- Иди, - сказал он сыну. - Выходи наружу, найди Заррин и исправь то, что натворил. Иначе я урежу твоё содержание, сожгу твою одежду, продам твои товары, рассчитаю твоих слуг, вычеркну твоё имя из городского реестра, и сварю тебя в масле из красного перца!
Трое провинившихся вышли в холодную ночь, но Тамлин обернулся и посмотрел за дверь.
- Эм, отец, я знаю, что справился неудовлетворительно, но мне просто интересно — ты же не всерьёз это обещаешь, правда? Насчёт масла из красного перца и всего такого прочего?
Медленно, со скрипом дверь затворилась. Тамлин смотрел, как узкое лицо отца сужается вместе с проёмом. Сквозь сжатые в тонкую линию губы Тамалон прорычал:
- Боюсь, что всерьёз, сын.
Дверь захлопнулась.
Запертый снаружи, на высоких каменных ступенях холодной, чёрной и ветренной зимней ночью, Тамлин какое-то время смотрел на дверь, потом перевёл взгляд на товарищей. Ухмыляясь, он заверил их:
- Он несерьезёно.
Прикусив языки, Вокс и Эскевар принялись спускаться по ступеням.
- Смешно. Я-то думал, отец будет доволен.
Три товарища пересекали Сарнову улицу, оставшись бездомными — если не считать два дома и три гостевых квартиры Тамлина, разбросанных по городу. Наследник бурчал:
- Ему стоило порадоваться, что я так быстро заключил договор. Когда я посещаю деловые встречи, они длятся часами. Все эти разговоры о деньгах... фу!
- Если бы не эти деловые встречи, - буркнул Эскевар, закутавшийся в плащ и недовольный холодом, - ты бы вообще не спал.
- И то верно, - признал Тамлин. - Но с Заррин всё так легко вышло — она со всем соглашалась, что я говорил, и я решил, что она поддалась на мои чары.
Вокс шёл позади, оглядывая улицу в обе стороны и ничего не упуская. Эскевар шагал рядом с подопечным и ворчал:
- У меня голова не предназначена для сделок, Двойка, но даже на базаре ты никогда не платишь первую названную тебе цену. Ты сам в мгновение ока согласился на предложение Заррин, а потом начал отмечать!
- Верно, верно. Но все эти «рабочие» дела для меня в новинку. Пока что они невероятно скучные. Что же нам делать?
- Найти Заррин, как и сказал твой отец, - голос Эскевара сочился кислотой. - Иногда сложно поверить, что ты его сын. Чаще всего.
- Найти Заррин... хм... - плащ Тамлина трепетал на его плечах, пока ледяные снежинки кусали щёки. Медвежья кожа Вокса начала покрываться изморозью. Эскевар проклинал богов снега, зимы, бурь и прочих. - Как думаешь, где нам её искать?
Вместо того, чтобы отвесить другу подзатыльник, Эскевар досчитал до двадцати. Троица уже проверила особняк Фоксмантлов. Привратник их не впустил — это была вражеская территория, но служанка рассказала, что Заррин ушла на скотный двор и до сих пор не вернулась.
- Если Заррин нет дома, - провочал Эскевар, - скорее всего, она гуляет в баре, устроившись у огня с горячим напитком в руке, и пьёт за то, как удачно тебя облапошила!
- Верно, - кивнул Тамлин и развернулся так резко, что врезался в Эскевара. - Прости, старина. Давай проверим пивные. Всё равно у меня в горле пересохло. Все эти переговоры вызывают жажду сильнее любых упражнений с мечом.
Эскевар смогнул снег, а Тамлин устремился к освещённым дверям.
- Эй, я же пошутил!
Позади хмыкнул Вокс — это означало «В последний раз, когда вы тренировались сражаться на мечах, от жары согнулись все свечи в подсвечниках».
Сарнову улицу чаще называли Мокрой улицей. Только на северной её стороне насчитывалось шестнадцать пивных, и за несколько часов решительные авантюристы обошли их все. В каждой таверне Тамлин приветствовал друзей и незнакомцев, ставил выпивку за свой счёт, травил анекдоты, обнимал смеющихся женщин, и по подсказке Эскевара интересовался, не видел ли кто Заррин. Ночь продолжалась, количество посещённых заведений росло, Тамлин обзаводился новыми друзьями, лапал новых женщин и рассказывал всё более долгие истории, и про Заррин забыл даже Эскевар. Вокс покорно таскался в каждую пивную, пил мало, смотрел по сторонам и топал ногами от отвращения.
В конце концов Тамлин с Эскеваром ввалились в «Чёрный Олень», последний кабак на улице, и рухнули на скамьи. В отличие от большинства питейных заведений, где мебель здесь была слишком тяжёлой, чтобы ею бросаться, а зал был открытым, чтобы бармены видели, что происходит, «Олень» обладал отдельными кабинетами, сумрачными нишами и тусклым освещением, что превращало его в излюбленное место торговцев плотью, скупщиков и владельцев ломбардов, изготовителей ядов, работорговцев, контрабандистов, воров и прочих «слуг нищеты». Но частое посещение такого злачного места заставляло гостей чувствовать себя опасными, так что знатная молодёжь — бездельники, франты и фанфароны всех сортов — тоже частенько сюда захаживала. Разумеется, многие из них дружили с Тамлином — по крайней мере, состояли в приятельских отношениях. Едва усевшись, Ускеврен заказал олений стаут для своих лучших друзей, часть из которых он даже сумел назвать по имени.
