Было весело наблюдать, как она бессвязно бормочет.

— Что значит «в основном»?

Она резко откинулась на сиденье.

— О боже. Ну... я, возможно, шла в другую сторону всякий раз, когда видела тебя в кампусе после этого... что было не часто. Всего несколько раз, но я все равно делала это. Опять же, как я уже сказала, это было только потому, что мне было стыдно. Так вот, ты прямо здесь, и мне некуда бежать, так что на этот раз я этого делать не буду.

Зои проглотила молоко и наклонилась вперед, чтобы поставить стакан на стол между нами, неосознанно давая мне краткий вид на ее шикарную грудь. Я отвернулся, потому что она была под запретом. Любая девушка была под запретом, но Зои Кларк больше всех. Я придерживался своего решения не отвлекаться в последний год.

Это было худшее время для встречи с ней.

— Позволь мне спасти тебя и вернуться к более простым вопросам, — мягко сказал я. Она выдохнула и беззвучно произнесла свою благодарность. — Любимый фильм?

— Я не собираюсь быть расплывчатой, как ты, но... есть действительно тонна фильмов, которые я люблю смотреть. «На крючке» с Шайа ЛаБаф — даже не могу сосчитать, сколько раз я смотрела этот фильм. «Скорость» — я люблю Киану Ривза, как на экране, так и в реальной жизни. Что еще... «Трансформеры», «Властелин Колец», «Дрянные девчонки», «2012», и «Отпуск по обмену», потому что Джуд Лоу, Камерон Диаз и Кейт Уинслет это что-то... Вот несколько, которые приходят на ум.

Я раздвинул губы, готовый перейти к следующему вопросу, но она дернула рукой, останавливая меня.

— О! Кроме того, я люблю практически все анимационные фильмы.

— Всего понемногу, да? Это хорошо. Мне тоже такое нравится. Не особо люблю романтические фильмы, но, если у тебя есть боевик, я не скажу «нет».

— Принято к сведению.

Почему-то у меня было такое чувство, что я не буду на вершине ее списка кино-друзей.

— Моя очередь. Чем занимаются твои родители? — спросила она, прерывая мои мысли. — Я думаю, твой отец был... профессиональным спортсменом? Да?

— Хм, — прогудел я, зажимая нижнюю губу двумя пальцами. — Насколько я знаю, мой отец никогда не играл в футбол, по крайней мере, пока был в средней школе, так что это исключает его как спортсмена, как ты себе представила. На самом деле он водопроводчик, а моя мама — воспитательница в детском саду.

— Вау, — сказала она, выдохнув после нескольких секунд неловкого молчания. — Вау, я действительно задница, да?

— Я бы так не сказал.

Она засмеялась, и мне пришлось крепче ухватиться за спинку дивана.

— А я бы сказала. Значит, ты не какой-то богатый ребенок? Не то чтобы быть богатым плохо или что-то еще, я просто предположила, потому что... Кто, черт возьми, сейчас знает почему? Очевидно, не я.

Этот нежно-розовый снова начал распространяться по ее щекам, и на этот раз я рассмеялся.

— Я не богатый, нет. Моя семья тоже не богата, но у нас все не так плохо. Как и ты, я стараюсь заработать дополнительные деньги, когда у меня есть время. Плюс, у меня спортивная стипендия, так что это помогает.

Зои спрятала волосы за ухо и посмотрела на колени.

— Чем занимаются твои родители? — продолжил я, чтобы мы могли вернуться к предыдущему разговору.

— Мой отец — журналист-расследователь. Он писал для «Нью-Йорк Таймс», но после того как женился на моей маме, они переехали в Феникс. Теперь он пишет для местной газеты. Моя мама... — она откашлялась и отвела глаза. — Моя мама умерла за несколько месяцев до того, как я поступила в колледж. Вдобавок к ее болезни у нас были и другие проблемы. Мы не были самыми близкими матерью и дочерью, но она все же была моей мамой. Так что, плач по поводу и без повода, когда я была первокурсницей, возможно, тоже имел к этому какое-то отношение. Новый город, новые люди, и, если добавить все остальное, это не самое лучшее сочетание для меня.

Это стерло улыбку с моего лица, и я выпрямился, переместившись на свое место.

— Сочувствую твоей утрате, Вспышка.

После короткого взгляда в мою сторону, она слегка улыбнулась и кивнула.

— У нее был рак молочной железы. Мы кинулись слишком поздно.

— В мой последний год в средней школе, мы потеряли моего дедушку, — начал я после короткого молчания. — У нас довольно дружная семья, иногда довольно шумная, и почти всегда поддерживающая друг друга. Он жил в квартале от нас, так что он всегда был в нашей жизни, в качестве няни. Я бегал к нему домой каждый вечер, чтобы поиграть с ним в мяч, пока он рассказывал мне истории о былых днях... Просто случайные, неважные вещи, — отвернувшись от Зои, я улыбнулся. — Клянусь тебе, я был там каждый день. Как только часы пробивали пять, я был у дедушки, и каждый раз, когда он открывал дверь, его первые слова были: "Ты снова, малыш? Что нужно сделать человеку, чтобы здесь было тихо и спокойно?", — просто представив его легкую улыбку, я усмехнулся. — А затем он переходил к футболу, прежде чем я смог бы даже открыть рот. Никому не говори, но думаю, что я был его любимчиком. Ему так нравилось, что я был рядом. Эффект его присутствия в моей жизни... — я покачал головой и поднял взгляд к Зои, которая слушала, восхищалась, ее глаза были грустными и понимающими одновременно. — Ты потеряла свою маму... я знаю, что это по-другому, сложнее, и знаю, что ничто, что я могу сказать, не облегчит боль, но я понимаю, как трудно справиться с потерей. Это звучит так чертовски глупо и эгоистично, так как они даже не могут... Я бы отдал все, чтобы он был рядом, чтобы мог увидеть, куда я направляюсь, или просто был рядом и разговаривал со мной. Понимаешь?

