Этот план кажется безумным по ряду причин. Во-первых, я не увидела Себастьяна, когда вошла. И, во-вторых, у него уже есть мой номер телефона. Если бы он захотел позвонить мне, он мог бы сделать это бесплатно в любое время на этой неделе.

Я думаю, что мой отец, возможно, действительно не в себе. Его ненависть к Галло толкает его на нелепые меры.

— Не верь ей, — говорит мне угрюмого вида брюнетка.

— Что? — говорю я, погруженная в свои мысли.

— Не верь Маргарет, — говорит девушка. — Ставки делают все, но не все получают одинаковую сумму. Тебе, черт возьми, лучше поверить, что эти чопорные маленькие сучки будут напоминать тебе об этом до скончания веков, если они продадутся на пятьсот дороже, чем ты.

Она бросает обиженный взгляд на других женщин в комнате.

— Тогда зачем ты вообще это делаешь, Джемма? — надменно выглядящая блондинка насмехается над ней.

— Потому что мой отец входит в правление благотворительной организации, — говорит Джемма, как будто объясняет математику ребенку. — И когда Twitterverse назвал аукцион свиданий сексистским, устаревшим и похожим на торговлю людьми, он решил, что лучший способ развеять эти опасения — продать собственную дочь тому, кто предложит самую высокую цену.

— Я просто делаю это, потому что слышала, что сегодня вечером приедет Ян Хэпп, — небрежно говорит блондинка. — Если он собирается купить свидание, я хочу, чтобы это было со мной.

— Кто втянул тебя в это? — говорит Джемма, поворачиваясь ко мне.

— Э-э... мой отец, — отвечаю я.

— Итак, ты точно знаешь, о чем я говорю, — Джемма фыркает. — Это сексизм и средневековье.

— Тебе не обязательно выходить замуж за этого парня, — блондинка закатывает глаза. — Тебе даже не обязательно трахаться с ним. Если тебя купит неудачник, ты просто пойдешь с ним поужинать, выпьешь галлон вина, а потом будешь игнорировать его звонки.

Стройная азиатская девушка выходит из себя.

— В прошлом году мой кавалер повел меня в Тиффани и купил мне ожерелье. Оно было действительно красивым. Оно все еще у меня.

— Ты продолжала встречаться с ним? — Джемма спрашивает.

— О, нет, — девушка качает головой. — Ему было лет девяносто. На самом деле, он, возможно, уже мертв. Я не продолжала.

— Вот так, — говорит мне Джемма с легкой улыбкой. — Ты можешь получить свидание с бейсболистом или подарок от пожилого врача. Вариантов бесконечное множество.

— Между прочим, я Елена, — говорю я ей.

— Джемма. Но ты его уже слышала.

— Да.

Мы улыбаемся друг другу, чувствуя себя более расслабленными теперь, когда нам, по крайней мере, есть кому жаловаться. Это чувство улетучивается, когда Маргарет снова появляется в комнате, хлопает в ладоши, чтобы привлечь наше внимание, и кричит: — Хорошо, дамы, мы собираемся начать! Убедитесь, что к вашему платью приколот номер, чтобы вы знали, в каком порядке выходить. О, у тебя его еще нет, Елена. Вот.

Она прикрепляет цифру 12 к моему платью, прямо над левой грудью. Это заставляет меня больше, чем когда-либо, чувствовать себя домашним скотом.

Я не в восторге от того, что буду последней. Это означает, что я должна сидеть, наблюдая, как все остальные сменяют друг друга, в то время как мой дискомфорт растет.

— О! А вот и мистер Кросс! — Маргарет говорит.

— Привет, дамы! Предвкушаете аукцион? — Майкл Кросс говорит.

Он невысокий, подтянутый мужчина с широкой улыбкой, обнажающей отбеленные зубы. Его волосы почти того же бронзового оттенка, что и чрезмерно загорелая кожа, что делает его, на мой взгляд, немного похожим на Лизу Симпсон.

Несколько девушек без энтузиазма перешептываются, и раздается бодрое «О да!» от тех, кто, по-видимому, вступил в это добровольно. Джемма только хмуро смотрит на него.

— Похоже, ты первая, Обри, — говорит Кросс блондинке, которая надеялась на свидание с явно известным спортсменом.

— Подожди, пока я назову твое имя, затем выйди в центр сцены. Ты можешь постоять и попозировать, пока я читаю твою биографию, а затем начнутся торги. Не стесняйся улыбаться или махать толпе или даже послать дерзкий воздушный поцелуй!

От идеи послать дерзкий поцелуй меня тошнит, но Обри кивает, как будто делает мысленные заметки.

— Хорошо, дамы! Удачи… и удачной охоты! — Кросс подмигивает нам.

Джемма смотрит на меня и так сильно закатывает глаза, что я думаю, они могут никогда не вернуться. Я смотрю на нее в ответ взглядом, который, как мне кажется, передает слова «Еще не слишком поздно для соглашения о взаимном самоубийстве».

Кросс выходит на сцену. Я слышу его голос, эхом отдающийся через акустическую систему:

— Хорошо, джентльмены, а также дамы, у нас нет дискриминации, все могут участвовать в торгах! Я знаю, что вы все ждали любимой части вечера! Аукцион свиданий Зеленых Насаждений имеет долгую и легендарную историю… я с гордостью сообщаю вам, что за двадцать два года, что мы проводим это мероприятие, наша благотворительная деятельность привела к заключению не менее чем СЕМИ настоящих браков!

