Аделазия пошла в туалет внизу, в прачечной, в задней части дома. Дверь была открыта, и я могла разглядеть ее сгорбленную фигуру над унитазом.

Я нашла в шкафах полотенце, намочила его и поспешила к ней.

— Аделазия, милая, это я. — я шагнула в туалет, стараясь не обращать внимания на кислый запах рвоты. — Тсс, выпусти это.

Я присела рядом с ней, вытирая ее лицо и волосы полотенцем. Она несколько раз вздрогнула, выплевывая то, что осталось в горле.

Она подняла голову, выглядя несчастной.

— Эй, в чем дело? — я вытерла ей рот. — Если бы я не знала, то подумала бы, что у тебя утренняя тошнота. Ты съела что-то плохое?

Аделазия быстро моргнула: — Думаю, да, — прошептала она.

Я разгладила ее волосы, проверяя, не попала ли на них рвота. Ее платье и волосы были чистыми.

— Я принесу тебе воды. Хочешь какие-нибудь таблетки от тошноты? У меня их много.

Она посмотрела на меня слезящимися глазами и кивнула.

— Хорошо, оставайся здесь. Вот полотенце.

Я воспользовался стеной, чтобы помочь себе встать, а затем направился на кухню. Я наполнила стакан для Аделазии, прежде чем столкнуться с Кьярой.

— Она в порядке? — спросила Кьяра.

— О, хорошо. Думаю, она немного смущена. Я собиралась привести ее в порядок, а потом, может быть, ей стоит пойти домой?

— Определенно.

Я нашла Аделазию там, где оставила, и предложила ей стакан воды и таблетку против тошноты. Она взяла обе таблетки и уверенно выпила.

— Прости, я испортила тебе вечеринку, — прошептала она.

— О, ерунда. Беременные женщины и дети только и делают, что блюют. Если уж на то пошло, ты придерживалась тематики.

Она слегка улыбнулась.

Когда ей стало немного лучше, я помогла ей подняться и проводила ее к тете по коридору. Кьяра уже собрала вещи Аделазии и с тревогой ждала ее.

— Ты в порядке, дорогая? — засуетилась она, увидев племянницу.

— Все хорошо, — прошептала Аделазия.

Я погладила ее по руке: — Иди домой и отдохни, Аделазия. Я пришлю немного торта позже, чтобы ты не скучала.

Кьяра благодарно улыбнулась мне, прежде чем увести Аделазию. Я смотрела, как они переходят улицу, провожая взглядом Аделазию.

Надеюсь, это не имеет никакого отношения к моему шурину. Она не в его лиге.

Меня снова встретили в гостиной вопросами о здоровье Аделазии. Я заверила всех женщин, что она в полном порядке и отправилась домой отдыхать. Это, казалось, удовлетворило их любопытство, и больше этот вопрос не поднимался.

В конце концов, бедная Нарцисса, я имею в виду Нарциссу Оссани, оказалась в центре внимания. Ее стали расспрашивать о том, как сложилась ее семейная жизнь, в результате чего она покраснела до самых корней.

Серхио жил в городе, поэтому Нарцисса переехала к нему. По словам Нины, Тина была очень расстроена этим. Она хотела проводить больше времени со своей дочерью теперь, когда они живут в одном районе, шептала она мне на ухо.

В целом, моя вечеринка в честь ребенка удалась на славу.

Мачеха однажды сказала мне, что чем грязнее последствия, тем лучше вечеринка. По тому, сколько беспорядка осталось после вечеринки, всегда можно судить о том, насколько она удалась, вспомнила я ее слова.

Я с улыбкой и стоном осмотрела воздушные шары, обрывки оберточной бумаги и остатки еды.

Несколько женщин остались, чтобы помочь мне прибраться. Мы разделились на группы, и я стала отвечать за подарки.

Я упаковывала свои подарки, снова любуясь ими. Дойдя до самого конца, я к своему полному удивлению обнаружила нераспечатанный подарок.

При том количестве подарков, которые я открыла, я была поражена тем, что один из них был пропущен. Сколько именно подарков я получила?

Я взяла его в руки и осмотрела. Он был маленьким и на ощупь напоминал коробку. На ней не было имени, только красивая красная ленточка, завязанная вокруг.

Странно, подумала я, развязывая ее.

Под бумагой оказалась маленькая картонная коробка. Я открыла ее. Внутри лежала крошечная пара кукольных туфелек светло-розового цвета.

У меня свело живот.

На крышке знакомым почерком была написана маленькая записка.

Для Долли.

Кукла моего детства лежала там, где я ее оставила, рядом с Марией Кристиной в детской. Они стояли на одной из самых высоких полок, вне поля зрения, если только вы не искали их. Или если не были ростом в 8 футов (прим. примерно выше 2х метров). Я подтащила стул и встала на него, с трудом удерживая свой огромный живот.

Моя сестра всегда заботилась о своей кукле, делала ее красивой и идеальной. В то время как Долли прошла через травматический опыт со мной. Я красила ее косметикой, купалась вместе с ней и даже пыталась выпрямить ее волосы однажды летом. (Волосы, как оказалось, были пластмассовыми, и вы можете себе представить, что из этого вышло).

И во время этих приключений Долли потеряла свои розовые туфельки. Я несколько раз пыталась украсть их у Марии Кристины, но в конце концов решила просто покрасить ногти на ногах Долли.

Я взяла ноги Долли в руки и подогнала туфельку по размеру. Она идеально подошла.

Только Кэтрин знала, что у Долли нет туфель. Я слишком боялась, что папа обвинит меня в том, что я не забочусь о своих вещах, чтобы сказать ему об этом.

Этот подарок...

Один вопрос не давал мне покоя, пока я часами наводила порядок в доме и раскладывала подарки. Этот вопрос преследовал меня в душе, при приготовлении ужина и во сне.

Как Кэтрин снова удалось пробраться через охрану закрытого сообщества?