Глава 11

После событий того дня о прекрасном ужине не могло быть и речи.

Не хочу, чтобы подобная энергия сопровождала нас на первом свидании. Особенно учитывая, что сегодня у нас была первая ссора. И я орала на Роуэна, как будто мы были какой-то парой. Он заявил, что хочет убить человека ради меня, как будто мы в каком-то фильме или романе.

Мы ехали домой в тишине. Нельзя точно сказать, что атмосфера напряженная, но между нами было что-то неправильное. Это добавило еще один интимный слой к нашим отношениям, или как это можно назвать.

Но рука Роуэна была на моем бедре всю дорогу домой.

Всю дорогу.

Я ощущала себя приклеенной к месту, в то же время паря среди облаков. Словно я часть чего-то. Будто для него совершенно нормально везти меня домой в моей машине, с Мэгги, положившей голову на консоль между нами, и его твердой рукой на моем бедре.

Во время поездки мы молчали. Даже когда он заехал на подъездную дорожку и мы все вышли, он снял ботинки у входной двери, а Мэгги побежала к дверям, терпеливо ожидая, когда я ее выпущу.

Я так и сделала, наблюдая, как она носится по большому заднему двору, открывая для себя всевозможные новые запахи и отмечая свою территорию.

Ветер колыхнул занавески внутрь, принеся с собой свежий осенний бриз, отчего мои внутренности расслабились.

Я почувствовала его позади себя. Теплый. Большой. Непоколебимый.

Повинуясь инстинкту, я прислонилась к нему спиной.

От него пахло чем-то совершенно уникальным.

Его губы нашли мою макушку, мягко надавливая вниз, в то же время он обнял меня.

Я хотела остаться там навсегда — или, по крайней мере, на какое-то время. Но навязчивые мысли всегда находили свой путь. Не в моем характере наслаждаться простыми моментами.

— Обычно моя жизнь не так богата событиями, — сказала я, глядя на Мэгги, бегущую по заросшему саду. — Тебе не придется защищать меня каждый божий день.

Очевидно, Роуэн не был готов к этому разговору, пока мы не окажемся лицом к лицу. Он дал это понять, развернув меня, положив руки мне на бедра.

Он все еще был зол, но его поза была расслабленной. По крайней мере, немного.

Я прикусила губу. Он все еще был невероятно красив и сексуален, и я все еще очень хорошо помнила обещания, которые он дал ранее о том, что мы хотели делать сегодня вечером. Технически, меня не должен так заводить мужчина, который также говорил о смерти, но я ничего не могла с этим поделать.

Мои глаза жадно пробежались по нему. Широкие плечи. Четко очерченная грудь. Точеные предплечья. Покрытая щетиной челюсть. Этот пронзительный взгляд. Неважно, сколько раз я моргала, он все еще был там. Все еще чистое мужское совершенство.

— Моя жизнь неинтересна, — добавила я. — Обычно не бывает синяков под глазами и разборок на парковке, — я помассировала виски, пытаясь восстановить ход своих мыслей.

Роуэн ничего не сказал. Он просто пригвоздил меня к месту напряженным взглядом.

Я судорожно сглотнула.

— Думаю, важно отметить, что я довольно скучный человек, — продолжила я. — Потому что вы, сэр, точно не скучный. И я не хочу выставлять себя в ложном свете.

Было крайне важно, чтобы он знал это, — решила я в какой-то момент по дороге домой. Я не знала, с какими женщинами он встречался до меня, но не думала, что я в его вкусе.

— Почему ты остановилась? — спросил он вместо того, чтобы обратить внимание на мои слова.

Я прищурилась.

— Где?

Его хватка на моих бедрах на мгновение усилилась.

— В магазине. Когда ты увидела Ронни и Лори, — его слова были напряженными, натянутыми. Он не совсем успокоился, он превратился во что-то другое. В опасного мужчину.

И, казалось, ему потребовалось некоторое время, чтобы вернуться к тому человеку, который улыбался мне в пекарне.

— Я не понимаю вопрос, — медленно сказала я ему.

— Большинство людей так не сделали бы, — сказал он. — Особенно женщины, которые не вооружены, которые вдвое меньше мужика. Они бы остановились чуть дальше, чтобы позвать на помощь.

Я покачала головой.

— У тебя не очень высокое мнение о людях. Мне хотелось бы верить, что большинство людей сделали бы также.

Его взгляд оставался проницательным.

— Ты веришь, потому что это ты, — деликатно возразил он. — Но у меня невысокое мнение о людях в целом, потому что люди отстой. Потому что они заботятся только о себе. Ты нет. Ты остановилась. Подвергла себя опасности. Была готова принять удар за едва знакомого человека.

Я ощетинилась на это.

— Я знаю Лори. И знаю, что она милая. Невинная.

— Не спорю по этому поводу. Но почему ты остановилась?

— Потому что дело было даже не во мне, — я пожала плечами. — Не то что бы у меня была какая-то большая моральная дилемма. Я увидела это. Увидела ее. Сработал инстинкт.

Роуэн продолжал смотреть на меня тем пристальным взглядом, от которого у меня задрожали лодыжки.

— Господи, — пробормотал он.

Не знаю, что он пытался этим сказать. Его челюсть все еще сжата, поза все еще напряжена, но глаза были нежными. Его взгляд был почти… благоговейным.

