До тех пор...

— Муа.

Я просмотрела фотографии под статьей. Соня выглядела как современная Джессика Рэббит в сверкающем красном бюстье и черных кожаных леггинсах. Она также выглядела взбешенной.

Паркер выглядел... измученным.

Я перевела взгляд с Паркера на фотографии на того, кто стоял передо мной. И почти не могла справиться с интенсивностью его голубых глаз.

Надежда, самонадеянность, нервы, страх, уверенность, жар. Так много тепла.

Паркер сделал это ради меня. Он пошел против своего руководства... ради меня. Поставил меня на первое место.

— Что насчет Аспен? Контракт?

— Я рискну и сделаю это снова ради тебя — тысячу раз. Я видел ее только один раз, когда мы были в Сиэтле, и тогда я сказал ей, что с меня хватит. Аспен спланировала всю эту историю с Нью-Йорком. Я чуть не взорвался, когда мне пришлось бросить твои поиски. Она ничего для меня не значит. Ничего. Это всегда была ты, Нова.

— Паркер.

Мое сердце колотилось слишком быстро, как стая диких лошадей, и мои легкие работали сверхурочно, чтобы не отстать. Я закрыла глаза, пытаясь прочитать его лицо и одновременно пытаясь расшифровать вихрь, происходящий внутри меня.

— Я хочу тебя, Нова.

— Это была не только она, Паркер. Между нами есть нечто большее...

— Тогда я снесу это голыми руками, — прорычал он, как дикий зверь. — С меня хватит, черт возьми. С меня хватит просто скучать по тебе. Я не позволю тебе снова ускользнуть сквозь мои гребаные пальцы. Я этого не сделаю.

Словно в подтверждение своих слов, он закрыл брешь и обхватил мои бицепсы, прислонившись лбом к моему.

— Я хочу тебя, Нова.

Отчаяние и мольба, прозвучавшие в его словах, почти выбили почву у меня из-под ног, и я ухватилась за опору. Мое сопротивление рухнуло, и все, что казалось таким важным раньше, исчезло, оставив только меня и его, прижатых друг к другу — никто и ничто больше не сдерживало нас впервые с тех пор, как мы впервые увидели друг друга.

— Я знаю, что все неидеально. Знаю, что нам есть над чем работать, только, пожалуйста, не проси меня уйти.

— Я не могу...

— Пожалуйста, — прошептал он, прежде чем я успела закончить.

Скользя рукой по его груди и шее, я прижала его к себе, наклонив голову настолько, что мои губы оказались на расстоянии дыхания от его губ.

— Я тоже не могу позволить тебе ускользнуть.

Воздух ударил в мои губы, словно он задержал дыхание, и мои слова ударили по его нутру, освобождая его.

Это была последняя нежная вещь от него.

С рычанием он набросился на мои губы, и я встретила его с такой же яростью.

Паркер оставил мои бицепсы и обхватил руками мою задницу, поднимая меня вверх, где я обхватила ногами его талию. Мы закружились, и вещи рухнули на пол, когда он смахнул все с комода. Мы ударились о жесткий верх и стену. Завтра у меня будут синяки, но меня это не волновало, я была слишком сосредоточена на том, чтобы продолжить то, на чем он остановился. В конце концов, я вцепилась ногтями в его рубашку, пока не схватила обе стороны, потянув с годами сдерживаемой страстью, отчего пуговицы разлетелись повсюду.

Его язык погрузился в мой рот, и я кружила своим вместе с его, посасывая, как будто хотела делать это везде. Я хотела попробовать на вкус каждый сантиметр его кожи, знать каждую тайную точку, которая его возбуждала. Я хотела всего этого.

Я возилась с его ремнем, и он отступил достаточно, чтобы стянуть мою рубашку через голову.

— Я никогда не смогу забыть этот гребаный пирсинг. Эти сиськи, о которых я мечтал с подросткового возраста. — Паркер погладил один сосок и ущипнул другой, вырвав крик из моих приоткрытых губ. — Я собираюсь поклоняться им, — пообещал он, начиная работать над тем, чтобы залезть в мои штаны. — Я собираюсь поклоняться тебе. Но сначала мне просто необходимо оказаться внутри тебя.

— Да, — прошипела я.

Мы снова начали действовать.

Комната наполнилась симфонией стонов, хныканья, тяжелого дыхания и шороха одежды. Что-то рвалось, и мне было все равно, что именно. Мне просто нужен был он.

Его брюки упали до лодыжек, и его толстый, твердый член оказался в моих руках. Я наблюдала за ним прошлой ночью — наблюдала за его грубой хваткой вокруг нежной кожи и серебряного пирсинга, и с тех пор я не думала ни о чем, кроме как о его ощущениях.

Паркер издал дикий стон, рукой слишком крепко вцепился в мои волосы, когда я скользнула по нему рукой. У меня было не так много мужчин, и ни один из них не был таким, как Паркер, но он заполнил мою руку, словно был создан для меня.

— Блядь, — простонал он, полностью скидывая штаны.

Я нежно погладила его еще несколько раз, останавливаясь, чтобы погладить его яйца, а другой рукой исследовала каждый сантиметр кожи, до которого могла дотянуться. И зачарованно смотрела на пирсинг, желая взглянуть на Паркера, но в то же время хотела, чтобы его рот снова оказался на моем. Я была в сенсорной стране чудес и не знала, куда идти дальше.

