Изменить стиль страницы

«Прицелься», — велел странно знакомый голос. И Ник привычно сосредоточился именно на одном из этих судов.

«Командуй», — снова повторил голос.

«Огонь», — только мыслью скомандовал Холт. Сейчас он не чувствовал своего тела, он находился где-то там, растворенный в пространстве между Раем, Солнцем и флотом хинков.

Ева подняла на плечо очередную корзину с морской травой, когда что-то слепящее заставило ее повернуть голову влево. Она взглянула в сторону Олимпа и уронила корзину. Из самого жерла горы прямо в зенит бил огненный столб. Ей показалось, что он упирался в само солнце, а потом уже из солнца вырвался луч гораздо больший по объему, и унесся куда-то в космос.

Ник видел, как вспышка плазмы в миллион градусов мгновенно сожгла громадный инкубатор, так сухой лист упавший с дерева сгорает в пламени костра. А он уже прицелился в другой инкубатор, третий. Затем пришла очередь линкоров. И адмирал этой армады хинков, и его капитаны понимали, что происходит что-то непонятное, неподвластное разуму. Все силовые экраны были бессильны против этого чудовищного огня. Многие корабли безо всякой команды начали разворачиваться назад.

— Куда! Всем находится на месте! — рявкнул командующий за секунду до того, как его линкор испепелился вместе с экипажем.

Ник сначала уничтожал хинков методично и расчетливо: линкоры, крейсера, эсминцы. Затем он начал выбирать цели по другому. Холт словно чувствовал, что творится на вражеских кораблях. Все навигаторы на них торопливо рассчитывали курс движения для перехода на сверхскорость, и все катастрофически не успевали. Некоторые даже успевали ложиться на нужный курс, но огненный заряд настигал их как раз в тот момент, когда двигатели начинали разгон, и капитан уже чувствовал себя спасенным. Бойня продолжалась не более получаса, после которого от пятидесяти двух кораблей третьего имперского флота не осталось ни одного. Вернее, общей участи избежало только одно судно, эсминец, под командованием капитана первого ранга Тина Турка. Он не стал слушать разные глупые команды адмирала, а стартовал еще до того, как тот отошел со своим флагманским кораблем в мир иной. Причем капитан очень рисковал. Его прыжок в подпространство не был подготовлен расчетами, но Тин и в этот раз угадал, вынырнув всего в тысяче километров от какой-то необитаемой планеты.

— Я же говорил перед этой экспедицией в адмиралтействе, что в тот район нам не стоит соваться, — сказал Тин Турн своим ошеломленным офицерам. — Но мне не поверили. Эта планета — вечная ловушка для нас, и не стоит туда больше лезть.

Когда в черном бархате космоса не осталось ничего, кроме пепла сожженных кораблей, Ник потерял сознание.

Эпилог

Особый разведовательный корабль класса «супер-фрегат» с бортовым номером У-70654 вынырнул из подпространства всего в каких-то двух часах пути до нужной им точки.

— Полковник, корабль выведен на планетарную орбиту, — постучав в дверь каюты, доложил дежурный лейтенант своему командиру.

— Хорошо. Подготовьте челнок, я поведу его сам.

— Сопровождение?

— Никого. Я лечу один.

Координаты того места он не знал, но зрительная память полковника не подвела, и те скалы, и тот залив он запомнил навсегда. Его челнок опустился всего ста мерах от места стоянки. Встречать его вышла только одна женщина. Солнце светило ей в глаза, и как она не прикрывалась их рукой, так и не смогла рассмотреть незнакомца до тех пор, пока он не подошел вплотную. Лишь тогда, по фигуре она поняла, кто прилетел их навестить.

— Пятый? — нерешительно спросила она.

— Мама! — закричал он, подхватывая Еву на руки.

Опустив наконец мать на землю он начал рассматривать ее. Ева заметно постарела, седина пробивалась среди волос, морщинки расползлись под глазами. Но еще большее потрясение ждало полковника впереди.

— Иди к отцу, — сказала Ева.

Она провела его среди пальм к костру, и Пятый увидел сидевшего у очага старика с абсолютно белыми волосами и бородой. Он показался полковнику маленьким и худым, особенно на фоне двух возившихся за его спиной с грудными младенцами чернокожими кормилицами.

