ГЛАВА 9

Мы собрались возле раковины, глядя на маленькие устройства, которые мы утопили. Их было не больше дюжины, по одному было найдено в каждой комнате. Мы даже нашли один в бельевом шкафу, запрятанный в старые одеяла.

— Они изготовлены правительством, — сказал Оскуро. — Ничего, что мы могли бы использовать.

— Была ли на них пыль? — спросила я.

И Рауль, и Оскуро посмотрели на меня: — Пыль, мэм?

— Я пытаюсь понять, как долго они были здесь и что они могли услышать, — сказала я. — Пыль?

— Нет. Они не выглядят так, будто пролежали здесь достаточно долгое, — подтвердил Оскуро.

Я снова стала рассматривать жучки. Что они могли услышать? Единственное, чем я тайно занималась, это прослушивала кассеты и аудиодорожки на USB — накопителях Кэтрин. Они могли слышать только, как я распаковывала вещи или разговаривала по телефону с мэром Солсбери. Даже некоторые разговоры с Терезой. Ничего, что могло бы доставить кому-то неприятности.

— Как вы думаете, федералы слышали что-то, чего не должны были слышать? — спросил Рауль.

— Парень, — рявкнул Оскуро.

— Все в порядке, Оскуро, — я мягко улыбнулся им обоим, и покачала головой. — Они бы ничего не услышали. — Кроме, может быть, их собственных записей. Я спокойно слушала видеозаписи, но в моем кабинете было обнаружено подслушивающее устройство: — Вообще ничего.

В этот момент рингтон моего телефона прорезал воздух. Оба солдата немедленно отреагировали и начали уходить.

— Мы оставим вас наедине, — пробормотал Оскуро, исчезая вместе с Раулем.

Я ответила на звонок, ничуть не удивившись, когда услышала знакомый голос.

— Что имел ввиду Оскуро, когда сказал, что он нашел кучу жучков в твоем доме? — спросил Алессандро. Я слышала, как на заднем плане шумит ветер, вероятно, он был на улице. — София?

— Мы нашли около дюжины подслушивающих устройств, — сказала я. — Они были не в светильниках, а запрятаны в книжные полки и другие странные места.

— Вероятно, их установил какой-то идиот.

Я выдернула пробку из раковины: — Читаешь мои мысли.

— Пусть Оскуро проведет еще одну проверку. Я пошлю Нерона посмотреть — он великолепно замечает такие вещи. Как гончая по следу.

Я замерла: — Ты посылаешь киллера в мой дом?

— Да. Именно поэтому ты должна быть рядом с Оскуро. Все время, пока Нерон будет в твоем доме, Оскуро будет с тобой. Даже в туалете. — его тон не оставлял места для возражений. — Я уже предупредил Оскуро.

Я выглянула в окна, как будто могла увидеть Нерона, подъезжающего по улице. Как катафалк. В телефоне я услышала громкий крик, сопровождаемый усилением ветра: — Где ты? — спросила я, прежде чем смогла остановить себя. — У тебя ужасно громко.

— Эванстон.

— Эванстон?

— У меня здесь дела.

— Я не знала, что ты не в Чикаго. Я думала, ты в городе.

— Я здесь ненадолго. — Алессандро говорил рассеянно. Я услышала, как он на кого-то крикнул, а затем сказал мне: — Ты чувствуешь себя дома в безопасности? Мы можем организовать дополнительную охрану.

Я проигнорировала его вопрос: — Я не знала, что твой брат отвечает за безопасность.

— Он отвечает за всю охрану Наряда. Почему ты спрашиваешь? — раздался звук ревущего двигателя, заглушивший его голос.

— Просто так, — я солгала.

Алессандро фыркнул: — Почему, София?

— Расскажи мне о своей матери, и я скажу тебе свою причину.

Как только слова вырвались из меня, я поняла, что зашла слишком далеко. Молчание Алессандро на другом конце линии было оглушительным. Я практически слышала его гнев, его ярость от того, что из него выпытывают то, о чем он никогда не говорил. Если бы не фотография в его кабинете в пентхаусе, его матери словно никогда не существовало.

Затем: — Почему ты спрашиваешь о Данте, София? — его тон был тихим, холодным. Не его обычный обжигающий гнев и грубый тон. Эта перемена меня смутила.

Я не хотела упоминать о фотографии с царапинами, которую показал мне Дон Пьеро, или комментарии Диты. Поэтому я сделала то, что у меня получается лучше всего — солгала: — Я хотела спросить, не хочешь ли ты назвать ребенка в ее честь. Я надеялась сделать тебе сюрприз, но увы.

Пауза, затем: — Чушь собачья.

— Это правда.

— Хватит, София. Я не в настроении. — Алессандро что-то рявкнул на кого-то, затем вернулся ко мне. — Скажи мне, почему ты спрашиваешь о моей матери.

— Потому что мне любопытно, — сказала я. — У меня не было матери, как и у тебя. Я скоро стану матерью. Я… я просто хотела узнать, — когда он ничего не ответил, я добавила: — Я не хотела тебя расстраивать.

— Я не расстроен.

Точно таким же тоном, как и он, я сказала: — Чушь собачья.

— Ты так со мной разговариваешь? — спросил он. Его тон казался насмешливым, а не сердитым. Должно быть, он уже забыл вопрос о Данте — лучше не поднимать эту тему снова.

Я заглянула в дверной проем кухни, но нигде не увидела Оскуро и Рауля. Должна ли я рассказать Алессандро о Кэтрин? Что ей удалось проникнуть в закрытое сообщество? Как он отреагирует?

