Когда все закончилось, он рухнул рядом со мной, уткнувшись лицом в мою шею и положив руку мне на живот. У нас перехватило дыхание, и я наслаждалась каждой секундой его тепла и необузданной силы, ощущением его обнаженного тела, прижатого к моему, спасением этой редкой вещи, которую я считала потерянной навсегда.

Он поднял голову и снова обратил на меня все свое внимание.

— Я люблю тебя, Кэролайн. Я никогда не останавливался. Я никогда не остановлюсь.

Я ждала этих слов годами, с того момента, как решила уйти от него. Без них я была пуста в течение пяти лет. Я была потерянной, безнадежной и не в себе. И даже несмотря на то, что он уже сказал их, даже несмотря на то, что он уже исцелил мучительную боль и простил худшие из моих грехов, я была совершенно не готова к их силе сейчас, к опустошению всего тела, которое нахлынуло на меня, разрушая все стены, сопротивление и страх, которые у меня остались.

Между нами были моменты, когда я знала, что никогда не узнаю настоящей правды, что некоторые из его секретов всегда будут за семью печатями. Но это... Я знала, что это полная и бесповоротная правда.

Он действительно любил меня. Он всегда любил меня. Он всегда будет любить меня.

Слезы потекли из уголков моих глаз, падая на мои растрепанные волосы.

— Я тоже тебя люблю. Я всегда любила тебя, Сойер. И я всегда, всегда буду.

Мы оставались так целую вечность, достаточно долго, чтобы превратить наши слова в клятву, наши тела — в завет. Когда, наконец, мы оторвались друг от друга, чтобы помыться и сменить простыни, все мое тело почувствовало себя по-другому — физически, эмоционально... Сойер вернулся в мою жизнь, как ураган. Он полностью уничтожил все, что я считала правдой о нем, или об этом мире, или о моем будущем. А потом он каким-то образом собрал меня обратно воедино.

Это не было нежным, или мягкотелым, или слишком внимательным. Но вот я стояла по другую сторону, более сильная, лучшая, цельная девушка. И, несмотря на наше нынешнее безумие, у меня также было четкое видение нашего будущего. Вместе. Как семья. Подальше от этого ада и в версии рая, которую могли создать только мы.

Когда мы вместе забрались обратно в постель, я свернулась калачиком в уголке, который он устроил для меня под мышкой, и мне пришлось закрыть глаза от сладости этого.

— Нам нужно начать использовать защиту, — сказала я перед тем, как заснуть. — Или я снова забеременею. — Это была одна из тех вещей, о которых мне не приходилось думать в течение пяти лет. Но забывать об этом в данный момент было недопустимо.

Он перевернулся, притягивая мою спину к своей груди, обнимая меня так, как мы привыкли. Его губы исчезли в моих волосах, и я почувствовала, как он дышит мне под лопатку.

— Я не вижу проблемы, — пробормотал он.

— Да, точно, — засмеялась я. Он явно шутил.

Прежде чем меня сморил сон, у меня мелькнула мимолетная мысль перепроверить, не шутит ли он. Эмоциональное и физическое истощение взяло верх, и я была глубоко убаюкана теплом за спиной и тем, с каким обожанием Сойер прижимал меня к себе.