ГЛАВА 10

Вуаль опускается на пол с нежным шепотом, который свидетельствует о её зловещем прошлом.

Я смотрю на людей в комнате, а они смотрят на меня.

Плотина прорывается.

Они поворачиваются друг к другу и судорожно шепчутся, затем все начинают делать то же самое и кричать, чтобы их услышали из-за шума. Я держу спину прямо, а мои друзья смотрят на меня и говорят, потом смотрят и снова говорят. Мои глаза слезятся, но я стараюсь не моргать слишком часто и не выглядеть так, будто прячу глаза.

Я делаю неуверенный шаг назад.

— Тишина! — ревёт Джован.

Собравшиеся замолкают. Члены казарм немного отстают, но не так сильно, как когда Алзона пытается их заткнуть. Король подходит ко мне сзади, и я чувствую его тепло своей спиной. Он кладёт руки мне на плечи, вероятно, разглядывая мой суд присяжных поверх моей головы.

— Мы здесь, чтобы ответить на ваши вопросы, но не кудахтайте как долбаные курицы в курятнике. Спросите Олину, — приказывает он.

Никто не хочет быть первым. Все бросают взгляды друг на друга, гадая, кто окажется достаточно смел, чтобы сделать это. Отсутствие шума ещё хуже.

Всё зависит от меня. Я поворачиваюсь к жителям барака и изображаю некое подобие улыбки.

— Может быть, теперь я смогу спросить вас, что такое "Лавина", — говорю я.

Они не сразу понимают. Но затем Осколок ударяет рукой по столу.

— Теперь всё это обретает столько смысла! — говорит он. Он обходит стол. — Все те разы, когда ты говорила что-то не к месту, а мы объясняли это тем, что ты вычурная и приехала из замка, — он качает головой, на его лице появляется широкая ухмылка. — Ты чёртова Солати? Всё это время.

Он откидывает голову назад и снова смеётся. Подходит ко мне, но держится на расстоянии вытянутой руки.

— У тебя большие яйца, Мороз. Может быть, больше, чем у Лавины, — говорит он.

Мы одновременно корчим гримасы. Малир бросает на него злобный взгляд.

Он наклоняется, глаза добрые. Я знаю, что все мои опасения написаны на моём лице.

— Я всегда предполагал, что ты знала это раньше, но позволь сказать, что ты настолько хороша, насколько это возможно.

Он притягивает меня в крепкие объятия.

Это то, что я всегда хотела услышать. Реакция моих друзей превосходна. Оказывается, это последняя капля на очень напряжённой неделе. Я вздрагиваю, когда потоки слёз стекают по моему лицу на его плечо. Осколок отступает назад и неловко похлопывает меня по руке, оглядываясь на других членов казарм с тревожным выражением лица. Я хихикаю и всхлипываю, а он стоит рядом, не зная, как меня утешить.

— Ох, осторожно! Мужчины и слёзы, — Фиона обходит его и целует меня в щёку. Она вытирает свои глаза. — Не знаю, почему я плачу. У тебя такая п-печальная история. Я всегда знала, что ты будешь прекрасной. Внутри и снаружи, — её голос срывается на последнем слове, и она поворачивается к груди Санджея.

Он притягивает меня к себе, обнимая её одной рукой.

— Не уверен, говорил ли тебе кто-то об этом, Олина, но у тебя голубые глаза, — шепчет Санджей.

Напряжение взрывается приступом смеха. Я говорю ему "спасибо", удивляясь тому, что он хмурит брови, изучая моё лицо. У меня нет времени долго размышлять: формируется очередь.

— Я всё время гадал, почему Мороз спасла меня в тот день в Куполе, — на полном серьёзе говорит Малир. — Спасибо, Татума. Мне жаль, что ты вообще оказалась в этом положении.

— Малир, ты знаешь, что нужно называть меня Олиной. И я должна сказать, что очень интересно увидеть Купол с другой стороны... как человек на пороге казни, а не просто наблюдатель. Я также говорила об этом с Королём. Но, по крайней мере, ты можешь не переживать за безопасность во время переходов. Было легко ускользнуть в роли Брумы.

Он улыбается мне и бросает виноватый взгляд на Садру, сидящую рядом с ним. Она щёлкает языком и целует меня в лоб.

— Что ж, моя дорогая, похоже, всё это время ты присматривала за нами. Я ещё раз благодарю тебя за спасение моего мужа. Хотя мне не очень понравилось слушать, как он переживает из-за пробелов в своей стратегии переходов.

Теперь моя очередь смущаться. Малир ухмыляется.

Следующей подходит Кристал. Она легонько ударяет меня по плечу и отступает назад, словно обжигаясь.

— Упс. А я могу теперь так делать, когда ты Татума?

Она бросает тревожный взгляд за мою спину. Я оборачиваюсь и вижу там сурового Джована. Я вскидываю брови, смотря на него, но он не меняет своей напряжённой позы.

Я улыбаюсь, снова заглядывая в глаза своей подруге Ире.

— Я всегда была Татумой. Тебе следует вести со мной так же, как и раньше.

Она ахает.

— Ты заставила меня помочь Солати сбежать от Короля!

О-оу. Джован не знал, что она была пособницей. Она продолжает, пока я обмениваюсь тревожным взглядом с Алзоной. Кристал предложила мне помощь, когда подумала, что Джован воспользовался мной после того, как я выжила в Куполе. Я сбежала после того, как переспала с Королём, и молодая женщина привела меня к Ире, чтобы спасти. Я с ужасом ждала того дня, когда она узнает, что на самом деле я не была в беде, а просто хотела немного пространства вдали от лидера Гласиума. Сказать, что Джован был в ярости, значит преуменьшить. Надеюсь, он не обратит свою обиду на миниатюрную женщину.