Подумает ли он, что я предатель?

Было глупо ничего не говорить. Как будто я позволяла ФБР отделить меня от стаи.

— Я должна тебе кое-что рассказать, — сказала я. — Это очень деликатная тема.

— Деликатная? — спросил Алессандро. Я слышала, как он двигался на другом конце линии, разговаривая с людьми, которых я не могла видеть. Я не хотела, чтобы другие люди подслушивали наш разговор. — В чем дело, София?

— Ну...

— Давай же! — прогремел Алессандро. — Ты хочешь, чтобы тебя арестовали? Figlio di puttana! (прим. с итал. «Сукин сын!»)

Только через секунду я поняла, что он говорил не со мной, а с кем-то другим. Я прижала телефон ближе к уху, словно могла уловить, что происходит в Эванстоне.

— Что ты говорила? — это было адресовано мне.

— Я могу рассказать тебе позже, если ты слишком занят.

— Нет, расскажи мне сейчас, — потребовал Алессандро. — Ты ведь не наделала глупостей? Оскуро сказал, что ты хорошо себя вела.

Я прикусила щеку. Оскуро сказал, что ты хорошо себя вела. Как покровительственно это было сказано. Как будто я была каким-то домашним животным, которое ему доверили на несколько недель.

— Я просто хотела сказать тебе, что твой дедушка поручил мне подготовку мирных переговоров между Нарядом и группировкой МакДермотта. — я сделала свой голос таким сладким, что сводило зубы. — Я не хотела, чтобы ты узнал об этом от кого-то другого.

— Когда...

— Я уверена, что ты очень занят, — продолжала я. — Я не буду тебя больше задерживать. Пока-пока.

— Со…

Я повесила трубку и отбросила телефон в сторону. Я знала, что он не станет мне перезванивать, но какая-то часть меня хотела этого. Ты должна пресечь это, сказала я себе.

Я пошла искать Оскуро и Рауля. Оба были на подъездной дорожке, прислонившись к фонтану. Фрикаделька прыгал вокруг ног Оскуро, радуясь встрече с ним. Я знала, что нечестно выбирать любимчиков, но у Фрикадельки не было таких правил, и он ясно дал понять всем нам, что Оскуро — его любимчик. Даже если он, в некотором смысле, лгал мне.

— Нерон уже подъезжает, мэм, — сказал Оскуро, как только увидел меня. — Не хотите ли вы прогуляться с Фрикаделькой?

— Ерунда. Было бы невежливо уйти сейчас, — я бросила взгляд на дорогу. Темная машина мчалась, слишком быстро для района. За секунду до моей подъездной дорожки, машина резко повернула и остановилась.

Опасное вождение — это, должно быть, фишка Полноправных Членов, подумала я. Хотя Оскуро был самым медленным водителем из всех, кого я знала.

Оскуро подошел к машине раньше меня: — Нерон! — рявкнул он.

Дверь машины открылась, и оттуда выскользнул Нерон. Каждый раз, когда я видела его, я чувствовала, как мой желудок сжимается от тревоги. Это был естественный инстинкт — опасаться киллера Наряда. В конце концов, он был печально известен и являлся одним из самых плодовитых киллеров в Штатах.

Сегодня он был одет во все черное, в солнцезащитных очках и больших ботинках.

Он, наверное, плавится, подумала я. Я была в летнем платье и чувствовала жару.

Нерон не обратил внимания на Оскуро, только повернул голову ко мне. Даже через солнцезащитные очки мою кожу покалывало от такого внимания.

Инстинктивно рука легла на мой живот, нерешительная попытка защитить ребенка.

Нерон слегка улыбнулся, движение было холодным и резким: — Капо хочет, чтобы я проверил дом на наличие жучков.

— Мы уже нашли несколько, — сказал Оскуро. — Тебе просто нужно перепроверить, все ли мы нашли.

Киллер не отвлекся от меня, только дернул подбородком.

Прежде чем он успел войти в мой дом, я заговорила: — Спасибо, что пришли так быстро. Уверена, у вас полно других дел.

Оскуро повернул ко мне голову, словно не мог поверить, что я заговорила. Рауль стал бледнее. Но Нерон просто смотрел на меня своим пустым скучающим взглядом.

— Без проблем.

Я отошла в сторону и позволила мужчинам еще раз войти в мой дом.

— Мы не нашли ни одного из них в светильниках, — сказала я. — Вместо этого большинство было найдено в довольно странных местах. На книжных полках, в бельевом шкафу. Алессандро считает, что их мог установить человек с небольшим опытом.

Нерон снял солнцезащитные очки. Его слишком темные глаза смотрели на меня со слабым любопытством. Любопытство в таком человеке, как Нерон, никогда не было хорошим признаком. Вместо того чтобы что-то сказать, он просто кивнул один раз, повернулся и вошел в первую комнату в доме.

От того, как он двигался, как искал, у меня вспотели ладони. Мне казалось, что я наблюдаю за ягуаром, который бродит по моему дому. Ягуар, который, как известно, ради забавы отрывал головы.

Оскуро стоял рядом со мной, защищая: — Вы уверены, что не хотите погулять с Фрикаделькой?

Я подумала о том, что может ждать меня там: — Нет, спасибо. Я бы предпочла остаться дома.

К моему полному удивлению, Оскуро наклонился ближе, глаза насторожились. Он посмотрел налево и направо, и когда убедился, что мы одни, сказал: — Я видел вас с сестрой.