Не реагируй, не реагируй — С чего бы моей сестре быть здесь?

— Не прикидывайтесь идиоткой. Я знаю, что я видел.

Я отвернулась, скрывая свое выражение лица: — И?

— Вы... вы открыли ей что-то, чего не должны были?

Я повернулась к нему: — Прошу прощения?

— Это справедливый вопрос, мэм, — рассуждал он. — У вас есть прямая связь со специальным агентом ФБР. Это сделало бы вас очень выгодным шпионом для федералов.

— Думаешь я стукач? — прошипела я. Как он смеет? Кто дал ему право сомневаться во мне и моих действиях? Какая наглость! — Если хочешь знать, Кэтрин удивила меня и велела проследить, чтобы советник Эриксон не стал мэром. Я собиралась рассказать об этом Алессандро, но он меня раздражал, поэтому я этого не сделала. В следующий раз подумай дважды, прежде чем снова что-то подозревать обо мне и моих отношениях с Кэтрин.

Оскуро моргнул: — Я не хотел вас так расстраивать, мэм. У меня нет намерения причинить вам боль или сдать. Я…

— Я не хочу это слышать, — отрезала я. — Все вы, мужчины, одинаковы. Считаете, что знаете все. Ну, ни хрена вы не знаете! Никто из вас!

Я развернулась на каблуках, стуча туфлями. Оскуро не пошел за мной.

Как только я ушла, я поняла, что слишком остро отреагировала. Я злилась на себя за то, что повела себя таким образом. Мне не пойдет на пользу, если меня запишут в глупые злобные беременные женщины — хотя такой образ мог бы принести определенную пользу. Но Оскуро знал меня. Он следовал за мной повсюду.

Возможно, моя маленькая вспышка, пойдет на пользу Оскуро. Никто больше этого не видел, так что мне не нужно было беспокоиться о ликвидации последствий. Но Оскуро... Возможно, я смогу войти к нему в доверие. Он думал, что я шпион, так что попытка заставить его рассказать мне секреты Наряда будет маловероятной.

Но это не то, что можно списать со счетов. Может быть, с небольшим чувством вины...

Я нашла Нерона в гостевой спальне наверху. Он проводил руками по сундуку с ящиками.

— Нерон, — сказала я.

Он поднял голову и не удивился, увидев меня. Поскольку он был обучен все слышать и видеть, я уверена, что он слышал, как я иду по коридору: — Да, мэм?

— Я готовлю курицу пармеджан на ужин. Вы можете остаться.

Неро уставился на меня.

— Я настаиваю, — добавила я. — В благодарность за то, что вы нашли время, чтобы помочь мне с моей паранойей.

Он слегка кивнул.

— Замечательно! Я также собираюсь пригласить и Рауля, хорошо? — я повернулась и стала спускаться по лестнице. Оскуро уже поднимался, но остановился, увидев меня: — Спасибо, что заглянул, Оскуро, но теперь ты свободен.

Он сжал челюсти: — Вы же знаете, что я этого не сделаю.

— Очень хорошо, — я повернула в сторону кухни. — Нерон останется на ужин. Будь добр, спроси Рауля, не голоден ли он.

— И Раулю, и Нерону есть чем заняться.

— Один ужин этому не помешает, — я помчалась на кухню, Оскуро следовал за мной по пятам. Фрикаделька — за ним.

— Мэм, я не хотел вас обидеть, когда предположил, что вы могли что-то сказать Кэтрин.

Я достала сковороду. Остальные шумно застучали: — О? Тогда почему ты это сделал?

— Я видел только конец вашего разговора. Кэтрин ушла через стену, как только я понял, кто это был.

— Если бы мне было позволено такое же невежество, — я подняла голову. — О, подожди. Мне было позволено! Когда вы все притворились, что моя сестра умерла, и использовали меня, чтобы вытащить ее из укрытия.

— Вы все еще злитесь из-за этого?

Я бросила сковороду в раковину, в основном для того, чтобы получить удовольствие от шума: — Конечно, я все еще злюсь! Я опустошена! Я думала, мы были друзьями.

— Я говорил вам, что хотел бы, чтобы был другой путь, — ответил он. — В мои намерения не входило причинять вам столько страданий.

— И что, вы все думали, что я переживу это? Буду благодарна за то, что вы держали меня в неведении? Выставили меня дурой?

Дыши глубже, София, сказала я себе. Сделай несколько глубоких вдохов. Ты слишком увлеклась спором. Вспомни, чего ты хочешь.

Оскуро переминался с ноги на ногу. Выглядел он, мягко говоря, неуютно. Даже Фрикаделька убежал из комнаты: — Капо упомянул, что вы все еще расстроены. Но если вы в сговоре с федералами, София, он мало, что сможет сделать, чтобы защитить вас...

