ГЛАВА 1

— Так ты не пользовалась светящимися в темноте презервативами, которые я тебе дала?

— Нет. Извини. — Тесса ответила на мой удрученный взгляд своим собственным веселым. — Это было наше первое свидание. Кстати, где ты взяла эти презервативы?

— На неоновой скейт-вечеринке в прошлом месяце. — Я пришла на вечеринку в надежде, что это освободит меня от моей унылой рутины. Этого не произошло, но это снабдило меня пакетом восхитительно ярких сувениров для вечеринок, которые я раздавала друзьям. Поскольку я страдала от добровольного запрета на мужчин, мне приходилось сдерживаться, что было тяжело, когда упомянутые друзья не помогали.

Тесса наморщила лоб.

— Почему они раздавали презервативы на скейт-вечеринке?

— Потому что эти вечеринки всегда превращаются в гигантские оргии, — объяснила я. — Я видела, как кто-то пользовался одним из этих презервативов прямо там, посреди катка.

— Ты шутишь.

— Неа. — Я пополнила запасы гарниров, затем повернулась, чтобы расставить различные бокалы и рюмки. — Дико, да? Это было весело, даже если некоторые вещи, свидетелем которых я стала, травмировали меня на целую неделю после ...

Я продолжала бессвязно болтать, лишь наполовину обращая внимание на свои движения. После года работы барменом в клубе Вальгалла, эксклюзивном сообществе для богатых и влиятельных людей мира сего, большая часть моей работы была связана с мышечной памятью.

Было шесть вечера понедельника — лучший счастливый час в других заведениях, но мертвая зона в Вальгалле. Тесса и я всегда использовали это время, чтобы посплетничать и пообщаться друг с другом по выходным.

Я была здесь только из-за зарплаты, пока не закончила свою книгу и не стала публикуемым автором, но было приятно работать с кем-то, кто мне действительно нравился. Большинство моих предыдущих коллег были подонками.

— Я рассказывала тебе о голом парне с флагом, — сказала я. — Он был одним из тех, кто всегда участвовал в оргиях.

— Э-э, Иза. — Мое имя прозвучало совсем не в манере Тессы, но я была слишком возбуждена, чтобы остановиться.

— Честно говоря, никогда не думала, что увижу светящийся член в ...

Вежливое покашливание прервало мою болтовню.

Вежливый, мужской кашель, который совершенно не принадлежал моей любимой коллеге.

Мои движения резко обрываются. Тесса издала еще один огорченный писк, который подтвердил то, что я уже подозревала нутром: новичок был членом клуба, а не нашим непринужденным менеджером или одним из охранников, заглянувших во время перерыва.

И они только что подслушали, как я говорила о светящихся членах.

Блять.

Мое лицо покраснело.

К черту окончание моей рукописи; больше всего сейчас мне хотелось, чтобы земля разверзалась и поглотила меня целиком.

К сожалению, ни одна дрожь не сотрясла мои ноги, поэтому после минутного унижения я расправила плечи, нацепила свою лучшую улыбку для обслуживания клиентов и повернулась.

Мой рот едва завершил свой изгиб вверх, прежде чем он замер. Просто поднялся и отключился, как веб-страница, которая не смогла завершить загрузку.

Потому что менее чем в пяти футах от меня стоял Кай Янг, выглядевший ошеломленным и гораздо более красивым, чем имел право выглядеть любой другой мужчина.

Уважаемый член управляющего комитета клуба Вальгалла, наследник многомиллиардной медиа-империи и обладатель сверхъестественной способности каждый раз появляться в центре моих самых неловких разговоров, Кай Янг.

Новая волна унижения пробежала по моему лицу.

— Прошу прощения, что прерываю, — сказал Кай, его нейтральный тон не выдавал ни намека на его мысли о нашем разговоре. — Но я бы хотел заказать что-нибудь выпить, пожалуйста.

Несмотря на всепоглощающее желание спрятаться под стойкой бара, пока он не уйдет, я не могла не растаять немного при звуке его голоса. Глубокий, гладкий и бархатистый, с таким шикарным британским акцентом, что посрамил бы покойную королеву. Это влилось в мою кровь, как полдюжины порций крепкого виски.

Мое тело согрелось.

Брови Кая слегка приподнялись, и я поняла, что была так сосредоточена на голосе, что еще не ответила на его просьбу. Тем временем Тесса, маленькая предательница, исчезла в задней комнате, оставив меня на произвол судьбы. Она больше никогда не получит от меня презерватив.

— Конечно. — Я прочистила горло, пытаясь рассеять облако сгущающегося напряжения. — Но, боюсь, у нас не подают светящийся в темноте джин с тоником. — Во всяком случае, не без черной подсветки, чтобы придать тонику сияние.

Он бросил на меня непонимающий взгляд.

— Из-за того, что в прошлый раз ты подслушал, как я говорила о кон-э-э, защитных средствах, — сказала я. Ничего. С таким же успехом я могла бы лепетать о дорожном движении в час пик, несмотря на всю его реакцию. — Ты заказал клубничный джин с тоником, потому что я говорила о клубничном...

