Взмах чернильной руки демона смахнул с плеч голову Сорна Зазубренного Клинка. Затем ужас припал на четвереньки, прыгнул и схватил зубами Кавита Синего. Демон встал на дыбы, мотая головой туда-сюда. Куски чародея полетели в стороны. А вспышки энергии становились всё ярче и ярче, чаще и чаще. Склеп задрожал.
Шамур бесшумно кружила вокруг теневого исполина, чтобы ударить в спину, и жалела о том, что пару месяцев назад была вынуждена продать Альбруин, чтобы выручить товарищей из не менее затруднительного положения. Все её усилия пошли прахом, когда демон рванулся прочь сквозь ряды противников на Эскандера, который всаживал в него стрелу за стрелой. Шамур знала, что вовсе не трусость заставила худого, легкомысленного разбойника-ставшего-искателем-сокровищ держаться сзади и использовать лук. Он поступил так потому, что его меч был немагическим, в отличие от стрел с серебряным наконечником.
Ещё Шамур неожиданно вспомнила, что уже пережила это испытание, и знает, что произойдёт дальше. Может быть, она закричала даже раньше, чем это случилось.
Эскандер попытался увернуться от демона, но не успел. Дух ударил его левой рукой и насадил туловище лучника на три своих когтя. Скорее всего, этого хватило, чтобы прикончить его на месте, но демон был разъярён — в голове и плечах чудовища торчало слишком много стрел Эскандера, — и теневой гигант принялся трясти жертву вверх-вниз, вверх-вниз, колотя единственного мужчину, которого Шамур когда-либо по-настоящему любила — или будет любить — о прочный каменный пол.
Шамур бросилась на стража, в своём отчаянии едва заметив, что помещение трясётся так сильно, что пробежать по прямой уже не выйдет. Серебряный амулет, украденный ею из сокровищницы Гундара, колотился о грудь. Вскоре после того торопливого побега она заплатила мудрецу за его исследование, подозревая, что амулет магический. Мудрец не смог определить точные свойства амулета, но предположил, что он представляет собой некое защитное устройство, так что Шамур решила его оставить.
Демон обернулся ей навстречу с необычайным для такого огромного существа проворством. Он выбросил тёмную руку. Она нырнула вперёд, пытаясь уклониться от удара и подобраться к чудовищу вплотную. Шамур избежала когтей, но ладонь противника врезалась в неё, сбила с ног и швырнула на дрожащий пол.
Какой-то миг она лежала оглушённая, тупо глядя, как по сводчатому потолку расползаются неровные трещины, и измученная кладка стонет подобно богу в агонии. Над ней навис демон, когти готовы были схватить её, разодрать, и женщина вспомнила, что нужно продолжать сражаться. Когда она попыталась поднять меч, оказалось, что тот пропал, а конечности плохо слушаются от шока и боли.
Страж потянулся к ней. С потолка посыпались камни. Одна из силовых вспышек в чародейских механизмах ударила в жемчужину в центре амулета женщины, и всё резко изменилось.
Демон исчез, а обвал прекратился, хотя и успел засыпать большую часть пещеры, уничтожив в процессе сооружения из хрусталя и бронзы. Очевидно, он открыл трещины, ведущие на поверхность, поскольку откуда-то сверху сочился тусклый серый свет, заменивший освещение фонарей, которые больше не горели.
Оглушённая Шамур с трудом встала на ноги и огляделась в поисках спутников. И нашла их — тех, кого не завалило обломками.
Все они были мертвы. Это само по себе опечалило, хотя и не удивило её. Загадка, мрачное чудо, которое заставило её вздрогнуть и задуматься, не сон ли всё это, заключалась в том, что по виду они были мертвы уже десятки лет. Их оставшаяся плоть увяла и сморщилась, глазницы опустели, одежда сгнила, оружие и доспехи заржавели. Всё укрывала пыль.
Онемев от печали и шока, Шамур даже предположить не могла, что означает состояние тел. Она подошла к груде камня, предположительно завалившей останки Эскандера, и какое-то время стояла там, склонив голову. Затем пошла на солнечный свет.
- Назад! - воскликнула Тази.
Шамур медленно попятилась от горгоны, встряхнув головой, чтобы очистить её от воспоминаний. Мучительно было заново пережить гибель Эскандера и друзей, но сейчас она вернулась в настоящее, оказавшись перед чудовищем не менее грозным, чем был страж склепа, и на сей раз на кону была её дочь.
Чешуйчатое, похожее на быка создание в треть высоты человеческого роста развернулось кругом, недоумённо оглядывая помещение. Может быть, подумала Шамур, оно настолько обескуражено, что позволит паре человеческих женщин просто проскользнуть мимо. Но затем, как бы осторожно и скрытно они не двигались, горгона каким-то образом их заметила. Горгона уставилась прямо на них, и пустые багровые глаза вспыхнули ещё ярче. Она распахнула полную клыков пасть и ударила копытом, расколов мозаичный пол.
Свирепо оскалившись, с мечом в одной руке и метательным кинжалом, который обычно носила на теле, в другой, Тази встала между синим быком и матерью. Ну конечно. Девушка считала, что из них двоих только она была подготовленным бойцом, и конечно, не подвергалось сомнению то, что меч был только у неё.