- Это отличное место чтобы спросить... что мы там ищем, - заплетающимся языком заявил Тамлин. - «Олень» знаменит своими... неприятностями и... незнакомцами. Лучшее место для худших вещей, правда? Бармен, где там наш стаут?
- Стоит быть поэкономнее, Двойка. Даже твоё содержание не бесконечно.
Эскевар, который всегда занимался деньгами, нетвёрдой рукой перевернул кошелёк. Серебро и медь зазвенели на столе и по полу. Пропитанные алкоголем селгонтцы одобрительно завопили. Эскевар нагнулся, чтобы поднять монеты, и рухнул со скамьи под новые радостные крики. Какие-то друзья помогали собрать монеты, другие совали их себе в карман. Эскевар принялся считать деньги, каждый раз получая новый результат.
- Забудь, Эс. У меня здесь открыт счёт! - Тамлин заказал ещё стаута, хотя даже не прикоснулся к первой кружке. Выпивая, промочив свой дублет, Тамлин попытался сосредоточиться, когда Вокс провёл ладонью у горла.
- Резать? Глотку? У меня что, головорез за спиной? А, резать! Хочешь сказать, отец урежет мне содержание? Брось, я не думаю, что он действительно... Эй, куда все собрались?
После губительных слов «урежет мне содержание», новообретённые друзья наследника растворились в поисках новых пастбищ. Через несколько мгновений Тамлин, Эскевар и Вокс оказались в одиночестве. В баре никто, даже грузчики навоза, грабители могил и сборщики налогов, не захотел к ним подсесть.
- Треклятая тьма, - Тамлин пригубил стаут и рыгнул. - Пр-стите. Хотел спросить у этих парней кое-что, но никак не припомню, что именно. Содержание... ах да, видел кто-нибудь Заррин Фоксмантл? Она блондинка, примерно такого роста... Оой!
Взмах его руки едва не заставил Тамлина рухнуть со скамьи, и он забыл, о чём спрашивал. Напротив лицом вниз храпел Эскевар. Вокс случал парочку похожих на сестёр певичек, возникших на крохотной сцене. Впав в ступор после предательства друзей, Тамлин хлебал стаут и вынашивал мрачные мысли, пока девушки выводили сладкими голосками:
Забудь отныне о дамах,
Что носят золото в волосах.
Иди в Каменные Палаты,
Там ждёт тебя Тэм Лин.
Тамлин навострил уши. Это была «Тэм Лин», песня старая, как сами холмы и как его тёзка. Он попытался проследить за словами, которые часто слышал, но никогда над ними не задумывался. Тэм Лин, прекрасный рыцарь, по несчастливой случайности рухнул с лошади. Его поймала и поработила королева фей. Он был вынужден служить при её полуночном дворе, который лишь в полнолуние соединялся с миром смертных. Рыцаря назначили в жертву кроваворукому богу, но дева Линделль, что была храбрее прочих, вошла в священный зал и встретила призрак Тэм Лина. Призрак сказал, что его единственная надежда освободиться — если она поймает его после падения с лошади. Они всё подстроили, и Линделль отправилась на отчаянную вылазку адской ночью, чтобы поймать своего новообретённого возлюбленного. И когда Тэм Лин освободился, пара поженилась и песня закончилась.
- Но зловещих знамений полно. Что, если бы она его не схватила? Удача и добрые времена не могут длиться вечно...
Тамлин дрожал, бормоча себе под нос. Просочившаяся сквозь алкогольный дурман песня звенела в мозгу, как набат. Проклятья фей, молодой лорд, которого настигли несчастье и дурная судьба, призрачная не-жизнь и приговор к жертвоприношению — так похоже на судьбу Тамлина, молодого лорда, которого прогнали из дома. Неужели его последняя надежда — на спасение от рук невинной девы? В Селгонте невинных не было...
- Милорд Ускеврен?
Тамлин подскочил, услышав своё имя. Он высунул нос из кружки, чтобы увидеть бледную и стройную, как эльфийка, девушку. Под тонким плащом — простым одеялом, — на ней была лишь раскрашенная сверху батистовая блуза и рваные лоскуты на ногах. Под её рукой топорщилось собрание перевязанных блеклой лентой пергаментов. Её большие глаза были красными от холода или слёз.
Истерзанный собственными суевериями, Тамлин промямлил:
- А, да, я лорд Ускеврен — или буду однажды, когда отец умрёт, а я нет, если он, конечно, не исполнит свою угрозу, а он может, хотя я сомневаюсь — или надеюсь... Так, о чём это я?
- Милорд.
Девушка облизнула обветренные губы и пустилась в речь.
- Я хотела спросить, сэр, не желаете ли вы получить свой портрет? Меня зовут Симбалин...
- Симбалин! - выпалил Тамлин. - Как девушку в песне! Ещё одно знамение. А нет, погоди. Её звали Линделль...
- С-сэр? - девушка не слышала песню, поэтому просто продолжила. - Я — одна из лучших художниц в городе. Могу показать вам свои работы. Умнейшие лорды считают их прекрасными. У каждого господина и госпожи должен быть свой портрет, тем более у такого красивого и притягательного, как вы...
- Нет-нет-нет. Нет, спасибо.
Тамлин хлебнул стаута, чтобы успокоить нервы.