— Кто-то приближается.

Он встаёт и естественным образом принимает свою властную позу.

— Помни, я твоя подчинённая, — говорю я.

— Моя прислужница? — спрашивает он.

Я возражаю и наступаю ему на ногу. Посланник приземляется на мягкие, словно шёпот, ноги. У него по-прежнему лучшее приземление, которое я когда-либо видела.

— Я почти пропустил это место.

Хамиш отстегивается и кладёт Флаер на землю, подшучивая над непомерными размерами замка. Я смеюсь и попадаю в крепкие объятия.

— Хорошо долетел?

Я смотрю в его зелёные глаза под копной вьющихся чёрных волос. Озорная искорка, с которой я познакомилась, когда он учил меня летать, сохранилась в них. Я не вижу в его глазах ничего, кроме дружбы. Я рада, что он, кажется, преодолел свои чувства ко мне.

— Немного трясло, — с энтузиазмом говорит он. Он громко целует меня в щёку. — Уиллоу, ты просто загляденье!

Я освобождаюсь, осознавая, кто стоит у меня за спиной. Две точки горят у меня на спине.

— Хамиш, это Король Гласиума Джован, — говорю я, с уважением делая шаг назад. — Мой Король, это Хамиш из Ире.

Я ожидаю, что Джован ухмыльнётся от фразы "мой Король", но он бросает на меня взгляд, от которого у меня по позвоночнику пробегает дрожь.

— Король Джован, очень приятно познакомиться, — говорит Хамиш, его взгляд мечется между нами. — Наш лидер, Адокс, поручил мне рассказать вам о том, что происходит на Великом Подъёме.

Король сцепляет руки за спиной и расправляет плечи.

— Приступай, — велит он.

Я скрываю, что вздрогнула, увидев, как Хамиш нахмурился, но он оправляется и подражает позе Джована.

— Армия Солати сначала добилась некоторого успеха, но сейчас находится в полном тупике. По словам наших разведчиков, они проделали примерно две трети пути сюда, не имея материалов. Насколько мы можем судить, гонцы бегают туда-сюда, доставляя приказы от Татум. По последним подсчётам, их силы насчитывают двести человек, — Хамиш смотрит на меня. — Человек, который нас заметил, должно быть, приказал привести их в состояние повышенной боевой готовности. Несколько наших людей попали под обстрел. Мы не осмелились подойти достаточно близко, чтобы узнать больше.

Мой рот сжимается, когда я думаю о Кассии, брате и правой руке матери. Человек, который позволил сослать свою жену в Пятую ротацию почти на двадцать лет. Пятая ротацией была самой трудной для жизни, полной дыма, обугленных останков и пепла. Особый источник ненависти, который я приберегала только для моего дорогого дяди.

Глаза Джована останавливаются на мне, и я посылаю ему смущённый взгляд. Он делает шаг ко мне, становясь близко. Слишком близко. Глаза Хамиша сужаются при этом движении, и я вижу, как Джован вытягивается во весь рост. Я начинаю понимать, что происходит, и сама чувствую раздражающую щекотку гнева.

— Адокс рекомендовал поддерживать еженедельный контакт, пока они не начнут разворачиваться, — продолжает Хамиш, закусив губу. — Он просил передать вам, что, по его ощущениям, они так просто не отступят. Он предупреждает, чтобы вы оставались начеку.

— В этом нет ничего плохого, — соглашаюсь я, голос фальшиво спокойный. — Как Адокс и остальные? — спрашиваю я.

Хамиш светится, подходя ближе.

— Можешь поверить, в то, что Джимми вёл себя прилично? — спрашивает он.
Я намеренно отхожу от Джована, искажая лицо в насмешливом раздумье.

— Нет, вообще-то не могу, — ухмыляясь, заключаю я.

— Возможно, потому что Адокс отнял его Флаер, — добавляет он.

Я разражаюсь хохотом при мысли, что этот мальчишка окажется ограниченным одним островом. Это заняло достаточно много времени.

— Бедный Джимми! Он, должно быть, сходит с ума.

Хамиш не возражает.

— Женщины из яслей просили передать тебе привет, — говорит он.

Я удивлённо смотрю на него.

— В самом деле?

Он протягивает руку и щелкает меня по носу.

— Ты им нравишься, знаешь. Ну, после того как ты спасла Сару от падения. До этого они думали, что ты собираешься убить их детей.

— Ты часто спасаешь людей от падения, — бормочет Джован с другой стороны от меня.

Он говорит о Соуле.

— Да, мой Король, — говорю я и кланяюсь, чтобы не видеть, как Хамиш смотрит на него.

Мрачный юмор пересекает черты лица Джована.

По крайней мере, Джован понимает намёк. Он возобновляет беседу с Хамишем, задавая целый ряд вопросов. Хамиш отвечает на них как может. Армия матери делает всё возможное, чтобы построить свои собственные опоры. Судя по всему, армия тренируется несколько раз в день, хотя и застряла в Оскале. Это необычное чувство — гордиться армией, но в то же время ненавидеть её.

— Адокс так же хотел бы знать, раскрыл ли ты Ире перед своей ассамблеей, — спрашивает Хамиш.

Мои плечи только начинают расслабляться. Может быть, Хамиш и Джован смогут поладить.

— Нет, но скоро. Можешь сказать Адоксу, что он будет проинформирован сразу же, как я сделаю это, — распоряжается Джован. — И что у меня наготове большой отряд людей на случай, если армия Солати возобновит свой поход. Ты можешь передать своему лидеру моё заверение, что Ире обеспечена наша защита. Это всё, — Джован отпускает его взмахом руки.