Я загоняла себя во все более глубокую яму. Не хотела напоминать Каю о том случае, когда он подслушал, как я обсуждала клубничные презервативы на осеннем гала-концерте в клубе, но я должна была что-то сказать, чтобы отвлечь его внимание от, ну, моего нынешнего затруднительного положения с презервативами.

Мне действительно следует прекратить говорить о сексе на работе.

— Не бери в голову, — быстро сказала я. — Ты хочешь, как обычно?

Отложив в сторону свой одноразовый клубничный джин с тоником, Кай заказал виски. Каждый раз чистое. Он был более предсказуем, чем песня Мэрайи Кэри во время каникул.

— Не сегодня, — легко сказал он. — Вместо этого днем у меня будет Смерть — Он поднял свою книгу, чтобы я могла увидеть название, нацарапанное на потертой обложке. "По ком звонит колокол" Эрнеста Хемингуэя. — Кажется подходящим.

Изобретенный самим Хемингуэем, "Смерть во второй половине дня" представлял собой простой коктейль, состоящий из шампанского и абсента. Его переливающийся зеленый цвет также был настолько близок к светящемуся в темноте, насколько это возможно для обычного напитка.

Я сузила глаза, неуверенная, было ли это совпадением или он издевался надо мной.

Он уставился в ответ с непроницаемым выражением лица.

Темные волосы. Четкие линии. Тонкие черные оправы и костюм, сшитый так идеально, что, должно быть, был сшит на заказ. Кай был воплощением аристократической утонченности, и он вобрал в себя присущий ему британский стоицизм.

Обычно я довольно хорошо разбиралась в людях, но я знала его уже год, и мне еще предстояло взломать его маску.

Это раздражало меня больше, чем я хотела признать.

— Одна смерть во второй половине дня, вот-вот наступит, — наконец сказала я.

Я занялась напитком, пока Кай занимал свое обычное место в конце бара и доставал блокнот из кармана пальто. Мои руки совершали движения, но мое внимание было разделено между стаканом и мужчиной, спокойно читающим. Время от времени он делал паузу и что-то записывал.

В этом само по себе не было ничего необычного. Кай часто появлялся, чтобы почитать и выпить в одиночестве перед вечерней суетой. Что было необычно, так это выбор времени.

Это было днем в понедельник, за три дня и два часа до его еженедельного, точно рассчитанного прибытия в четверг вечером. Он нарушал шаблон.

Кай Янг никогда не нарушал правила.

Любопытство и странная одышка замедлили мой темп, когда я принесла ему напиток. Тесса все еще была в кладовке, и тишина становилась тяжелее с каждым шагом.

— Ты делаешь заметки? — Я положила коктейль на салфетку и заглянула в его блокнот. Он лежал открытый рядом с романом Кая, его страницы были заполнены аккуратным черным почерком.

— Я перевожу книгу на латынь. — Он перевернул страницу и нацарапал еще одно предложение, не поднимая глаз и не прикасаясь к своему напитку.

— Почему?

— Это расслабляет.

Я моргнула, уверенная, что неправильно его расслышала.

— Думаешь, что перевод пятисот страничного романа от руки на латынь расслабляет?

— Да. Если бы я хотел бросить вызов своему уму, я бы перевел учебник экономики. Перевод художественной литературы предназначен для моего простоя.

Он небрежно бросил объяснение, как будто это была такая же распространенная и укоренившаяся привычка, как вешать пальто на спинку дивана.

Я уставилась на него, разинув рот.

— Ух ты. Это... — У меня не было слов.

Я знала, что богатые люди предавались странным увлечениям, но, по крайней мере, обычно это были забавные эксцентричности вроде организации пышных свадеб для своих питомцев или купания в шампанском. Хобби Кая было просто скучным.

Уголки его рта дернулись, и осознание пришло вместе со смущением. Кажется, это тема дня.

— Ты издеваешься надо мной.

— Не совсем. Я действительно нахожу это расслабляющим, хотя я не большой поклонник учебников по экономике. У меня их было достаточно в Оксфорде. — Кай наконец поднял взгляд.

Мой пульс подскочил к горлу. Вблизи он был так красив, что смотреть ему прямо в лицо было почти больно. Густые черные волосы касались его лба, обрамляя черты лица прямо из классической голливудской эпохи. Точеные скулы переходили в квадратную челюсть и четко очерченные губы, в то время как глубокие карие глаза блестели за стеклами очков, что только усиливало его привлекательность.

Без них его привлекательность была бы холодной, почти пугающей в своем совершенстве, но с ними он был доступен.

По крайней мере, когда он не был занят переводом классики или управлением семейной медиакомпанией. В очках или без очков, ни в одной из этих вещей нет ничего доступного.

Мой позвоночник покалывало от осознания, когда он потянулся за своим напитком. Моя рука все еще лежала на прилавке. Кай не прикасался ко мне, но тепло его тела окатило меня так же уверенно, как если бы он это сделал.

Покалывание распространилось, вибрируя под моей кожей и замедляя дыхание.