ГЛАВА 1

Я теребила тонкую ткань между пальцами.

Роза ди Кальбо заглянула мне через плечо и скривилась: — Она не может надеть это, София. У нее не такая фигура.

Мы обе повернулись, чтобы посмотреть, где сидит Нарцисса де Санктис. Тонкая, хрупкая, и дрожащая как лист.

— Полагаю, ты права, — сказала я, возвращаясь к платью.

Покупка платья всегда была важным днем для женщин в семье. Тащить за собой какую-нибудь бедную невесту, пока все праздновали новый брак, было излюбленным развлечением мафии. Мое свадебное платье было куплено членами семьи быстро и рационально, и я вспоминаю тот день без особой нежности.

Однако, несмотря на все это, я получала удовольствие. Мне нравилось перебирать вешалки и ткани, пытаясь понять, в чем Нарцисса будет выглядеть лучше всего. Сама Нарциса проводила время неважно, и даже наполнение ее бокала шампанским не вызвало на ее лице улыбки.

Я отошла от стеллажей и направилась к ней. Когда я приблизилась, она взглянула на меня огромными, как у лани, глазами.

— Почему бы тебе не подойти и не помочь мне, Нарцисса? — спросила я. — Ты ведь та, кто его наденет.

Нарцисса сглотнула: — Нет, спасибо.

Я села рядом с ней, мои лодыжки вздохнули с облегчением: — Тогда ты не возражаешь, если я посижу с тобой? Мое тело больше не создано, чтобы стоять.

Ее взгляд метнулся к моему округлившемуся животу. В 20 недель стало очевидно, что я беременна, а также значительно уменьшился выбор моего гардероба: — Я не возражаю, — тихо сказала она.

Я погладила ее по руке: — У тебя есть фаворит на данный момент?

Она покачала головой.

Я оглядела магазин. Полдюжины женщин пытались найти для Нарциссы идеальное платье, но пока нам не везло. Тиной де Санктис руководила Нина Дженовезе, которая считала себя ответственной за свадьбу, что было вполне справедливо, Тина не особо интересовалась планированием свадьбы.

Большинство женщин здесь были замужем, за исключением Елены и Нарциссы. Но Нарцисса должна была выйти замуж через месяц, а свадьба Елены должна быть следующей. Из всех, кто был в магазине, они были самыми несчастными.

Я понимала и не завидовала им.

— Я больше не бываю в городе, — сказала я Нарциссе, — но мы всегда рады видеть тебя в пентхаусе. Просто позвони, и я буду там, чтобы встретить тебя, хорошо?

Нарцисса взглянула на меня с легким удивлением: — Правда?

— Конечно. Я иногда скучаю по нему — по городу. Я была бы рада, если бы у меня был повод приехать.

Она снова посмотрела на мой живот и, казалось, побледнела еще больше: — Спасибо.

Должно быть, ее внимание что-то вызвало во мне, потому что ребенок начал извиваться. В последнее время ребенок все чаще двигался, ему было неспокойно в его маленьком доме. В первый раз, когда я почувствовала шевеление, я подумала, что это просто неистовое движение кишечника, но потом мой малыш зашевелился снова и снова. Теперь я беспокоилась, когда не чувствовала, как он крутится.

Я провела рукой по животу: — Он шевелится, — я засмеялась. — Наверное, устал от всех этих покупок.

— Я тоже, — сказала Нарциса, а затем яростно покраснела. — Я имею в виду...

— Я знаю, что ты имела в виду, — утешительно улыбнулась я ей. — Я понимаю. Свадьба… нервное событие.

Она сплела руки на коленях. Бокал с шампанским стоял нетронутым рядом с ней: — Я полагаю.

— София! — позвала Роза.

Я повернулась к ней: — Да, Роза?

Она достала плотное белое платье и взволнованно помахала им: — Скажи Нарциссе, что мы нашли для нее идеальное платье.

Тот факт, что Нарциса сидела рядом со мной, казалось, ускользнул от внимания Розы.

Нарцисса не стала спорить — в отличие от Елены, которая поставила перед собой задачу сделать планирование свадьбы настолько сложным, насколько это вообще возможно, — и послушно позволила старшим женщинам одеть ее. Хозяйка магазина не знала, что делать, ведь ее работу взяли на себя. Ей даже не позволили одеть фату, Нина забрала у нее.

Все женщины присоединились ко мне на диване, пока мы ждали, когда Нарцисса покажется нам и устроит небольшой конкурс красоты.

— Как ты себя чувствуешь, София? — спросила Роза, заняв место Нарциссы с ее шампанским. — Должна сказать, что ты сияешь.

Я вежливо улыбнулась. Я не сияла, но было очень мило с ее стороны сказать, что я сияю: — Я чувствую себя беременной.

Они все засмеялись.

— Ты уже на полпути, моя дорогая, — сказала Нина, похлопав меня по руке.

Я вздрогнула.

— Я не могу поверить, что к осени у нас будет ребенок Роккетти. — взволнованно сказала Роза. Она допила шампанское. — Вы с Алессандро уже выбрали имя?

— Э-э, нет...

Роза прервала меня: — Как Алессандро?

На моем лице не отразилось никаких эмоций. Но я чувствовала на себе любопытные взгляды всех женщин. Все знали, что мы жили раздельно, и все знали, что мой брак был равносилен деловой сделке. Но никто не знал точных деталей, мельчайших фактов.