— Я ведь знала, что ты была метисом, но думала, что он заставляет тебя заниматься с ним сексом против твоей воли или что-то в этом роде.

Я сопротивляюсь желанию закрыть лицо, в то время как Алзона наклоняется вперёд и закрывает рот Кристал, вытаскивая её из очереди. Я чувствую две точки на своей спине, где Король сверлит взглядом мне спину. Я не смею взглянуть на брата.

Вместо этого я поворачиваю своё красное лицо к Аднану. Он один из немногих здесь, кто не будет настаивать на комментариях про секс. Он протягивает руку за вуалью.

— Меня всегда больше всего интересовал этот материал. Можно? — спрашивает он.

Я без слов передаю её и получаю от него быструю улыбку. Я улыбаюсь в ответ, зная, что он хочет сказать, хотя он не может найти слов — во всяком случае, не без изрядного количества варева. Он чувствует себя наиболее комфортно, когда Санджей принимает непосредственное участие в разговоре.

Я прохожу мимо них, Вьюга и Лёд, похоже, считают это отличной шуткой, как и Осколок. Лавина обнимает меня достаточно крепко, чтобы сломать все кости в моём теле.

— Как давно ты знаешь? — спрашиваю я Рона, когда он приближается.

Его лицо расплывается в редкой улыбке.

— Я заподозрил, когда увидел твоё взаимодействие с Королём в Куполе. Были очевидные подсказки: рост, размер грудной клетки, — жестом указывает он.
Я стыдливо прикрываю грудь руками. Оландон направляется в мою сторону.

Рон бросает взгляд на Кристал.

— Кроме того я видел, как ты уложила Кедрика на спину, когда он подкрался к тебе в тот раз в Осолисе. Но я убедился, что ты — Олина, а не какая-то другая девушка невысокого роста, когда привел Кауру в обеденный зал.

— Ты сделал это намеренно, не так ли? — спрашиваю я.

Мой единственный ответ — огромная ухмылка, но затем Санджей пихает Рона.

— Ты знал? И ты не сказал мне? Своему лучшему другу? Почему? — шутит Санджей.

Рон фыркает.

— Я могу держать рот на замке, вот почему.

Санджей прижимает руку к груди, как будто его ранили.

— Почему у меня ощущение, что в конце предложения будет "в отличие от тебя, Санджей".

Я хихикаю, поворачиваясь, чтобы разделить этот момент с Джованом. Он хмурится, стоя в дальнем углу. Он видит, что я наблюдаю, и быстро меняет выражение лица, поспешно улыбаясь мне. Слишком поздно, я заметила, что что-то не так. Делегаты намеренно загораживают мне вид в сторону Джеки и Романа. Улыбка исчезает с моего лица, когда я вижу, что они яростно ругаются на пониженных тонах. Шум становится всё громче, становится труднее притворяться, что мы их не слышим.

Роман поднимает глаза и видит, как мы все стоим в замешательстве. Он сбрасывает руку Жаклин со своей руки и идёт ко мне, устремив на неё испепеляющий взгляд. При его приближении передо мной встаёт Король. Я касаюсь локтя Джована и делаю шаг в сторону Романа, который облизывает губы, бросая взгляд на своего Короля.

— Олина, моя дорогая подруга. Я так ужасно сожалею о тех испытаниях, через которые ты прошла, и я польщён, как от своего имени, так и от имени Жаклин, что ты сочла нас достойными этого откровения. Мужчина, который привлечёт твоё внимание, действительно счастливчик, потому что ты мужественна и преданна до безумия.

Его слова искренни, хотя думаю, не перебарщивает ли он, чтобы разозлить Жаклин. Он должен был знать, что Джеки не из тех, кто молча наблюдает.

— Можешь не упоминать моё имя в этой речи, муж, — говорит она сквозь стиснутые зубы.

Фиона подходит к ней, но Джеки разводит руками.

— Отвали, Фиона. Ты поцеловала её. Я не хочу, чтобы ты находилась рядом со мной.

Я вздрагиваю, как и большинство людей в комнате. Роман дрожит, он в ярости. Но я беспокоюсь не о нём. Я хватаюсь за напряжённое предплечье Джована и наваливаюсь всем весом своего тела, когда он начинает двигаться в сторону Джеки.

— Лучше кому-нибудь заткнуть эту суку, пока я не приложила её правым кулаком, — кричит Алзона. — Потом левым.

Лёд хрустит костяшками пальцев.

— Как скажешь, Зона.

Я знаю, что он никогда не доведёт свои слова до дела, но Жаклин не знает этого. Она делает пару шагов назад и смотрит на Романа. Когда она видит, что он не сдвинулся с места, она снова начинает злиться.

— Как вы все могли упустить тот факт, что она смешанная! Она наполовину Брума, наполовину Солати. Ей нигде не нет места. Она чудовище, мерзость.

Она сплёвывает на пол рядом с собой.

— Эм, вообще-то, я думаю, ты найдёшь место... — начинает Кристал.

— Кристал, — говорю я.

Она замолкает. Упоминание Ире в присутствии Джеки сейчас было бы не самым лучшим решением. Джован ещё не поделился со своим народом подробностями.

— Мне жаль, что ты так считаешь, Джеки, — сказала я. — Если честно, я отчасти надеялась, что это поможет тебе простить меня за то, что я бросила вас по пути в Первый Сектор.