— Я не в сговоре! И как будто Алессандро волнует моя безопасность, — я достала яйца и сухари. — Мой шурин отвечает за безопасность!

Мой телохранитель не знал, что ответить.

Сейчас. Я аккуратно положила яйца: — Послушай, Оскуро, извини, я не хотела срываться, — я отвернулась, быстро моргая. — Я... я просто... я не знаю, что думать, понимаешь? Кэтрин использует меня, мой муж использует меня, мой отец использует меня. Я… я просто зла и подавлена.

Я встретилась с ним взглядом: — Извини. Перемирие?

На его лице промелькнуло облегчение: — Конечно, мэм. Вы переживаете очень трудное время. Теперь мы квиты.

Квиты? Даже близко нет. Но я милостиво улыбнулась, хотя и немного застенчиво: — Я дам тебе самую большую курицу, — пообещала я.

Все мужчины наслаждались пармиджаном.

Они ели быстро, не проронив ни слова. Большую часть разговора вела я, кроме нескольких замечаний мужчин то тут, то там. Я знала, что они сдерживают себя. Всякий раз, когда Рауль открывал рот, Оскуро бросал на него предостерегающий взгляд, и молодой солдат замолкал.

Но меня это не беспокоило. Я могла говорить до тех пор, пока не придут коровы (прим. идиома — означает, говорить очень долго, целую вечность).

Я надеялся, что Нерон окажется дикой картой. По его действиям по отношению к Дону Пьеро было ясно, что киллер не уважает авторитет этого человека. Я надеялась, что смогу добиться от него чего-то, чего у меня не было раньше. Но, увы, Нерон молчал весь ужин, довольствуясь тем, что ел и слушал.

Когда уже было далеко за полночь, они собрались уходить, так быстро, как только могли, Нерон остановился передо мной. Он смотрел на меня, как на сложное математическое уравнение. Как Алессандро смотрит на меня, отметила я.

— Меня никогда раньше не приглашали на ужин с Роккетти. — заявил он.

Оскуро повернул голову, но ничего не сказал.

— Алессандро никогда не приглашал вас? Невежливо с его стороны. — я одарила его лучезарной улыбкой. — Я позвоню ему и немедленно это исправлю. Вы были прекрасной компанией, ни разу не пожаловались на мою стряпню.

Нерон посмотрел на меня, нахмурившись: — Да, хорошо.

— Прекрасно. Еще раз спасибо за поиск жучков. Теперь, когда мы нашли их всех и обыскали дом, я чувствую себя гораздо спокойнее.

— Ну, я подумал, что я у вас в долгу, — сказал Неро.

Теперь была моя очередь хмуриться: — Должны мне?

— За работу. Вы причина, по которой я работал на Давиде Дженовезе, не так ли? — он выглядел немного обеспокоенным, когда сказал: — Он послал меня за женщиной по имени Элизабет Спирс.

Мое сердце екнуло: — Я никогда не слышал о ней, — сказала я.

— Она слышала о вас. Сказала, что слышала, как ваш муж подвесил за пятки тех, кто напал на вашу свадьбу.

У меня в голове промелькнули слова, сказанные несколько месяцев назад, подслушанные, когда я пряталась в кабинке туалета. Элизабет сказала, что ее кузина сказала, что конкурирующая группировка напала на свадьбу, и Алессандро Роккетти, очевидно, подвесил их за пятки.

— Я действительно помню Элизабет, но думаю, что Нина знает ее лучше, чем я.

Нерон улыбнулся: — Так сказала Нина.

— Нерон, — предупредил Оскуро.

— Да ладно, Оскуро, — размышлял Нерон. — Посмотри, как она теперь напугана. Вы уже не такая смелая, да? Держу пари, вы больше не пригласите меня за ваш стол, кровавая невеста.

Я вцепилась пальцами в дверную раму. Не показывай страха, предупредила я себя. Он, наверное, питается этим. Урод: — Следи за тем, как ты ко мне обращаешься, Нерон. Я не одна из твоих шлюх.

Его глаза вспыхнули от удивления: — Я…

— Ты не можешь прикасаться ко мне, пока не закончится мое время. — я указала на свой живот. — Еще несколько месяцев. Но не сейчас.

Нерон уставился на меня. Затем он повернулся и пошел к своей машине.

Мой телохранитель бросил на меня полубезумный взгляд: — Он очень опасный человек, мэм. Вам не следует его злить. Он не забывает.

— Я знаю, — я вежливо улыбнулась Оскуро и Раулю. — Спасибо, что пришли и помогли мне сегодня. Приятного вам вечера.

Прежде чем они успели попрощаться, я захлопнула входную дверь и заперла ее на ключ.