— Пять литров воды за раз! Как говоришь, тебя называют родители? — спросил, похлопывая его по плечу сержант Никс.

— Малыш.

Это слово вызвало новый всплеск восторга и хохота.

— Совсем маленький!

— Просто крохотный!

— Малышка!

Пятый понял, что стоит ему выйти из спортзала, и его просто арестуют. Сейчас побоятся, а потом возьмут. Он освободился от объятий Сержанта и сказал: — Так, теперь я пойду, отолью все лишнее.

— Можете его не ждать! — кричала ему вслед десантура. — А то если ты столько же выльешь, сколько выпил!..

Пятый с улыбкой вошел в туалет, действительно справил свое дело, а потом подошел к задней стенке, внимательно ее осмотрел. Это оказался пластик толщиной миллиметров десять. Он нажал двумя руками, пластик жалобно затрещал, и лопнул. Разодрав дыру побольше Пятый оказался в душе, где на него с изумлением таращила глаза какая-то женщина.

— Извиняюсь, — буркнул Малыш, и проследовал мимо окаменевшей купальщицы к выходу. Здесь он уже торопился, бежал изо всех сил. Дорогу на гауптвахту он знал отлично, за время пребывания на крейсере осваивал ее дважды. Так что уже через три минуты был около стальной двери. Порядки он знал хорошо, и глянув на часы, постучал в двери.

— Смена! — крикнул он.

До смены действительно оставалось три минуты, и поэтому дежурный десантник без всякого сомнения открыл дверь.

— Сегодня вы пораньше… — начал было он, но не обнаружив за дверью никого удивленно шагнул вперед. Пятый ударил его совсем легонько, сверху по голове двумя костяшками пальцев, но глаза у солдата закатились и он мешком свалился у входа. Его напарнику, стоящему к входу спиной, так же достался точно такой же удар, и с точно такими же последствиями. Так что когда через три минуты пришла дежурная смена, то солдаты лежали в полной отключке, а одиночная камера оказалась пустой.

— Куда теперь? — спросил Пятый отца, когда они рухнули вниз в скоростном лифте.

— На желтый уровень, отсек пять. Там Третий.

Они ворвались в детскую комнату, и сначала даже растерялись. В большой каюте на десятках столах лежали сотни детей.

«Где же Третий?», — мелькнуло в голове у Евы, но она тут же увидела сына. Тот с суровым видом висел над одним из столов. Подойдя поближе, они увидели, что лицо и грудь Третьего перемазана чем-то белым. Увидели они и еще кое что. На полу, рядом с каталкой лежали две женщины в синих комбинезонах обслуги, причем руки и ноги у них были связаны большими простынями. Еве стало смешно, она подхватила сына на руки, и метнулась к выходу.

— Стой! — задержал Пятого Ник. — Хватай одну каталку! Да захвати побольше бутылочек с едой!

Пятый не понял, зачем ему это надо, но послушно исполнил приказ предка. Вдвоем они выкатили две каталки с рядами одинаковых, розовых младенцев в коридор, и погнали их к ближайшему лифту.

— Куда теперь? — на бегу спросил Пятый.

— На красную палубу. К нашему челноку.

Они без помех опустились вниз, как раз к ангару, где стояли два челнока хинков, Ника, и тот, что захватил Пятый.

— Грузи малышей в наш корабль! — велел Холт.

Процедура эта мало понравилась Пятому. Такого дикого детского крика он еще ни разу не слышал за свое отчаянно короткое детство. Вскоре все было готово к старту.

— Где же Первый! — сказал Ник, убедившись, что все системы готовы к старту. Как раз в эту секунду в открывшихся дверях показался Первый. Он был не один, за руку он даже не вел, а скорее тащил незнакомую родственникам рыжеволосую девицу.

— Вот, — сказал он, — это Ани Берг, она полетит с нами.

— Куда!? — жалобно вскрикнула та.

— Со мной, — сурово отрезал Первый.

— Хорошо, — согласился Ник, — иди, посмотри тот шаттл. Полетишь на нем.

Через минуту Первый доложил, что тот к полету готов, и все системы в норме.

— Отлично, стартуем одновременно.

Тут его тронул за плечо Пятый.

— Отец, — так Малыш впервые обращался к Холту. Лицо его было серьезным и строгим. — Я хочу тут остаться. Мне здесь нравиться.

