Он поднял взгляд, сохраняя серьёзное лицо и невинный взгляд.

- Пока что всё правильно?

Кейл невольно улыбнулся. Джак ухмыльнулся и продолжил.

- К несчастью для тебя, ты по-настоящему зауважал Тамалона Ускеврена и стал испытывать ещё более жаркие чувства к его дочери. Годами ты защищал их, сообщая Праведнику только безвредные сведения. Иногда ты скармливал ему лакомые кусочки, которые вредили той или другой благородной семье, но ничего такого, что могло бы поставить под угрозу Ускевренов. А теперь этот самый план развернулся и укусил тебя за хвост.

Корвикум, подумал Кейл.

- Ты вырыл другому яму и теперь сам в неё угодил.

Кейл кивнул.

- И теперь…

- Я уловил! – рявкнул Кейл.

- Хорошо.

Какое-то время Джак молчал. Посерьёзнев, он покачал головой.

- Это запутанная сеть, друг мой, и она слишком тяжела для одного. Я не знаю, как ты это сделал.

Кейл придержал язык. Неожиданно он почувствовал огромную усталость.

- Тебя ведь зовут даже не Эревис Кейл, так? – тихо сказал полурослик. – Назовёшь мне настоящее имя?

Кейл покачал головой.

- Ты не хочешь его знать.

Джак медленно кивнул, принимая ответ.

- Наверное, всё равно неважно, как я буду тебя называть. Я уже знаю, кто ты внутри.

Полурослик задумчиво потянулся в свой кошель и достал свою трубку из резной кости. Кейл молча смотрел, как его друг набивает и раскуривает трубку. Вся его жизнь зависела от следующих слов Джака. Спустя какое-то время тот заговори.

- Это ничего не меняет, Кейл. Я по-прежнему твой друг и по-прежнему в деле.

Он выдохнул облачко ароматного дыма.

Кейл просто кивнул, не в силах найти слова. У него будет шанс выжить.

- План? – спросил Джак с трубкой в зубках.

Кейл улыбнулся.

- Ты когда-нибудь правил каретой?

Около полуночи Кейл вернулся в мрачные стены Штормового Предела и обнаружил поместье погружённым во тьму. Он тихонько вошёл через дверь для слуг и прокрался по спиральной лестнице в скромную комнату, которая служила его покоями. Он переоделся в ливрею дворецкого, чтобы сразу же поговорить с Тамалоном – скверно сидевшие чёрные штаны, белую рубаху, фиолетово-чёрный дублет со шнуровкой – и молча прошёл по огромному дому, быть может, в последний раз.

После завтрашней ночи, с грустью подумал он, я могу больше никогда не войти сюда.

План нападения на отряд Ночных Ножей был дьявольски рискованным. Ему с Джаком нужна будет удача самой Тиморы, чтобы выбраться из этого живыми.

У меня нет выбора, напомнил себе он. Рассказанная Тамалону правда будет стоить ему всего. Филин перестанет ему доверять, а Тазиенна никогда не простит предательства. Конечно, он может сбежать – как сбежал из Западных Врат.

Но в Западных Вратах у него не было друзей, не было дома, не было привязанностей – ничего такого, что помешало бы бегству. А теперь у него была семья, друг и люди, которых он любил.

Хватит бегства, решил он. Собравшись с духом, он спустился вниз, чтобы отыскать лорда Ускеврена.

Он нашёл его среди заставленных книгами стен в библиотеке на первом этаже, где его господин часто проводил время ночами. Тамалон сидел в любимом кресле из аркенского ореха с высокой прямой спинкой – и размышлял над незаконченной партией в шахматы, расставленной на столике перед ним. На полу рядом с креслом стояла пара серебряных кубков и открытая бутыль Грозового Рубина, почти наполовину пустая. Мерцание пылающего в очаге пламени подчёркивало напряжённые черты лица Тамалона.

Кейл молча стоял в дверях, не желая тревожить господина. Заметив вино и партию в шахматы, он понял, что очередная партия между Тальботом и Тамалоном закончилась ссорой. Пожалуй, сейчас не лучшее время…

- Эревис! – Тамалон заметил его и устало улыбнулся. – Рад тебя видеть. Как прошла встреча с твоим кузеном?

Внутри Кейл содрогнулся. Несколько лет назад, когда он понял, что сведения о событиях в преступном мире Селгонта могут быть полезны Тамалону, он выдумал себе кузена, человека, который вращался в криминальных кругах, с которым Кейл якобы поддерживал неохотную связь. Хотя сведения, которые Кейл сообщал от лица этого кузена, раз за разом оказывались полезны Тамалону, помогая узнать о том или другом замысле соперничающего дома, такие разговоры лишь напоминали Кейлу, что его жизнь была ложью.

- Встреча прошла хорошо, милорд. Обстоятельства приняли неожиданный оборот, но всё в порядке. Или будет в порядке. Дело пока что не завершилось, и я должен попросить об услуге.

- Конечно, - Тамалон указал на кресло по другую сторону шахматного стола. – Присаживайся, дружище.

Кейл медленно пересёк деревянный пол и напряжённо уселся в кресло.

- Вина? – спросил Тамалон, наполнив собственный кубок.

- Нет, спасибо, милорд.

- Хочешь доиграть? – Тамалон указал на доску, и в уголках его рта начала проступать улыбка.