— Отец… — только и смог вымолвить Пятый. Он не мог понять, как это могло случиться, ведь со дня их расставания прошло всего десять лет.

— Здравствуй, сынок. Я тебя ждал именно сегодня, — сказал, поднимаясь Ник. Лишь теперь Пятый понял самое страшное, у старика, похоже, совсем не было глаз. Веки прикрывали пустые глазницы. Они обнялись, и Ник покачал головой.

— Да, когда живешь вот так, привыкаешь, но когда видишь себя со стороны, то становится страшно. Я не должен был остаться живым, после того, что пережил. Это неподвластно человеку. Но, получилось вот так…

За разговорами прошло больше часу. Ева суетилась вокруг стола, подавая все новые и новые фрукты. Пятый машинально пробовал их, вспоминал хорошо забытый вкус.

— Меня нашли на склоне примерно через час после этого, метрах в трехстах от челнока. Как я там очутился — никто уже не скажет. Третий исчез без следа, мы обыскали все, что могли — бесполезно. Сейчас мы сомневаемся, что он вообще был нашим сыном. Скорее он был сыном этой планеты. И сделав свое дело он ушел обратно, к себе.

— Да, — согласился Пятый, — после гибели флота хинков эта зона космоса оказалась закрыта не только для хинков, но и для нас. Было непонятно, что произошло, и сюда было приказано никому не соваться.

Ник покачал головой.

— Только ты не думай, что я ничего не вижу. Я вижу все, но как-то по другому, не совсем как прежде. Вижу твой шрам на лице, нашивки орденов, — он безошибочно ткнул в одну из них. — Вот этот «Пурпурное сердце», этот «За личное мужество». Как там дела, война с хинками еще не кончилась?

— Заключено перемирие. У хинков произошел переворот, к власти пришла партия ратующая за ограничение рождаемости. Во главе ее стоит какой-то Тинк Турн, однорукий адмирал. Переговоры идут полным ходом. Но зато в другом конце Галактики появились какие-то динги. Эти твари так похожи на людей, что многие считают их какой-то ветвью, спасшейся после гибели Земли. Приходится воевать с ними. Так что мне работы хватает. А где все наши?

— Дети практически все отделились, — сказала Ева. — Сначала ушел Первый, я так и не смогла ужиться с его рыжей фурией. Они живут километрах в двадцати от нас, там тоже очень хорошее место на берегу, бухта прикрывает их от ураганов. У них было восемь детей, четверо сыновей и четверо дочерей, но на днях она должна родить еще кого-то. Второй отделился года три назад, ушел в джунгли с одной из тех, кого ты украл в роддоме крейсера. Выбрал самую маленькую, но и она выше его головы на две. Первая нашла среди пацанов такую же помешанную по океану родственную душу, мы их видим очень редко, перед ураганом. Третья очень редко приходит из джунглей, она с каждым годом забирается все дальше и дальше. Последний раз видели ее с год назад. Все остальные так же потихоньку разбрелись по побережью. Со мной остались только малышки, — она показала рукой на детей самого разного возраста, копошащихся в песке под присмотром двух дрейфус. — Это дети Второй, Шестого, Четвертой, наши внуки. Сами они уплыли на лодке к Первому, надо обсудить какие-то свои проблемы. А ты как, не женился?

Пятый немного потупился.

— Мам, ты забыла, что у нас там все несколько по другому. К тому же я слишком большой для земных женщин, там такие проблемы…

— Тогда иди встречай невест. Они и так засиделись в девках, десять лет каждой из них, переростки, — прервал его отец.

Пятый выбрался из полукольца деревьев, и увидел четырех идущих навстречу ему девушек. У полковника даже перехватило дух. Они были очень разные: блондинка, две брюнетки и рыжая. Длинные волосы, голубые, зеленые, черные глаза, точеные фигуры. Но все это было для него вторично. Самое главное, что все они ростом были как раз с него — три метра каждая.

— Ну, выбирай, полковник, да не ошибись, — шепнул сзади Ник.

— Беру всех, а там разберемся, — пробормотал Пятый, и на немеющих ногах шагнул вперед, навстречу своему счастью.