Шамур огляделась вокруг в поисках другого оружия. Поблизости хватало предметов искусства, которыми можно было бы оглушить ещё одного безумного лакея, но ничего способного причинить вред огромному хищнику в доспехах из натуральной чешуи.
Горгона взревела, опустила голову и бросилась вперёд. Тази стала так, чтобы встретить её. Как бы ни было трудно оставлять девушку сражаться, Шамур заставила себя отвернуться и броситься по коридору, который вёл к театру.
До того, как началась опера, в Дворце Красоты были стражники. Наверняка они — и их мечи — по-прежнему оставались где-то в помещении. Шамур молилась, чтобы Тази сумела продержаться до тех пор, пока она не найдёт один такой меч.
Шамур осматривала один альков за другим — и всё без толку. Пока из двери перед ней не вышел орк.
Приземистое существо с мордой свиньи в грязных кожаных лохмотьях оранжевого и фиолетового цветов казалось в Селгонте не более уместным, чем жёлтый паук. Возможно, он тоже был ожившим произведением искусства, а может, какая-то другая дверь или окно в Дворце Красоты теперь выходили в одну из глухих областей, где обычно обитали эти человекоподобные грабители. Шамур было всё равно, откуда он появился — её интересовал только меч в его зеленоватой лапе с грязными ногтями.
Не позволяя орку прийти в себя, Шамур подскочила к нему и ударила в пах. Она схватила орка за его грязную рубаху и обрушила свой лоб на его морду. От удара немного заболела голова у самой Шамур, зато у орка подкосились ноги, его окровавленный нос смялся и съехал набок, а глаза сошлись к переносице. Шамур выхватила у него меч, потом позволила орку рухнуть на пол.
Возвращаясь обратно в зал, Шамур не могла не думать, справится ли она с предстоящей задачей. Повалить ошалевшего парня с рогами было просто, а орка ей повезло застать врасплох. Но лишь очень опытный воин мог надеяться одолеть такого грозного врага, как горгона, и до сего мгновения она уже двадцать шесть лет не брала в руки меч.
Да, будь оно всё проклято, она должна победить! По звукам, доносящимся из-за арки впереди — хрипу и фырканью, цокоту копыт, лязгу стали по бычьей броне — она могла сказать, что Тази ещё сражается, что она ещё жива, а когда на кону оказывалось благополучие дочери, поражение было недопустимо.
Юбка хлопала по ногам, тонкие подошвы её серых туфель скользили от отполированному полу. Шамур нырнула обратно в зал. В ходе борьбы горгона опрокинула оставшуюся половину породившей её скульптуры — Шамур удивилась, что не слышала грохот — и теперь чудовище сражалось с Тази посреди обломков. Корсет девушки был разорван, открывая длинную окровавленную рану на рёбрах, а горгона демонстрировала пару неглубоких порезов — один на носу, а второй сбоку.
Услышав Шамур, Тази оглянулась.
-Нет, мать! - выдохнула она. - Не подходи...
Горгона воспользовалась тем, что девушка отвлеклась, шагнула к ней и наклонила голову, взмахнув рогами по смертоносной дуге.
-Тази! - воскликнула Шамур.
Тази едва успела отдёрнуться и парировать. Но сила удара рогов по клинку отбросила её назад, и горгона побежала следом, наклонив голову для удара рогами в живот.
Шамур бросилась вперёд, пытаясь громким криком привлечь внимание чудовища. Слава богам, оно развернулось к женщине, и теперь ей нужно было заботиться только о спасении собственной жизни.
Огромный бык навис над ней, как гора. Она неловко увернулась от его первого удара, но затем всё пришло в норму. Что-то проснулось внутри; она чувствовала темп движений горгоны и предвидела каждый следующий шаг чудовища. Её рука помнила, как рубить, колоть, финтовать и парировать, а её ноги погрузились в обманчивый танец наступления, ухода и отступления. Она сумела зацепить исполину шею, и когда горгона наконец попыталась наброситься на Шамур с разбега, сбить её с ног и растоптать, она легким пируэтом увернулась и снова ударила противника.
Тази атаковала чудовище с другой стороны. Две женщины работали слаженно: одна отвлекала быка, пока вторая атаковала или отступала. Растерянный, хрипящий — его пот и кровь пропитали воздух тяжёлой вонью — огромный бык вертелся из стороны в сторону. Наконец он развернулся, бросился через весь зал, и снова повернулся к своим человеческим противникам.
-Ха! - воскликнула Тази. - Мы его напугали!
Грудь горгоны раздулась, когда та глубоко вдохнула.
В последнее возможное мгновение Шамур, никогда раньше не встречавшаяся с горгонами, вспомнила истории, которые о них слышала. Она бросилась к дочери, схватила её и утащила в сторону.
Горгона выпустила струю зелёного пара из ноздрей и пасти. Клубящиеся пары прошли всего в паре дюймов от Тази и Шамур, но мужчине, что лежал на полу без сознания, повезло меньше. Когда дыхание монстра окутало его, кожа мужчины стала тускло-серой, окаменела. За несколько секунд он превратился в безжизненную статую из камня.