27. Себастьян

Пришло время стать волшебником.

Пришло время забрать все, чем владеет Алексей Енин, и заставить это исчезнуть.

Он ожидает, что я нападу на него напрямую. Он думает, что я настолько ослеплен жаждой крови, что сделаю все, чтобы найти его и убить.

Вместо этого я собираюсь начать атаку на три цели одновременно. Ни одна из них не Енин.

Во время моего разговора с Еленой я понял, как мало моя семья на самом деле понимала деятельность Енина. Мы думали о нем, как о мелкой рыбешке, потому что его торговля наркотиками и оружием ограничивалась западной частью города, прилегающей территорией, контролируемой другими группировками.

Однако его дела намного масштабнее, чем я думал.

Он зарабатывает свои деньги тремя основными способами: незаконными азартными играми, производством порнофильмов и ветряной электростанцией к западу от города.

Об азартных играх мы знали, потому что моя семья управляет крупнейшим покерным клубом в городе. Мы знали, что Енин на стороне берет ставки на спорт, но недооценили масштабы.

Елена сказала мне, что Енин зарабатывает деньги не на самих ставках. Он получает прибыль, одалживая дополнительные деньги для ставок по двухсот процентной ставке. Затем он безжалостно собирает с незадачливых игроков, которые неизбежно проигрывают все.

Несмотря на то, что он одалживает деньги в пределах определенной местности, его операции происходят почти полностью онлайн. У него есть команда русских программистов, которые работают на складе в Бенсенвилле, в то время как его силовики занимаются сборами.

Я уже скучаю по Неро, он бы точно знал, что делать, чтобы по-королевски ударить по сети Енина. Вероятно, он мог бы взломать ее удаленно. Но Неро едва в сознании и определенно не в состоянии работать. Так что мне придется разобраться во всем самому.

Производство порно также стало сюрпризом. Мы знали, что Енин импортировал девушек из более бедных регионов Украины и Румынии, но мы думали, что это было только для пополнения его унылого маленького борделя. Именно Елена рассказала мне, что девушек на самом деле используют для съемок фетиш-видео, которые он также продает онлайн через OnlyFans и Pornhub.

Наконец, есть ветряная электростанция. Это, по-видимому, совершенно новое предприятие. Елена объяснила это мне, основываясь на отрывках, которые она случайно услышала, и на той информации, что рассказал ей ее брат.

— Это новая индустрия, — сказала она, — поэтому она плохо регулируется. У вас высокие цены, сложное финансирование. Адриан сказал мне, что только в этом году он умыкнул десять миллионов, получая гранты на развитие зеленой энергетики и прикарманивая средства. У него должно быть восемь ветряных мельниц, но только две из них работают.

Я планирую уничтожить все три его источника денег, все сразу. Мы с Миколашем рассчитали время нападения с точностью до минуты.

Миколаш и его люди уничтожат сеть спортивных ставок.

— Убедитесь, что вы очистили систему, прежде чем уничтожать серверы, — сказал я ему. — Мы не хотим, чтобы он вернулся и заработал только за счет нескольких новых компьютеров.

— Не волнуйся, — небрежно сказала Мико. — Я привезу парнишку из Вроцлава. К пятнадцати годам он уже воровал схемы оружия из Министерства Обороны. Так что я уверен, что он справится со всем, что запустил Енин.

Я отправил Антонио и Карло Марино в бордель Енина, чтобы вытащить девушек и поджечь его импровизированную киностудию.

— Возьмите Боско Бьянки, — сказал я им. — Но не подпускай его к девушкам.

— Что ты хочешь, чтобы мы с ними сделали? — спросил Антонио.

— Отпусти их. Или скажите им, что они могут пойти в «Без седла» на 48-й улице, если хотят новую работу, Лоренцо всегда нанимает.

— Обязательно ли нам вообще брать с собой Боско? — Антонио нахмурился.

— Да, — сказал я. — Он лучше, чем ничего.

— Мы заставим его войти первым, — проворчал Карло, — Чтобы он случайно не выстрелил кому-нибудь из нас в спину.

Я возьму Стефано, Зио и Таппо на ветряную электростанцию.

Прежде чем мы отправимся к западу от города я беру трех своих охранников на последнюю фазу строительства Южного Побережья. Мы забираем два белых строительных фургона без опознавательных знаков и целую тонну нитроглицерина.

Самое приятное в наличии лицензий на подрыв — это легальный доступ к широкому спектру взрывчатых веществ.

Итак, я не специалист по строительству, Данте тот, кто руководил большинством наших бригад, не говоря уже о связях с различными профсоюзами и субподрядчиками. Но если и было что-то, что меня всегда интересовало, так это взрывать дерьмо.

Нам пришлось снести все существующие конструкции сталелитейного завода, прежде чем мы смогли начать новое строительство на Южном Берегу. Я присутствовал при всем этом, устанавливал заряды, синхронизировал время и взрывал.

Разрушение здания — это не просто установка бомбы. Ты должен работать с существующей структурой, чтобы вы могли разрушить все это настолько чисто и эффективно, насколько это возможно.