— Почему я тебе понравилась? — выпалила я.

Он наклонил голову с бесстрастным лицом.

— В смысле?

Я вздохнула, зная, что это будет не так просто, как задать вопрос и получить прямой ответ. Мне придется пройти через всю песню и танец, унижая себя. Но я уже открыла эту банку с червями, и напряженность в его челюсти сказала, что он не оставит это просто так.

— Я тебе нравлюсь, — сказала я.

— Это лишь одно слово из нескольких, чтобы описать, что я чувствую к тебе, — пробормотал он.

Шепот был грохотом в моей голове. Мой живот затрепетал, бедра сжались, и я очень старалась не издать смущенный девчачий вздох. Я справилась. Едва.

Затем я выпрямила спину и вспомнила, что я делала.

— Ну, в этом нет никакого смысла. Что я тебе нравлюсь. Ты высокий, мускулистый, невероятно красивый, обаятельный мужчина. Ты настоящий мужчина. По-любому рубишь дрова топором. Женщины буквально пускают по тебе слюни, а ты даже не замечаешь их. В тебе есть какая-то… сила, словно если бы мы были в самолете, и он падал, я бы не испугалась. Потому что буду знать, что ты как-нибудь справишься с ситуацией. Пилот ли ты или кто-то еще, но я знаю, что ты бы позаботился об этом. Позаботился обо мне.

Его тело заметно расслабилось от моих слов, хотя его темные брови сошлись вместе, слушая меня очень внимательно. С такой интенсивностью, что было почти невозможно дышать.

— А я пекарь, — добавила я. — Хороший, вообще-то.

— Великий, — поправил он, его голос был густым и бархатистым.

Я проглотила смущение, подступившее к горлу.

— Да, хорошо… некоторые называют меня великим пекарем, и я не буду с этим спорить, но, кроме моих навыков выпечки, во мне нет ничего интересного.

Я нахмурилась, выискивая лакомые кусочки из своей жизни, о которых стоило поговорить. Вещи, которые соответствовали бы человеку, которому я доверяла, и который мог бы спасти меня от авиакатастрофы.

— У меня есть ящик, полный ежедневников, блокнотов и журналов, — продолжала я бессвязно болтать. — Не маленький, узкий выдвижной ящик, как в ванной. Нет, большой. Огромный ящик комода, полный красивых, модных блокнотов. Чтобы записывать планы, цели. В некоторых есть один или два списка, но большинство из них пусты. Потому что я возлагаю на себя большие надежды и представляю себя человеком, который заполняет дневники и вычеркивает что-то из списков. Каждый раз, когда я покупаю блокнот, обещаю себе, что настанет время, когда я стану одним из таких людей.

Я втянула воздух, уставившись прямо на него, но не глядя ему в глаза.

— Я не знаю, как пользоваться Excel. Знаю, это ужасно. Совершенно ужасно для владельца малого бизнеса, который все делает сам. Я должна следить за расходами, составлять графики, заказывать расходные материалы, вести инвентаризацию. Но у меня есть только выдвижной ящик. На самом деле, несколько ящиков. Полный скомканных квитанций, испачканных мукой и сиропами. Я нанимаю человека, чтобы он занимался расчетом заработной платы, потому что никогда, ни за что не буду возиться с чьей-то зарплатой. Мои дела пусть и в полном беспорядке, потому что это моя жизнь, но у меня есть люди, которые зависят от этой зарплаты, чтобы платить за квартиру. Так что с этим у меня все в порядке. Единственная причина, по которой Налоговое управление не посадило меня в тюрьму, заключается в том, что один из моих отчимов — единственный, кто мне нравился и заменил отца, — он бухгалтер. Он мой бухгалтер, и он более чем счастлив, когда ему платят печеньем. Мне нужен бета-блокатор{?}[Это класс лекарств, которые преимущественно используются для управления аномальными сердечными ритмами и для защиты сердца от второго сердечного приступа.] только для того, чтобы сходить в супермаркет «Трейдер Джо».

Он наблюдал за мной с пристальным вниманием, и выражение его лица могло бы мне понравиться, возможно, я бы даже восхитилась, если бы не была в ударе.

К сожалению, я была в ударе, поэтому не сделала ни того, ни другого. Итак, я не понимала, что, черт возьми, слетит с моего рта дальше. Если бы я имела хоть малейшее представление о том, что сорвется с моего рта, я бы его зашила.

Я оставалась в неведении.

— Когда я волнуюсь или теряю вдохновение, я мастурбирую, — объявила я. Слова слетели с моих губ, но я не осознала, что произнесла их. Поэтому продолжала говорить. — Я делаю это, потому что мне нравится секс и удовольствие. И у меня появляются идеи для новых тортов, пирожных, пока я это делаю. Так решаю проблемы. Я расслабляюсь и в то же время нахожу больше энергии. Я чувствую себя более живой.

Когда последний слог слетел с моих губ, я резко закрыла рот, кровь бросилась мне в лицо, когда я поняла, что сказала.

Вслух.

Я сказала, что мастурбация толкает меня на идеи для выпечки.

Пожалуйста, Тор, порази меня треском гребаной молнии.

Мои ноги не слушались. Если бы слушались, в моей прекрасной стене, которую отремонтировали и покрасили всего полгода назад, была бы дыра в форме меня.