Я делаю шаг вперед, и Хамиш наклоняет голову в мою сторону при моём приближении.

— Тебе нужно будет вернуться в воскресенье, когда всё уляжется, — Хамиш улыбается над моей головой. Он придвигается ко мне боком и громко шепчет мне на ухо: — Я хочу ещё раз потанцевать с тобой.

Я закрываю глаза на кратчайшее мгновение, зная, какой вред нанесёт его комментарий. Тяжёлая рука ложится мне на плечи, и я издаю внутренний стон. Я открываю глаза, напрягаясь, когда Хамиш откидывает голову назад от вторжения.

— Уиллоу постоянно занята здесь, выполняя обязанности, которые я ей поручаю, — холодным голосом говорит Джован.

Хамиш поднимает бровь и бросает на меня вопросительный взгляд. Я неловко пожимаю плечами под рукой Джована.

— Она может сопровождать меня, когда я прибуду на Ире, чтобы встретиться с вашим лидером, но это не гарантировано.

Он снова вторгается в личное пространство Хамиша. Я вижу, как мой друг-Ире тяжело сглатывает, но не сдаётся.

— Видишь ли, — продолжает он с пустым выражением лица, — Уиллоу очень важна для управления Гласиумом.

Он не отводит взгляда.

С меня хватит. Я щипаю Короля. Сильно. Я не смею отойти от него. Я всё ещё должна быть его подчинённой. В любом случае, сомневаюсь, что он мне это позволит.

Я сглаживаю своё выражение лица, когда лицо Хамиша приобретает яростный оттенок красного.

Я делаю глубокий вдох и пытаюсь сгладить этот инцидент.

— Может быть, когда всё уляжется, — говорю я с извиняющейся улыбкой.

Джован опускает свой рот к моему уху.

— Маловероятно, — рычит он достаточно громко, чтобы услышал Хамиш.

Я убью его! Я отдёргиваю голову, обращаясь к Хамишу:

— Тебе нужно остаться здесь на ночь? Ты голоден?

Взгляд Хамиша долго мечется между и Королём, но потом он прочищает горло, разочарование очевидно.

— Нет... Нет, со мной всё будет хорошо, — говорит он, даря мне улыбку, которая не отражается в его глазах.

— Я имею в виду, Брина дала мне еду в дорогу, — исправляется он, указывая на кулёк перед собой.

— Ох, — говорю я.

Он поднимает Флаер и повторяет процесс обратный тому, что был полчаса назад. Я вырываюсь из рук Джована и подхожу к нему.

— Что ж, до встречи, — неловко говорю я.

Хамиш бросает взгляд на Джована.

— Ты в порядке, Уиллоу? — спрашивает он тихим голосом.

— Конечно, — улыбаюсь я.

Я в порядке, но Джован не будет в порядке, как только Хамиш скроется из виду.

— Я рада, что все Ире в безопасности. Пожалуйста, передай Адоксу наилучшие пожелания от Короля и скажи ему, что я передала ему привет.

Он кивает, не совсем убеждённый моим представлением.

— Увидимся через неделю, — бросает он, спрыгивая с крыши замка.

Я отступаю назад рядом с возвышающимся Королём, и пока Хамиш исчезает в темноте, мой гнев нарастает.

— Что это было? — требую я, скрещивая руки на груди и сверкая взглядом на Джована.

Он скрещивает свои бугристые руки, виднеющиеся сквозь тунику.

— Просто хотел убедиться, что он знает, что у него нет шансов.

Я брызжу слюной, потеряв дар речи и в ярости одновременно.

— Он мой друг, — говорю я, а Джован фыркает.

— Он не хочет быть твоим другом, Олина. Этот мальчик хочет переспать с тобой.

Я задыхаюсь от его грубых слов.

— Перестань называть его мальчиком, — громко говорю я, потирая лоб. — Я даже не могу поверить, что мы ведём этот разговор. Ты понимаешь, что прямо сейчас тебе нужно налаживать отношения? Он сообщит о том, что случилось Адоксу.

Он снова фыркает, звук, бьющий по ушам.

— Я уверен, что старик узнает ревнивого щенка, когда увидит его.

— Он не один такой, — я возвращаю ему оскорбление.

— Ты танцевала с ним! — говорит он, положив руки по обе стороны от моей головы на стену.

Я хмуро смотрю ему в лицо.

— И что, — спрашиваю я.

Он не отвечает. Вместо этого у него дёргается челюсть, что ещё хуже. Он слегка проводит пальцем по моему лицу. Это движение — собственническое, как и его яростный взгляд. Я отталкиваю его.

— Джован, с кем я хочу быть — не твоё дело, — говорю я, голос дрожит от ярости.

— Чёрта с два, — говорит он.

Я продолжаю, не обращая на него внимания.

— Если я хочу быть с Хамишем или с дюжиной других мужчин, я буду, — я ловко уворачиваюсь от его цепких рук. — Я даже не люблю танцевать, — в заключение добавляю я.

— Ну, я предполагал, что это причина, по которой ты отказала мне на балу, — говорит он.

Он вновь обретает спокойствие. Это приводит меня в ярость.

— Я не буду стоять в стороне и не позволю тебе снова так обращаться с Хамишем. Или с любым из моих друзей.

Я убираю его руки со своего бедра и направляюсь к двери. Я напрягаюсь, чтобы открыть её.

Она не двигается с места.

Мне нужно убраться с этой крыши! Большая мозолистая рука обвивается вокруг моей талии, касаясь кожи. Я знаю, что, если я проверю, у меня будут мурашки в тех местах, где он меня коснулся. Это только усиливает мой гнев. Он берётся за ручку и быстрым движением открывает вероломную дверь.