Он отстранился, и я чуть не упала с комода, чтобы догнать его губы, но тот быстро нагнулся, чтобы покопаться в бумажнике в поисках презерватива.

Я дрожала от предвкушения, потому что представляла себе этот момент годами. Это было почти слишком много и одновременно недостаточно. Моя голова закружилась, пока я наблюдала, как он раскатывает презерватив по всей длине, мои бедра покачивались, уже желая большего. Когда я ожидала, что он подойдет ко мне, он опустился вниз, целуя и покусывая мою грудь, и лишь на мгновение взял в рот мои соски, прежде чем опуститься между моих ног.

Я хотела протестовать. Хотела сказать ему, что к черту прелюдию, но он бесцеремонно раздвинул мои ноги, освобождая место для своих широких плеч. Большими пальцами он раздвинул мои складки и вошел в меня. Все мое тело сжалось при первом движении от моего отверстия к клитору. Пальцами вцепилась в твердое дерево в поисках чего-нибудь, что могло бы удержать меня. Он ел меня, как изголодавшийся мужчина, целенаправленно посасывая мой клитор, без предупреждения проталкивая два пальца вглубь, извиваясь и скользя, пока мне не показалось, что весь мой мир взорвется.

Когда я была на грани, он остановился, встав во весь рост, и поцеловал меня, заставив попробовать себя на вкус. Его предплечья оказались под моими коленями, а ладонями он обхватил мои бедра, придвигая меня к краю комода. Паркер вошел до самого основания, вырвав из моего горла дикий крик, как будто тот ждал этого годами.

На мгновение Паркер затих, и мы обняли друг друга. Прижавшись лбами, дыша воздухом друг друга, создали мгновение, запечатлев его в памяти. Момент, который готовился более семи лет. Момент, когда мы сдались.

Он обвил одну из моих ног вокруг своего бедра, а свободной рукой обхватил мое лицо и наклонил мой подбородок, чтобы встретиться своими глубокими голубыми глазами с моими. Все отступило, и остались только я и он — Нова и Паркер, как мы так долго мечтали.

Он провел большим пальцем по моей щеке, краю подбородка, изгибу губ, а я просто наблюдала за ним, чувствуя, как тот заполняет меня. Наконец, Паркер отступил на один мучительный дюйм за раз, только для того, чтобы врезаться снова. Паркер начал двигаться медленно и ровно, в ритме, полном интенсивности и потребности. Но отчаяние возвращалось, ползло по нашим венам, пульсировало, требуя еще, еще, еще.

И мы сбились с ритма. Наши успокаивающие, ищущие движения рук снова стали неистовыми, мы хватались за все, что можно. Наши поцелуи больше не исследовали с намерением, а бродили и пробовали на вкус каждый сантиметр кожи, до которого мы могли дотянуться. Его сосок в моем рту. Его задница под моими ногтями, его волнистые, влажные локоны в моем кулаке.

Он врезался в меня, с каждым мощным толчком ударяя раму позади меня о стену, пока я не убедилась, что она вот-вот рухнет.

И мне было все равно, потому что с каждым скольжением мой мир становился все ближе и ближе к тому, чтобы разлететься на миллион кусочков, и все, что мне было нужно — это он, чтобы держаться за него, и все будет хорошо.

Паркер протиснул руку между нами, большим пальцем скользнул по моему клитору быстрыми уверенными движениями, и я раскачивалась сильнее, стремясь к финишу.

— Паркер. Паркер.

Я плакала. Я умоляла. Я хныкала.

Еще один удар, и я рухнула. И изо всех сил старалась заглушить рваные крики удовольствия, прижимаясь ртом к его плечу, но это было бесполезно, потому что мгновение спустя Паркер присоединился ко мне и прижался ко мне, тоже кончив. Мы упали в объятия друг друга в бездну наслаждения. К тому времени, когда мир вернулся в поле зрения, я все еще была в объятиях Паркера, а он — в моих.

Наша кожа, покрытая капельками пота, прилипла друг к другу. Наши грудные клетки синхронно вздымались, мы отчаянно пытались перевести дыхание. И по-прежнему прижимались губами к плоти друг друга, словно не желая расставаться.

Высвободив свою руку из его волос, я провела пальцами по его спине, наслаждаясь ощущением того, как он все еще растягивает меня, ощущением его обнаженной кожи под моей — мечтой, в осуществлении которой я не была уверена.

— Это, — вздохнул Паркер, — было гораздо больше, чем я когда-либо ожидал.

В конце концов, ему удалось поддержать себя и отстраниться настолько, чтобы, удерживая презерватив, выскользнуть на свободу. Как только он ушел, я уже хотела его вернуть.

Выбросив презерватив в мусорное ведро, Паркер вернулся и обнял меня, убирая влажные спутанные волосы с моего лица, чтобы дотянуться до моих губ.

Наши поцелуи были ленивыми и медленными и были так же хороши, как и неистовые.

— Держись, — пробормотал он, прежде чем поднять меня и повернуть в сторону кровати. Как можно мягче он уложил меня на спину и перекатился рядом со мной.

— Ты, Нова Херст, дикая.

Я перекатилась на бок, провела пальцем по татуировке в виде сверхновой звезды вдоль его ребер.