Я заставил себя взглянуть на Зои, и поймал то, как она быстро смахнула слезу, стекавшую по ее лицу.

— Да, я понимаю, — она наклонила голову. — Мы завязли довольно глубоко. Ты серьезно хочешь узнать друг друга настолько лучше?

Честно говоря... нет. Конечно, я хотел бы задать ей несколько вопросов, может быть, почувствовать, чего ожидать от нее, но я не планировал заходить так глубоко, так скоро или вообще, на самом деле. Разговор привел нас туда, где мы были. Чтобы облегчить тяжелое настроение, я попытался направить нас в другую сторону.

— Давай устроим блиц.

— О, я в этом полный отстой. Я не умею отвечать одним словом, но порази меня.

— Кошки или собаки?

— Собаки. Кошки... они немного пугают меня. Не те милые котята, но мне не нравится, как некоторые из них фокусируются на вас, как будто они замышляют способы вас убить. Ты понимаешь, о чем я говорю? Не все, но все же. Я собачник. Ты?

Я не мог сдержать улыбку. Девушка права, она была не лучшим человеком для коротких ответов, но я не жаловался.

— Я тоже скажу «собаки». Итак, искусство и фотография, да?

— Да. Твоя специальность?

— Политология. Твоя любимая закуска к фильму?

На ее губах заиграла улыбка, и девушка поиграла краем рубашки.

— Переходим к более сложным вопросам, да? M&M's, без сомнения, но я не покупаю их — это было бы опасно. То же самое с чипсами. Обычно у меня нет самоконтроля, когда дело доходит до еды. Твоя?

— Попкорн. Ты должен есть попкорн, когда смотришь фильм. И не покупать M&M’s... не знаю, что сказать об этом. Какая твоя самая большая слабость?

— Я думала, что сейчас моя очередь, но ладно, я отвечу, — она вздохнула и опустила взгляд, прежде чем ответить. — Пицца. Это пицца.

— Что случилось с лицом? — спросил я, смеясь.

— Это плохо, — ответила она, глядя на меня сквозь ресницы. — Действительно плохо. Я могу съесть большую в одиночку, хотя знаю, что буду чувствовать себя несчастной и иметь проблемы со сном из-за переедания, но я не могу сказать «нет». Я никогда не могу отказать пицце. И определенно не собираюсь говорить «нет» в ближайшее время. Если спросить меня, какой продукт питания я бы выбрала для остальной части моей жизни, или если бы я застряла на острове, и могла бы иметь только одну вещь и…

— Дай угадаю, ты бы сказала «пицца».

— Да. Это моя слабость. Углеводы в изобилии. Я знаю, это плохо для тебя и все такое, но это так вкусно. Вся такая сырная липкая, боже мой, и соус также важен. Как и тесто, и начинка... Боже, начинка. Каждый слой важен. Так много вариантов. Это волшебство, круг любви. Какая твоя любимая начинка?

Чем больше она говорила, тем больше росла моя улыбка.

— Пепперони или любое другое мясо.

Могу поклясться, я слышал ее стон, когда она облизывала губы.

— Какая твоя самая большая слабость? — спросила она.

— Не хочу звучать, как будто копирую тебя, но если мы говорим о еде, то это должны быть чизбургеры. Пицца будет на втором месте. Хорошо, следующий вопрос. Скажи мне, что твой самый большой раздражитель.

— Это не должно быть сюрпризом, но у меня их больше, чем несколько. Я очарована людьми, и это главная причина, почему я люблю портретную фотографию, но... я ненавижу фальшивых людей. Терпеть их не могу, не хочу быть рядом с ними. Люди, которые постоянно говорят о тебе, как будто твое мнение не имеет значения. Просто нет. Это заставляет мою кровь бурлить сильнее. Люди, которые ставят себя выше других. Не смытые туалеты. Отвисшие штаны на парнях. Люди, которые считают, что все вокруг дерьмо, а они хороши во всем — обычно это не так, и даже если так, то, я бы хотела прокомментировать это, а не услышать это от них. Я могу продолжать и продолжать, так что, пожалуйста, заткни меня.

— Не смытые туалеты и отвисшие штаны, понял.

В ней было что-то такое. Может быть, это было то, как открыто звучал ее голос, такой честный и реальный, или, может быть, то, как она говорила, как будто не могла подобрать слов достаточно быстро... Зои быстро отводила взгляд каждый раз, когда наши взгляды сталкивались, или то, что ее руки, казалось, были постоянно заняты чем-то: подушкой, оливково-зелеными часами на запястье, подолом ее футболки. Я не мог точно определить, что это было, но что-то заставило меня почувствовать себя расслабленным рядом с ней, как будто это был не первый раз, когда мы садились и наслаждались бессмысленным, простым разговором.