Я не была склонна делиться ими.

— Упорно работает, как обычно, — сказала я. — Как Риккардо?

Роза проигнорировала мой вопрос. На ее лице появилось жадное выражение: — Я надеялась пригласить вас двоих на ужин, но не была уверена, куда звонить. В дом или в пентхаус?

Роза намеренно пыталась выставить меня в плохом свете. Я улыбнулась в ответ: — Конечно, в дом, Роза, — я улыбнулась через плечо другим женщинам. — Какой глупый вопрос! — они засмеялись вместе со мной.

— Я не была уверена, потому что Алессандро все еще живет в пентхаусе, — она прервала меня, не желая, чтобы над ней смеялись. — Вы живете отдельно?

И вот он, вопрос. Ответ был: да. Мы с Алессандро редко разговаривали, если вообще разговаривали. Я жила в доме в закрытом сообществе, тогда как Алессандро предпочел остаться в городском пентхаусе из-за «работы». Его оправдание было жалким, но я не собиралась с ним спорить.

Я не была уверена, что хочу, чтобы Алессандро жил со мной.

— Моему мужу нужно уладить кое-какие дела в городе, и я хотела подготовить дом к его переезду, — я улыбнулась Розе. — Он так много работает; было бы жестоко заставлять его возвращаться в неподготовленный дом. Ты бы так поступила со своим Риккардо?

Роза плотно сжала губы: — Нет, конечно, нет, — она взглянула через плечо на другую женщину и, казалось, черпая в них силу. — Ты знаешь, когда он переедет?

Я только рассмеялась: — Ты же знаешь, как эти мужчины относятся к своей работе.

Все остальные женщины засмеялись, хотя и немного нервно.

Роза только кивнула: — Конечно. Они все так усердно работают. — Спорно. — Надеюсь, он скоро переедет, и ты не будешь одна в этом большом доме.

Я кивнула в знак согласия.

В последнее время крошечные нападки со стороны других женщин были очень частым явлением. Стычки, которые я едва замечала, но все же достаточно важные, чтобы обратить на них внимание. Дело не в том, что они что-то замышляли против меня — не особенно. Но я была самой высокопоставленной женщиной в семье, и мой брак был на волоске, что делало меня легкой, но лакомой добычей.

Два других случая произошли во время ужина и обеда. Энджи Дженовезе весь вечер пыталась заставить меня признать, что мой брак был фиктивным, подкалывая меня. Я не могла ответить, все еще была очень чувствительная. В конце концов, я была вынуждена отступить, что ознаменовало мое поражение.

Но я смогла дать отпор, когда несколько недель спустя Патриция Триполи сделала завуалированные замечания об отце моего ребенка. В ответ я любезно поинтересовалась, что она думает о многочисленных любовницах своего мужа. И только потом узнала — о нет! — что она о них понятия не имеет.

С тех пор Патриция меня не беспокоила.

Мне не нравилось активно грубить другим женщинам из Наряда, но я бы не стала легким противником. Это только усугубило бы ситуацию.

Не успела я ответить Розе, как, спотыкаясь, вышла хозяйка магазина. Как будто ее вытолкнули на сцену: — Э, Нарцисса...

Нарцисса вышла вслед за хозяйкой, и они едва не столкнулись.

Орнелла Палермо последовала за ней, критически оглядывая Нарциссу: — Мне не нравится это платье! Роза, у тебя отвратительный вкус.

Нарцисса, конечно, выглядела прекрасно. Если бы не была немного бледной и зажатой. Но само платье было традиционным, с длинным шлейфом и рукавами. Оно мешком обвилось вокруг талии Нарцисы и казалось ей слишком большим. Когда она подняла руки, платье свисало с ее подмышек. Она могла бы взлететь в нем, там было так много места!

Тина зависла рядом с дочерью, но не сделала никакого движения, чтобы поправить платье. Только сказала: — Я не думаю, что это то самое.

Ропот согласия раздался среди других женщин. Кроме Розы, которая воскликнула: — Она слишком худая! Откорми ее, Тина.

Нарцисса выглядела так, словно собиралась умереть от смущения. Как и ее мать.

Я поднялась, опираясь на диван для поддержки. Мои лодыжки болели в знак протеста против того, что я их нагружаю: — Я выберу одно. Господи, Роза, мы покупаем для милой Нарциссы, а не для слона.

Роза покраснела.

Я бы сейчас оставила Розу в покое, но один маленький укол в ее сторону был заслуженным.

Елена поднялась вместе со мной, в ее глазах было беспокойство. Но она ничего не сказала, пока я бегала между стеллажей, проводя руками по платьям и оценивая их.

— Ты нашла платье, которое тебе понравится? — спросила я Елену.

Она нахмурилась.

Я рассмеялась в ответ, звук был резким и удивленным: — Прости, ты же знаешь, что я просто дразнюсь, — я достала платье с оборками на рукавах и быстро засунула его обратно. — Может быть, я куплю тебе красивый мешок из-под картошки, и ты сможешь носить его.

— Я лучше надену мешок из-под картошки, чем одно из этих отвратительных платьев, — ответила она.

— У тебя есть предпочтения?

— Картофель Айдахо.

Я снова засмеялась, потом прикрыла рот, чтобы успокоиться. Я толкнула ее: — Не смеши меня.

Елена слегка улыбнулась: — Приятно слышать, как ты смеешься. Я не слышала твоего смеха уже два месяца.