Джемма наклоняется, чтобы пробормотать:

— Сколько из них остались женатыми… это другой вопрос.

— Что еще лучше, — продолжает Кросс, — мы собрали сотни тысяч долларов на озеленение Чикаго, что является делом, близким и дорогим моему сердцу, поскольку я сам вырос в бедном зеленью районе, без доступа к близлежащему парку.

Он делает паузу на мгновение, чтобы все почувствовали тяжесть этой трагедии.

— Не говоря уже о том, что они платят ему солидный гонорар за организацию сбора средств каждый год, — вмешивается Джемма. На этот раз она произносит это немного громко, и Маргарет бросает на нее предупреждающий взгляд.

— Лучший способ помочь украсить Чикаго — это сделать ставку на все замечательные товары, которые мы приготовили для вас сегодня вечером, особенно на лучших наших юных леди, сияющих звезд чикагского высшего общества! Позвольте мне представить первую из наших доступных холостячек: Обри Лейн!

Обри с важным видом выходит на сцену под аплодисменты толпы. Выглядывая из примерочной, я вижу, что она без малейших угрызений совести позирует и поворачивается, как модель «Цена соответствует», причем предлагаемым предметом является она сама. Делая она останавливается посреди сцены, Кросс сообщает толпе: — Обри получила степень магистра изящных искусств в Корнелле, и в настоящее время она работает продавцом произведений искусства в галерее. Она любит верховую езду, подводное плавание, дегустации вин и международные путешествия. Ее любимый фильм — Реальная Любовь.

Чтение ее биографии прерывается несколькими возгласами из толпы. Обри подмигивает своим поклонникам и, согласно инструкциям, посылает им воздушные поцелуи.

— Как вы можете видеть, — говорит Кросс, — Обри — потрясающая молодая женщина, пригласить которую на свидание было бы честью для любого из вас. Начнем торги с двух тысяч?

С этими словами Кросс переходит к аукционц. Ставка быстро увеличивается с 2000 до 5000 долларов.

— За сколько мы обычно продаемся? — я сухо спрашиваю Джемму.

— Все, что больше пяти тысяч, хорошо, — говорит она. — Больше десяти —впечатляет.

Отлично. Я не только должна надеяться, что Себастьян сделает на меня ставку, но и надеяться, что цена будет достаточно высока, чтобы удовлетворить тщеславие моего отца. Он никогда не позволит мне дослушать до конца, даже если я продамся за жалкие 2 тысячи.

Я не беспокоюсь о своей внешности как таковой… я знаю, что я симпатичная. Но я, по сути, незнакомка. У остальных девушек, вероятно, есть друзья, семья и парни в толпе. Они уже хорошо известны в высшем обществе Чикаго. Насколько знают эти люди, я никто. Или, что еще хуже, они могут знать, что мой отец — русский гангстер. Что вряд ли их соблазнит.

Торги замедляются. Обри, наконец, продана за 8700 долларов. Не те 10 тысяч долларов, которые Джемма считает «впечатляющими», но не за горами. Обри выглядит довольной, когда уходит на противоположную сторону сцены, несмотря на то, что знаменитый Ян Хэпп не купил ее.

Я не вижу толпу из раздевалки. Но я слышу, что они, кажется, становятся все более шумными с каждой минутой. Затем выходит соблазнительная рыжеволосая девушка, а Кросс объявляет о ее увлечениях выпечкой и чтением. Это, по-видимому, менее заманчиво для похотливых холостяков, поскольку рыжая продается всего за 4400 долларов.

Их гораздо больше интересует азиатская девушка, которая, по-видимому, любит прыжки с парашютом, гонки и бейсбол. Она продается за 12 000 долларов после ожесточенных торгов между двумя братьями — Калебом и Уокером Литтенхаус.

— Прости, Калеб, — говорит Кросс своим вкрадчивым тоном. — Похоже, большой брат забирает домой девушку. Но ты не волнуйся, у нас еще много прекрасных дам, ожидающих своего часа. Давайте представим нашу следующую девушку! Возможно, вы знаете ее отца, Рэнсома Ротвелла, главу нашего собственного благотворительного совета. Он предлагает свою прекрасную дочь для свидания с одним из вас, счастливчиков, в доказательство своей преданности нашему делу! Так что не подведите его, тепло поприветствуйте прекрасную и знойную Джемму!

Джемма крадется по сцене, выглядя совсем не знойно. Она едва натянуто улыбается толпе. Никаких поцелуев или кружений с ее стороны — она стоит лицом к аудитории, скрестив руки на груди.

Начинаются торги, и я сразу вижу, как Джемма становится еще более напряженной. Она продолжает пялиться на одного конкретного человека в толпе и даже качает головой, когда он продолжает предлагать цену.

— Что происходит? — я спрашиваю высокую черноволосую девушку, стоящую рядом со мной.

Она высовывает голову из-за угла, чтобы получше рассмотреть.

— О, — говорит она. — Бывший Джеммы делает на нее ставку, и она в бешенстве.

— Кто ее бывший парень?

— Карсон Вудворд. Он симпатичный, но, боже, он придурок. Моя сестра встречалась с ним… она сказала, что он не может кончить, если не трахается перед зеркалом.