Кейл вымученно ответил на улыбку господина и принялся изучать нефритовые фигуры Тальбота. Тамалон всегда играл костью. Через несколько мгновений он покачал головой.

- Милорд хочет поймать меня в западню. Кость ставит шах и мат в четыре хода.

Громко рассмеявшись своим глубоким голосом, Тамалон поднял кубок в насмешливом тосте. Кейлу было приятно видеть, что настроение его хозяина улучшилось.

- Превосходно, Эревис, превосходно. Почему мы никогда с тобой не играли?

Кейл мягко улыбнулся.

- Потому что у меня нет желания бросать вызов умениям господина. Это было бы неразумно.

Тамалон отмахнулся от лести усталым жестом.

- Если бы это было так, дружище, пришлось бы заключить, что Селгонт полон глупцов, потому что мне бросают вызов на каждом шагу. Без твоей помощи…

Он умолк и устало опустил голову. Когда Тамалон поднял взгляд, он снова устало улыбался.

- Я отвлёкся. Ты говорил об услуге?

В это мгновение Кейл оказался на волоске от того, чтобы во всём признаться. Увидев, как его господин отказывается сгибаться под грузом разочаровавших его сыновей, холодной жены и постоянных заговоров враждебных домов, Кейл почувствовал, что восхищается этим человеком. Как он может хранить секреты от того, кто во всём ему доверяет?

Его прошлое подступило к горлу – история, которой не терпелось быть рассказанной. Было так просто…

Нет, подумал он. Даже Тамалон не сможет простить такую ложь.

Сознательным усилием воли он подавил искушение и вместо этого сказал:

- Да, господин. Простите мою дерзость, но мой кузен попал в небольшие неприятности. Не могу ли я покинуть поместье ещё на два дня, воспользовавшись одной из старых карет и квартирой на Люрвинской улице?

На это Тамалон сел прямо и пристально посмотрел на собеседника, задумчиво сведя вместе брови.

- Должно быть, дело серьёзное, раз ты об этом просишь, Эревис. Может быть, я смогу как-то помочь.

- Нет, господин, - быстро ответил Кейл, хотя прямо сейчас любил Тамалона за само предложение. – Я должен сделать это сам. Я не могу рисковать репутацией Ускевренов, связав её с делами моего родича. Это должно остаться между им и мной.

- Хмм, - Кейл видел проницательность во взгляде Тамалона и знал, что Филин подозревает, что история выдумана. Но господин уважал его частную жизнь и не стал расспрашивать дальше. За это Кейл любил его ещё сильнее.

- Хорошо, Эревис. Карета твоя, как и квартира.

- Спасибо, господин.

Высокая фигура Кейла поднялась с кресла.

- Лорд Ускеврен, я не знаю, чем всё это закончится, но…

- Эревис, - оборвал его Тамалон, во взгляде которого мерцало беспокойство, - ты уверен, что не позволишь мне помочь? Я вижу, как ты встревожен. Ты давно пользуешься моим полным доверием и можешь не хранить от меня тайн. Почему же ты не хочешь довериться мне сейчас?

Кейл задохнулся от горького привкуса собственной лжи. Он опустил голову, чтобы скрыть вдруг проступившие в глазах слёзы. Ты пользуешься моим полным доверием. Сам себе он не мог доверить даже ответ на эти слова.

После неловкого длительного молчания Тамалон со вздохом кивнул.

- Я понимаю. У всех нас есть тайны. Береги себя, Эревис.

- Да, милорд, - сумел произнести Эревис и поспешил покинуть библиотеку.

Одолеваемый чувством вины, он вернулся в свои покои. Он зажёг свечу на ночном столике, рухнул в кресло для чтения и обхватил голову руками. Он долго так просидел, вдыхая запах своего обмана. Это было его идея – внедрить шпиона гильдии в дом Ускеврен. Это он устроил так, чтобы предыдущий дворецкий погиб во время уличного ограбления. Всё это – его рук дело.

Это было до того, как я узнал их, пытался оправдаться он, до того, как я изменился…

Он оставил свою дверь открытой, и тихий стук по косяку заставил его вздёрнуть голову.

От красоты Тазиенны, обрамлённой мягким светом свечей, у него перехватило дыхание. Облегающие кожаные штаны и шнурованный жилет подчёркивали плавные изгибы её фигуры. Свои волосы цвета вороного крыла она подстригала коротко, по кормирской моде, чтобы выделить блестящие зелёные глаза. Каким-то образом она казалась сразу наивной и целеустремлённой. Эта красота – эта бесстрашная невинность – привлекала к ней взгляд Кейла, как магнит притягивает железо.

- Я слышала, как ты вошёл, - сказала она с хитрой улыбкой, - и увидела, что твоя дверь открыта…

Когда девушка заметила выражение его лица, её улыбка сменилась беспокойством.

- Эревис, в чём дело?

Она бросилась через всю комнату и уселась на ручку его кресла. От лёгкого прикосновения девушки к его запястью его сердце застучало быстрее. Её запах, лаванда и розовое масло, опьянял Кейла.

Дурак, она не для тебя, одёрнул себя дворецкий. На десять лет моложе и дочь твоего господина. Зачем ей такой лжец и мерзавец, как ты?

Его внутренние протесты растворились в тепле, которое излучало её тело.

- Эревис, в чём дело? Что-то случилось?

Он взял себя в руки, прежде чем взглянуть в её глаза.

- Собралась на прогулку? – жестом он указал на её воровскую одежду.