Есть четыре основных способа разрушить конструкцию — телескопирование, имплозия, прогрессирующее разрушение и техника, которую я буду использовать для ветряных турбин: опрокидывание. Я хочу расправиться с этими ублюдками до конца, и я не хочу делать это тихо.

Когда мы выезжаем на поле, с восьмью турбинами, я говорю Стефано остановиться и съехать на обочину. В этом направлении ведет только однополосная дорога с огороженными полями с обеих сторон. Турбины делят пространство с пастбищем, полным послушных коричневых коров, мирно пасущихся на подстриженной траве. Решетка для скота через дорогу удерживает коров от блуждания там, где им не место.

Решетка для скота представляет собой простую конструкцию: углубление на дороге, перекрытое поперечной решеткой из металлических прутьев. Я легко открываю ее, открывая пустое пространство под ней. Зио помогает мне начинить территорию взрывчаткой, подключенной к дистанционному детонатору.

— Ты собираешься взорвать несколько коров? — спрашивает меня Зио, его лохматые волосы свисают на глаза. Зио всего двадцать, и у него вечно сонный вид и мятая одежда человека, который весь день сидит под кайфом. Но он намного проницательнее, чем кажется.

— Что-то вроде этого, — говорю я.

Мы устанавливаем тяжелую металлическую решетку на место, затем продолжаем спускаться к турбинам.

Разделившись, мы расставляем взрывчатку у основания каждого сооружения. Я проверяю каждую из них сам, отмечая, что лопасти только двух турбин вращаются при легком ветерке. Остальные мертвы, как и сказала Елена. Все восемь выглядят потрепанными и не в хорошем состоянии. Эти штуки стоят три миллиона долларов, по крайней мере, так было, когда они были новыми. Я уверен, что Енин купил их по дешевке, когда организовал свою дерьмовую энергетическую операцию.

Хотя я много раз видел турбины издалека, я никогда раньше не был к ним так близко. Они намного больше, чем я ожидал, почти триста футов в высоту и пятнадцать футов в ширину у основания. Я рад, что захватил с собой много нитроглицерина.

— У нас все готово? — Таппо нервно спрашивает меня.

Он смотрит на взрывчатку с большим недоверием. Никто не является более бесстрашным бойцом, чем Таппо, но он предпочитает работать руками. Он не доверяет взрывчатке и чуть не выпрыгивал из своей кожи каждый раз, когда Стефано проезжал выбоину, думая, что нитро в задней части фургона уничтожит нас всех.

— Да, — говорю я. — Ты остаешься здесь, чтобы взорвать, пока остальные из нас прячутся.

— Ты серьезно? — он говорит, выглядя зеленым.

— Нет, идиот, у меня есть детонатор, — говорю я ему, поднимая пульт.

— О, отъебись, — ворчит он, пытаясь забраться за фургоны, которые мы припарковали на приличном расстоянии.

Пока остальные прячутся, я забираюсь на крышу фургона, чтобы лучше видеть. Я почти уверен, что мы достаточно далеко ушли, чтобы не рисковать осколками, и я хочу насладиться шоу.

Турбины стоят в поле, издалека они кажутся бледными и жуткими, как кладбище пропеллеров, силуэты которых вырисовываются на фоне неба. Я нажимаю на детонатор.

Мгновение ничего не происходит. Затем у основания всех восьми турбин расцветают взрывы, похожие на яркие пылающие цветы, раскрывающиеся в воздухе.

Мы пробурили скважины у основания, сконцентрировав взрывчатку на восточной стороне башен, чтобы все турбины опрокидывались в одном направлении. Звук рвущейся стали похож на возмущенный крик, а затем на грохот падающих 164 тонн металла. В небо поднимаются восемь столбов дыма.

Зио взобрался рядом со мной, желая ясно видеть последствия.

— Чертов ад, — говорит он своим мягким голосом. — В некотором роде красиво, не так ли?

— Это все для меня, — говорю я.

— Потому что взорвал или потому что это действительно разозлит Енина?

— Все вместе, — я усмехаюсь.

— Что нам теперь делать? — Стефано говорит с земли.

— Мы ждем, — говорю я.

Сорок минут спустя черный внедорожник Mercedes с ревом выезжает на ухабистую дорогу. Я смотрю, как он ускоряется. Я узнаю машину, но она слишком далеко, чтобы я мог разглядеть, кто за рулем.

Честно говоря, мне на самом деле похуй.

Как раз в тот момент, когда внедорожник проезжает через решетку для скота, я нажимаю кнопку на втором детонаторе.

Взрыв подбрасывает машину в воздух, переворачивая ее носом через край. Она переворачивается четыре раза, прежде чем остановиться.

— Давайте посмотрим, кто это был, — говорю я мужчинам.

Мы грузимся обратно в два фургона и едем к месту крушения.

Я подхожу к покореженной машине с пистолетом в руке, хотя сомневаюсь, что кто-то внутри в состоянии отстреливаться. Конечно же, водитель мертв, его голова прижата к рулю, а пустые глаза смотрят на меня. Пассажир рядом с ним в похожей ситуации, прижатый к подушке безопасности, которая не смогла уберечь его череп от столкновения с боковым стеклом на высокой скорости.