Ник развернулся вместе с креслом, несколько секунд смотрел в глаза сына, потом кивнул головой.

— Хорошо, сын. Удачи тебе. Откроешь нам шлюзы.

Ева успела только поцеловать своего большого младенца, и тот выскочил из челнока, а затем и ангара.

— Доешь черный мед! — запоздало крикнула Ева.

Ник посмотрел на часы.

— Третий, представь себе рубку.

«Ну, и чего?» — спросил тот.

— Четвертый пульт слева. Кто там сидит?

«Женщина. Зовут Элен, сейчас мечтает встретится и переспать с каким-то Полом, десантником».

— Заставь ее отключить радары ближнего круга. Там есть такой тумблер.

«Готово», — вскоре доложил Третий.

Ник снова взглянул на часы.

— Чего ты ждешь? — удивилась Ева.

— Время старта. Им будет не до нас.

В рубке все было готово к старту. Райс Агни прохаживалась за спинами своих подчиненных, посматривая на экраны мониторов. Пять минут назад она наблюдала, как осел от взрыва сначала купол базы, а затем разлетелся на части и реактор.

— До старта двадцать секунд. Пятнадцать, — монотонно считала дежурный навигатор. Внезапно внимание Агни привлекли две светящихся точки, возникших словно бы ни откуда, и тут же пропавших в черноте звездного неба.

— Что на радарах ближнего круга!? — резко крикнула Агни.

Элен Бишоп оторвалась от своих грез, взглянула на экран, затем пульт, и с ужасом поняла, что зачем-то отключила радар.

— На радаре… ничего, — пролепетала она, а тут как раз и подоспела цифра «ноль» в отсчете. Пол под их ногами дрогнул, звезды рванулись навстречу, а потом исчезли совсем. Крейсер перешел на сверхсветовую скорость.

Глава 9

Первое время Ник был слишком занят проблемой пилотирования, чтобы обращать внимание на косые взгляды жены. Наконец та не выдержала, и спросила сама.

— И что это значит?

— Ты про что? — спросил Ник, наблюдая по экрану радара как стартует крейсер землян.

— Будто ты не знаешь!

— Я не ты, мысли отгадывать еще не научился.

— Я про этих вот пискунов, — она мотнула головой назад.

— А, вот ты про что! Ну мы же не раз с тобой говорили, что нельзя позволить нашим детям между собой вступать в брак. Вот я и прихватил их разбавить кровь.

— Но ты же сам говорил, что положение наше хуже нет! Скоро прилетят эти линкоры, долбанут по планете из главного калибра, и все! Ты что-то придумал?

— Пока нет, но мне почему-то кажется, что мы проскочим и этот раз.

Ник нахмурился, и искоса взглянул на жену. Его уже достал этот непрерывный детский писк.

— Иди, покорми лучше детей!

Ева не очень охотно поднялась с кресла, взяла бутылочки с детским питанием, и через двадцать минут в челноке наступила тишина.

Они приземлились на берегу океана ранним утром, когда солнце только показалось из-за горизонта. Выйдя из челнока Ник едва не задохнулся от этого острого, бодрящего, пряного запаха планеты. Йодисто пахло океаном, с джунглей тянуло запахами всех невообразимых цветов.

— Боже, как у нас дома хорошо, — сказала Ева, прижимаясь к мужу. К ним уже с визгом бежали дети. Сзади всех шел Второй, и, посмотрев на его походку, Ева с облегчением перевела дух. Он был еще слаб, но уже здоров.

— Слава богу! Все живы!

Детвора едва не сбила родителей с ног, они наперебой начали рассказывать последние новости, о том: что позавчера прошел очередной ураган, что черные пчелы прижились на новом месте, и укусили одного из клоунов Третьей. Сама Третья первая заметила новую обитательницу планеты и от удивления даже открыла рот.

— А это что за рыжее чучело!? — сказала она, показывая пальцем на ошеломленно озирающуюся по сторонам Ани Берг. Было такое впечатление, что девушка задыхается от обилия кислорода. Но обиду она при этом все же не спустила.

— Сама то кто!? Будто не рыжая! — огрызнулась она.

— Это моя жена, ее зовут Анна, — представил свою подругу сияющий Первый.