Пока не появился он. Это до смерти меня пугало и в то же время возбуждало. Это заставляло меня сдаваться и отступать. Особенно, когда все вокруг ежедневно напоминали мне о том, что он мой сводный брат. Одно дело — хотеть парня, другое — когда этот парень для тебя под запретом, нарушив который, ты столкнешься с множеством проблем.

Я перевела взгляд и откашлялась.

— Во сколько ты встречаешься с Эшем?

Он достал из заднего кармана телефон и проверил время.

— Мне, наверное, уже пора туда идти.

— Круто. Я, наверное, пойду в душ, чтобы смыть всю эту краску.

— Да, наверное, тебе стоит начать с лица, — сказал Паркер, ткнув меня в щеку.

Я попыталась увернуться от его пальца и закатила глаза.

— Черт. Я думала, что не трогала лицо.

— Может, однажды ты закончишь проект, не вымазавшись краской.

Я с сомнением приподняла бровь, и он улыбнулся.

— Да, наверное, нет. Ты должна сделать это своей фишкой. Может, сделать такие футболки. «Я художник. Не обращайте внимания на краску у меня в волосах и уголь... везде».

— Ты таааакой смешной.

— Знаю, что смешной. — Паркер отступил и, наклонившись, собрал с кровати свои вещи. — Увидимся позже?

— Я всегда здесь.

— Ты же знаешь, что можешь прийти к нам, верно? — предложил Паркер.

— Да, но мне и здесь хорошо.

Это правда, и я никогда не принимала его приглашение. В школе Паркеру удалось меня сломить, потихоньку уговорив сидеть с ним за обедом, но каждый раз, когда он приглашал меня к ним с ребятами, проявлялась моя замкнутость. Они были замечательными, но, возможно, подсознательно я пыталась сохранить между нами дистанцию. Возможно, подсознательно я пыталась сделать так, чтобы другие не заметили, как Паркер на меня действует. Я лишь представляла, что начнут болтать — все эти сплетни.

«Инцест. Незаконно. А что скажут твои родители?»

Ничего, потому что, несмотря на то, что все называли Паркера Каллахана моим братом, он им не был.

Паркер также не был моим, и было полезно об этом помнить, чтобы контролировать свои буйные фантазии. Фантазии, которые резко обрывались, когда рядом с парнями появлялись девушки. Как бы я ни хотела контролировать это желание, мне не нужно было резать себя ножом, причиняя жуткую боль, при виде того, как на нем виснет какая-то девчонка. На прошлой неделе я увидела, как в школе он поцеловал какую-то девушку, и мне тут же захотелось выбелить глаза и выскоблить это воспоминание из мозга и сердца.

Да, я предпочитала их избегать.

— Тем не менее, спасибо за предложение.

Кивнув, Паркер ушел, а я, собрав вещи, отправилась в душ, как раз в тот момент, когда входная дверь захлопнулась, ознаменовав уход Паркера.

Тишина. В квартире не было ни звука, кроме тихого гула включенного обогревателя. Я не возражала, потому что, как это ни банально, я любила петь в душе.

Натирая мочалкой грудь, я уже полторы минуты выводила лучшую часть своей любимой песни Адель, когда дверь ударилась о ящики шкафа, которые я всегда открывала, чтобы быть в курсе, если вломится серийный убийца в попытке меня убить. Мои голосовые связки сжались, заглушая все звуки.

Мое сердце билось все быстрее и быстрее. Адреналин заливал каждую клеточку моего тела. За эти две секунды в моей голове пронеслась череда возможных вариантов, я прижала руку к груди, чтобы из нее не выскочило сердце, и осмотрела душ в поисках какого-нибудь оружия. Почему я не положила в душ оружие?

— Ты умеешь петь, мать твою! — крикнул из-за занавески Паркер.

Просто Паркер. Не серийный убийца. Мне не придется швырять в него бутылки с шампунем и пытаться зарезать бритвенным станком, пока я стою там голая и мокрая.

У меня чуть не подкосились ноги, и адреналин пошел на убыль.

Только для того, чтобы с ревом вернуться обратно, потому что Паркер, мать его, Каллахан был как раз по другую сторону душевой занавески в то время, когда я стояла там голая.

— Какого хрена, Паркер! — взвизгнула я.

— Ты умеешь петь, мать твою, — повторил он, на этот раз медленно подбирая слова.

Но это не изменило моей реакции, потому что Паркер все еще стоял там, а я все еще была голой.

— Какого хрена ты здесь делаешь, Паркер?

— Я вернулся, услышал, как ты поешь, и вроде как теперь здесь.

— А если бы я была голая и не в душе?

— У меня закрыты глаза, — объяснил Паркер, как будто это все меняло.

— Господи Иисусе! — снова прокричала я. Это была единственная фраза, которую я могла произнести в таком парализующем шоке. — Что бы ты почувствовал, если бы я ворвалась к тебе в душ?

— Э-э-э... — протянул он. — Я бы не расстроился.

Постойте. Что?

— Что?

В качестве ответа я получила покашливание и смену темы.

— Нова, у тебя потрясающий голос. Я и понятия, блядь, не имел, что он так чертовски хорош.

— Паркер! — крикнула я.

Я стояла там, одной рукой прикрыв грудь, а другой вершину бедер на случай, если занавеска в душе испарится или что-то в этом роде, а он хотел поговорить о моем голосе. Я даже не могла осознать то, что он бы не расстроился, если бы я ворвалась к нему.

