Его тон содержал в себе столько злобы, и я испугалась, что переступила черту. Это была палка о двух концах. Мне хотелось узнать об Алексе больше: почему он выбрал преступную жизнь вместо бесконечного количества денег, но не хотелось, чтобы он злился на меня из-за этого. Я не его психотерапевт, я была его девушкой всего неделю. Но вопрос продолжал вертеться в голове: что могло заставить человека возненавидеть свою семью так сильно, чтобы уйти от неё? Кто променяет деньги и шикарную жизнь на оружие и грязь? Я знала, что причиной моего бегства из дома был инстинкт самосохранения. С каждым днём Терри становился смелее. Не уйди я, никакой удар вазой по голове его бы не остановил. Так это тоже самосохранение для Алекса или что-то другое? Что-то более разрушающее и не подлежащее восстановлению? К счастью, я была достаточно умна и знала, когда отступить.

— Мы можем не говорить об этом, если не хочешь, ладно? — сказала я, вставая с кровати.

Алекс схватил меня за запястье и вернул обратно на кровать. Прижался грудью к моей спине, и от тепла его тела у меня даже голова кружилась. Он обнял меня за талию и уперся подбородком в плечо. Так мы лежали некоторое время, не говоря ни слова, лишь слушая дыхание друг друга, пока не стали дышать ровно и в унисон.

— Прости, что был придурком, — сказал он. — Последнее, что мне хочется, так чтобы ты думала, что не можешь спрашивать о моей семье. Если у кого и есть чёртово право знать о моём прошлом, так это у тебя.

— Так это значит, что у меня теперь неограниченный доступ? — спросила я медленно, чтобы он не понял моих слов превратно.

— Только у тебя.

— Отлично, — сказала я, потирая руки в притворном предвкушении. — Что бы мне хотелось знать? О, я знаю, расскажи мне про своего отца.

Мысленно я представила его таким же красивым, как Алекс, с темными волосами и голубыми глазами. Он должен быть очаровательным. Кем он работает? Я думаю, он банкир или предприниматель.

— Он сенатор в Миссури.

Я несколько раз моргнула, пребывая в шоке от его слов.

— Ты шутишь?

Он засмеялся.

— Как бы мне хотелось, чтобы это была лишь шутка.

Я повернулась, чтобы посмотреть на него. Ожидала увидеть его улыбку или то, как он подмигнет мне, говоря этим, что все это чушь. Но ничего такого. Лишь печаль таилась в его глазах.

По какой-то причине Алекс не гордился политическим статусом отца.

— Но сенаторы не зарабатывают так много денег, или зарабатывают?

— Продажные — зарабатывают, но так уж случилось, что моя мама — нефтяная наследница, — ответила он, пожимая плечами. — По крайней мере, так гласит история.

— Это так дико. Как это вообще возможно? — запиналась я. — В смысле, как сын Сенатора стал осужденным преступником?

— Это был наилучший вариант.

— В сравнении с чем?

Когда он открыл рот, собираясь ответить мне, громкий стук в дверь прервал его. И напугал меня до чертиков, отчего я подлетела в воздух почти на шесть метров. Образно.

— Что за чёрт? — спросила я, прижимая руку к груди, в которой бешено стучало сердце.

— Ну же, зайчики, — заорал Лен через дверь. — Хватит трахаться, как кролики, выходите сюда! Через час будет вечеринка.

— Отвали, — прокричал Алекс в ответ.

Лен рассмеялся.

— Просто накиньте на себя что-нибудь, похотливые вы наши, и выходите.

Так, совершенно ясно, что наше время наедине закончилось, и скорее всего за этим последуют пошлые шуточки. Чудесно. Алекс застонал, зарывшись лицом в мои волосы.

— Ты же знаешь, что он не уйдет.

— Знаю, — вздохнула я, вставая и протягивая ему руку. — Так что давай свалим отсюда и пойдем куда-нибудь. Только ты и я.

Он вопросительно поднял бровь.

— И куда ты предлагаешь нам пойти?

Опустив взгляд на скотч, лежащий на столе рядом с пистолетом, я улыбнулась.

— Отведи меня на парковку.

Мы шли по улице рука об руку. Со стороны могло показаться, что мы просто двое молодых людей, наслаждающихся ночной жизнью в Скоттсдэйле, без каких-либо криминальных мыслишек. За исключением того, что мы оба осматривали машины с целью возможного угона, а у одного из нас был спрятан пистолет за поясом.

