.

Она возвращается к плите и снимает с нее гигантскую кастрюлю. Быстро забираю махину из девичьих рук.

– Держу.

– Спасибо! – Челси показывает на керамическую супницу на столешнице, и я осторожно переливаю в нее горячий бульон с белыми кусочками и зелеными полосками. Мы стоим в нескольких сантиметрах друг от друга, и эти невероятные кристально-голубые глаза пристально и не отрываясь всматриваются в мои.

– Итак… как вы познакомились с моим племянником, мистер Бекер?

Отвечаю прямо и без колебаний, как если бы срывал пластырь с самого волосатого места.

– Он украл у меня кошелек, Челси. Прямо на улице. Врезался в меня, засунул руку в карман и был таков.

Челси закрывает глаза и опускает плечи.

– Ох... – потирает лоб, потом поднимает подбородок и смотрит на меня. – Мне очень, очень жаль.

Отмахиваюсь.

– Все в порядке.

Ее голос звучит тише с оттенком печали.

– Он тяжело перенес все это. Я имею в виду, все они, конечно, но Рори, он просто…

– Злится, – заканчиваю за Челси.

Она кивает и отвечает тихо, с болью в голосе:

– Да, злится. Особенно на меня. Будто… винит. Потому что я жива, а они нет.

– Сколько вам лет? Если вас не смущает мой вопрос.

– Двадцать шесть.

– Вам кто–нибудь помогает? Родители? Друзья?

Челси отрицательно качает головой, и в этот момент входит Розалин.

– Мои родители умерли несколько лет назад. Все друзья остались в Калифорнии. Я там училась на последнем курсе… перед тем как…

Замолкает, остановив взгляд на племяннице, взявшей стопку тарелок со стола.

– Когда я только приехала, сразу наняла через агентство няню на полдня, но…

– Но она оказалась стервой, – вставляет Розалин.

– Эй! – Челси резко поворачивает голову. – Не говори так.

– Так сказала Райли.

– А ты не повторяй.

Как только девочка уходит накрывать на стол, Челси снова поворачивается ко мне.

– Няня оказалась стервой. Я бы никогда не доверила ей Кузена Итта, не то что детей.

– А что социальные службы?

Челси качает головой.

– Наш социальный работник – добрая женщина и пытается помочь, но столько бумажной волокиты. Анкеты и контрольные встречи, неожиданные проверки и всевозможные вопросы. Иногда возникает ощущение, будто они только и ждут, когда же я оступлюсь. Будто, по их мнению, я не справлюсь.

– А вы справитесь? – мягко интересуюсь.

Эти чудесные глаза решительно загораются.

– Просто обязана. Они – все, что у меня осталось.

– Вы хотели сказать, вы – все, что осталось у них, – поправляю я.

Она приподнимает плечи с улыбкой, полной печали.

– И это тоже.

Потираю затылок.

– Челси, мальчика необходимо отправить на психотерапию.

Обычно я не даю таких советов, но Брент, образно выражаясь, превратил меня в своего последователя. В частности, в том, что касается детских травм. Он клянется, что если бы не помощь специалиста после потери ноги, он закончил бы дни жалким буйным алкоголиком.

– Знаю, – поправляет свои «трахни–меня» очки. – Уже есть в списке. Как только появится время, найду им всем хорошего психолога.

Переспрашиваю:

– В списке?

Челси показывает на холодильник, на котором магнитом прикреплен исписанный сотней пунктов лист.

– Моя сноха Рейчел могла заниматься кучей дел одновременно. И у нее для всего были списки. Так что я составила свой собственный. Список того, что я должна сделать как можно скорее. Перечень дел, которые никогда не убывают... теперь это мое персональное понятие ада.

– Ясно. – Я выполнил то, зачем пришел. Теперь мальчик – ее проблема, вернее все они. А не моя. – Что ж, мне пора идти.

Челси склоняет голову, и тонкая прядка волос скользит по ее щеке.

– Большое спасибо за то, что привезли его домой. И что не стали выдвигать обвинений. Я… не хотите ли остаться на ужин? Это самое меньшее, чем я могу вас отблагодарить.

Бросаю взгляд на супницу.

– Что у вас на ужин?

– Мисо–суп  и жареные бутерброды с сыром.

Напоминает тюремное меню, направленное на сокращение расходов.

– Нет, спасибо. Мне надо на работу… и я привык к более простой еде. Мясо там, картошка.

Челси провожает меня до двери.

– Что ж, еще раз спасибо, мистер Бекер.

Мы замолкаем, стоя лицом друг к другу на сверкающем черно–белом плиточном полу. Чувствую на себе взгляд четырех пар глаз – дети смотрят с лестничной площадки над нами, слушают, прожигая дыры у меня в затылке.

Но да пошло оно все, почему бы и нет?

Вынимаю из бумажника визитку.

– Вот моя визитка. – Челси берет ее, рассматривая черную рельефную печать и поглаживая пальчиком уголок. – Если вдруг выдастся свободный вечер, и вы захотите поужинать, или пропустить коктейль, или сходить куда-нибудь…

Старшая девочка, которая ненавидит свою семью, недоверчиво фыркает.

– Ты что, только что пригласил ее на свидание?

Не отрываю глаз от лица Челси.

– Да, именно.

Ее щеки заливает нежнейший розовый румянец.

Теперь очередь Ширли Темпл в образе блондинки.

– Но ты же ведь такой старый!

– Мне всего тридцать, – отвлекаюсь от румянца Челси и пронзаю девчонку хмурым взглядом, что не производит на нее абсолютно никакого впечатления.

– Тридцать?! – упирает руки в бока. – У тебя есть внуки?

В груди пузырится смех, но я не даю ему вырваться наружу. Малявка – просто чудо.

– В тридцать лет еще рано иметь внуков, Розалин, – объясняет Челси. Ее внимание снова переключается на меня, и голос становится тише. – Сомневаюсь, что в ближайшем будущем у меня появится свободное время, но… мне очень приятно, что вы меня пригласили.

– Да, конечно, – киваю. – Всего хорошего, Челси. – Беглый взгляд по четырем любопытным лицам побуждает меня добавить: – И… удачи.

Она ей определенно понадобится.