— Ладно, ладно, — с раздражением сказал Паркер. — Но разговор не окончен. Я подожду снаружи, и тогда мы сможем поговорить.

— А как же Эш?

— Он уже поднимается. Я был на полпути вниз, когда он сказал, что его родители дома, и мы решили встретиться здесь.

Все еще заслоняя грудь, другой рукой я отодвинула штору ровно настолько, чтобы выглянуть и, прищурившись, посмотреть на него. Услышав скрежет колец о металл, Паркер приоткрыл один глаз, и я одарила его своим самым убийственным взглядом.

— Мы не будем говорить об этом, когда он рядом.

Он уставился на меня, впитывая каждый дюйм моего плеча и лица, как будто я отдернула занавеску, обнажив все тело. Там, куда он смотрел, меня обжигал жар, но я не могла понять, от чего это: от его взгляда или от смущения.

— Паркер, — огрызнулась я.

Его глаза метнулись к моим и снова закрылись. Он вскинул руки и попятился к двери.

— Хорошо. Но мы об этом поговорим.

Перед тем, как за ним закрылась дверь, он поднес два пальца к зажмуренным глазам, а затем указал на меня. Он выглядел так нелепо, что, несмотря на то, что перед глазами все еще стояли картины моей возможной смерти в душе от рук серийного убийцы, я рассмеялась.

Не говоря ни слова, я быстро закончила принимать душ, высушила феном волосы и накрасилась. Мой план состоял в том, чтобы провести в ванной столько времени, чтобы они обо мне забыли, а потом я бы прошмыгнула в свою комнату и заперла дверь.

Затаив дыхание, я повернула ручку и слегка приоткрыла дверь, чтобы выскользнуть из душа и на цыпочках пройти по коридору. Я была уже на полпути, когда они меня окликнули.

— Нова, — позвал Паркер. — Иди, потусуйся с нами.

— Да, Нова.

— Давай, Нова.

Смирившись с поражением, я повернулась и попыталась скрыть страх от того, что Паркер разболтает, что я умею петь, и они будут вечно меня донимать. Как только я завернула за угол, то встретила его улыбку свирепым взглядом.

— Черт, Нова. Хорошо выглядишь, — похвалил меня Эш, оглядывая с ног до головы. Во взгляде его темных глаз не было ненависти.

Мне стало комфортно с ребятами — по крайней мере, немного, поскольку я держалась в стороне от их группы, но они делали все возможное, чтобы я тусовалась с ними. Орен делал это с помощью игривых подколов и шуток. Он вел себя со мной по-братски. Эш покорил меня флиртующими комментариями, которые я считала его манерой шутить. Потому что одно то, что Эш всерьез хотел флиртовать со мной, было шуткой.

Я шагнула в полукруг стульев и диванов, и Эш похлопал по маленькой подушке рядом с собой.

— Садись со мной.

— Я маленькая, но не настолько, — засмеялась я.

— Тогда мне на колени, — сказал он, похлопав себя по бедру.

Орен фыркнул, и, мне кажется, что Паркер зарычал. Прежде чем я успела задуматься о том, почему тот зарычал, он скользнул своей рукой вокруг моей, притянув меня к месту рядом с ним, подальше от Эша, которого это, похоже, не смутило. Он встретил пристальный взгляд Паркера коварной ухмылкой.

— Ладно, дамы, — прервал Орен. — Мы будем работать или просто с тоской смотреть друг другу в глаза? То есть, я понимаю, у Паркера такие небесно-голубые глаза, в которых можно утонуть, а у Эша — темные, как преисподняя, так что любого собьют с истинного пути, но я думал, что мы в группе, пишем песни, а не занимаемся коллективной мастурбацией.

— Скажи им, что ты на самом деле чувствуешь, Орен, — рассмеялась я.

— Что? — пожал плечами он. — У них, конечно, красивые глаза, но нам нужно сосредоточиться. У нас скоро выступление.

— Ты имеешь в виду вечеринку в подвале? — отшутился Эш.

— Эй, чувак. Концерт есть концерт. Потом будут другие.

— Ладно, ладно, — сказал Паркер, беря свою гитару. — Я тут кое над чем поработал.

Он наиграл мелодию, Эш подхватил свою бас-гитару, чтобы найти общий ритм, пока Орен отстукивал такт. Я откинулась на угол дивана, наблюдая за их слаженной работой, восхищаясь тем, как они дополняют друг друга. Они шутили и подтрунивали, но это было безобидно. Это было так, будто меня в их мире не существовало, и это меня устраивало. Я просто хотела быть достаточно близко, чтобы наблюдать за волшебством.

Они допели второй куплет и с трудом одолели восходящую кульминацию. Я закрыла глаза, прислушиваясь к ритму, покачивая головой, тихо напевая.

— Фу, — прорычал Паркер. — Мне не нравится.

— Что, если... — произнесла я, не успев додумать мысль до конца.

Мне хотелось проглотить вырвавшиеся у меня слова, и я могла только надеяться, что ребята не услышали мой тихий голос. Не повезло, потому что через секунду их взгляды были устремлены на меня. Я подавила нервозность и заставила себя выйти из тени.

— Что, если тебе сыграть что-то вроде этого, Паркер? — Я напела быструю мелодию в немного замедленном ритме. — А тебе сыграть чуть ниже вот так, Эш? ― На этот раз я напела быстрый темп, похожий на Flea из Red Hot Chili Peppers. — И, Орен, тебе лучше подстроиться под бас. Может, тяжелые тарелки?