Это была шумная субботняя ночь, куча пьяных идиотов ошивались вокруг. Алекс сказал, что эти обстоятельства идеально подходят для таких, как мы. К моменту, когда человек поймет, что машину угнали, проведя тридцать — сорок минут в её поисках, думая, что просто забыл, куда припарковался, она уже будет в гараже в Западном Фениксе, где её разберут и продадут по частям. Угон автомобилей — это то, чем занялся Алекс со своими друзьями, когда ему было около двенадцати лет. Они устали играть в видеоигры, и как кучка богатеньких, безумно скучающих детишек, они чувствовали себя вне закона и неприкасаемыми. Мой мужчина был искателем острых ощущений. Он пробовал прыгать с тарзанки и с парашютом, но ничего не приносило ему большего удовольствия и удовлетворения, чем угон автомобилей и уход от погони преследующих копов. После нескольких задержаний он понял, что должен сбавить темп и взяться за ум. В противном случае он проведет остаток своей жизни за решеткой, мечтая о днях своей славы. Он установил шесть основных правил, некоторые из них он усвоил посредствам проб и ошибок. Именно они удерживали его задницу подальше от тюрьмы. Я слушала его, но в основном подпрыгивала на носочках от нетерпения и жажды действий. С моей точки зрения, каждая машина, мимо которой мы проходили, была такой красивой и готовой. Я была уверена, что вот она — та сама «единственная», которую он хотел угнать. Но Алекс ко всему придирался. С машинами постоянно было что-то не так. Если звезды не сходились или что-то не подходило под правила Алекса, то она не годилась. Сердце затрепетало, когда мы приблизились к вишнёво-красной «БМВ». Я хотела её. Она оказалась первой, зацепившей взгляд с тех пор, как мы пришли сюда, но Алекс даже не подошёл к ней. Сказал, что слишком близко от ресторана и на сигнализации. Это были правила номер три и четыре: местонахождение и безопасность. После того, как мы поужинали, я подтолкнула его к безумно огромному грузовику. Алексу пришлось бы подсаживать меня, чтобы я попала внутрь. Он сказал, что это слишком большая обуза. Правило номер пять: легкость в управлении. Мы наткнулись на старый черный мустанг, который, на мой взгляд, был достаточно шустрым и подходил под все шесть критериев Алекса. Машина выглядела как заведомо выигрышный вариант, но он снова сказал «нет». Алекс не мог вынести мысли, что эту классическую машину разберут и порежут. Придумал правило номер семь: ностальгия. На третьем круге по кварталу меня взбудоражила серебристая малолитражка. Милая и крохотная, такой я смогла бы управлять без проблем. Алекс сказал, что в ней стоял четырехцилиндровый двигатель, и мы не сможем на ней скрыться от копов. Правило номер шесть: движение.

В итоге он меня достал.

— Серьёзно, Алекс, мы собираемся что-нибудь красть или нет? — спросила я, и мой раздраженный тон долетел до ушей ничего не подозревающего охранника.

Натянуто улыбнувшись, Алекс отмазал меня.

— Она пьяна. Девчонку развезло от текилы.

Охранник закатил глаза, и Алекс взял меня за руку и небрежной походкой направился вперед. Я простонала, и вся покраснела от смущения. Взглянув на него, робко улыбнулась.

— Прости.

— Детка, я знаю, тебе не терпится, но каково было правило номер один? — напомнил он.

— Не быть чересчур нетерпеливым.

— Именно. Для примера, если я скажу тебе угнать вот эту машину, — он указал на белую «Камри», — что первым ты сделаешь?

В голове сразу всплыл список правил, и я постаралась вспомнить их друг за другом по порядку.

— Хм-м, не знаю. Проверю наличие ЛоДжэка под машиной? (Примеч. Принцип действия ЛоДжэк (LoJack) — пеленгация радиосигнала с угнанной техники. После сообщения владельца об угоне в Диспетчерский центр ЛоДжэк (LoJack) на разыскиваемом автомобиле дистанционно активируется установленный в нем радиомаяк, который начинает излучать кодированный радиосигнал. Сигнал принимается пеленгаторами, установленными в машинах собственной службы розыска)

— Так ты опустишься на колени и заглянешь под машину, пока вон тот парень стоит там и наблюдает за тобой? — Алекс кивнул в сторону мужика в нескольких метрах от нас.

Закрыв глаза, я вздохнула.

— Точно. Я забыла. Правило номер два: всегда помни об окружении.

— Именно поэтому сегодня, а может, ещё в течение нескольких недель, мы ничего красть не будем. Во всяком случае, пока ты не будешь готова, — сказал он, сжав мою руку. — Надо чтобы ты чувствовала себя комфортно в действии при краже.

— Мне комфортно, клянусь. Я украла клейкую ленту без проблем.

— Правда? — скептически переспросил он.

Выхватив руку из его хватки, я остановилась посреди тротуара и скрестила руки на груди.

— И что это значит?

Он рассмеялся, притянув мою голову к себе и поцеловав в макушку.

— Ничего. Это ничего не значит.

— Нет! — я остановилась и повернулась лицом к нему. — Скажи, что ты имел в виду.

— Не злись, — сказал он, подняв руки и повернув их ладонями ко мне. — Но, хм, да, тебя сегодня почти поймали за кражей в магазине.

Я покачала головой, не веря своим ушам.

— Что? Да нет! Эй, я вышла из магазина без проблем.

— Детка, — он погладил меня по щеке. — Мне пришлось подкупить кассира.

— Ты не сделал этого, — возразила я, моё сердце разбивалось на миллион кусочков. — Или сделал?

— Мне пришлось. Парень понял, что что-то не так. Он как раз собирался попросить тебя задрать кофту, когда я сунул ему сотню.

— Значит, я ничего не украла? — переспросила я разбито. — Наоборот, магазин должен нам сколько, пятьдесят рулонов скотча?

— Если тебе будет от этого легче, сомневаюсь, что сто долларов дошли до магазина.

— Ух-х, — вскинула я в воздух руки и, яростная и опустошенная, пошла дальше по улице, бранясь.

Единственный раз, когда я сделала что-то сумасшедшее, не считая попытки украсть машину Алекса, оказался даже нестоящим упоминания. Я не была особенной или крутой. Нет, я всего лишь играла в преступницу со своим парнем-уголовником. Алекс схватил меня за руку и отдернул в сторону. Пара, шедшая за нами, прошла мимо, с любопытством глядя на нас. Алекс смутил их пристальным взглядом. Они крепко прижались друг к другу и ускорили шаг. Он наблюдал за ними, пока они не скрылись из виду. Подозрительный хмурый и пугающий взгляд исчез, когда он снова повернулся ко мне.