Одежды, которые каждый из них использовал до этого, чтобы скрыть свои изменяющиеся тела, упали. Все были подвешены в причудливых промежуточных состояниях, своеобразные гибриды, пойманные между тем, кем они притворялись, и тем, кем они были на самом деле. Ленни слышал, как что-то движется, скользит по полу и хлопает по стенам, влажные звуки того, как что-то вырывается на свободу, трансформируется и перестраивается. Его похитители начали напевать на своём гортанном языке, щёлкая звуками и ворчанием в едином ритме. Они смотрели в зеркало своими отвратительными глазами и заставили Ленни сделать то же самое, один из них схватил его за голову, обхватив склизкими пальцами подбородок и удерживая его на месте. И когда он попытался закрыть глаза, другие когтистые руки нашли его лицо, сжав его и заставив открыть глаза, пока он не смог ничего сделать, кроме как смотреть в зеркало и на своё собственное испуганное отражение, беспомощно смотрящее на него. Существа были так близко, что теперь он чувствовал их дыхание на себе, горячее и зловонное, когда оно касалось его лица, проникало в его ноздри и открытый рот, покрывая нёбо их отвратительной вонью.

И сразу за их ужасными звуками, его собственным бешеным дыханием и быстрым стуком в грудь, Ленни услышал что-то ещё… что-то, что странным образом звучало как ветер, приближающийся с огромного расстояния. Он чувствовал, как он омывает его и движется по комнате… горячий, сухой ветер пустыни.

Исходящий из зеркала.

Густая тьма окружает его, когда он бежит по остаткам коридора, земля под его босыми ногами шероховатая и холодная. На бегу он чувствует осколки камня и стекла, грязь и бетон, а прямо перед ним в ночи Шина. Её белые обнажённые ягодицы подпрыгивают в темноте, пока она идёт впереди него, раскинув руки по бокам, едва касаясь кончиками пальцев стен, чтобы помочь себе маневрировать по извилистому коридору на такой скорости.

Ленни на секунду теряет её из виду, но, продолжая бежать, он, спотыкаясь, проскальзывает через проём, остатки взорванной двери, и прямо на путь того, что кажется встречными фарами. Ослеплённый, он поднимает руку, чтобы закрыть лицо, теряет равновесие и падает на землю. Он приземляется на бок, и контакт с неровной землёй причиняет боль. Он вскакивает на ноги и толкается вперёд. Огни движутся и скользят прочь, вспыхивая и мелькая под странными углами. Он понимает, что это фонарики на пляже внизу. Вдалеке раздаются голоса, и он следует за ними на открытую площадку. Земля теперь кажется другой, более мягкой, влажной и гладкой. Песок, он на песке. Ленни останавливается и оглядывается, снова ища огни или какие-то признаки Шины, но там только ночь и шум океана. Теперь он намного ближе, громче, и он слышит, как волны бьются о берег. Он стоит на краю песчаной дюны.

— Шина!

Никто не отвечает, но с участка пляжа вдалеке доносится взрыв пламени. Костёр внезапно ожил, его яркое оранжевое пламя разрезало ночь, достигнув неба и осветив песок внизу. Вокруг движутся три тёмные фигуры, среди них обнажённая женщина, шатаясь на свет.

Ленни бросается бежать. Спускаясь по дюнам, он, спотыкаясь, бредёт к костру. Трое мужчин стоят, наблюдая за ними. Шина так близко, что они могут протянуть руку и прикоснуться к ней. Она смеётся и неловко пытается прикрыться руками. Ленни набрасывает на неё одеяло и обнимает сзади.

— Извините, — говорит он, нервно улыбаясь. — Моя девушка, она немного пьяна.

На пляже за мужчинами припарковано три мотоцикла. Байкеры обмениваются взглядами. Один начинает смеяться и уходит, исчезая в темноте по ту сторону костра. Двое других разговаривают друг с другом шёпотом, которого Ленни не слышит. С близкого расстояния он понимает, насколько велики двое из троих, и что всем им за тридцать или чуть больше сорока. Они носят одинаковые кожаные жилеты, у двоих длинные волосы собраны в хвостики, а голова третьего чисто выбрита. Все выглядят так, как будто давно не мылись. Запахи тела и алкоголя доносятся морским бризом, смешанные с запахами костра.

— Мы не хотели беспокоить вас, ребята, — Ленни тянет Шину к дюнам.

— Вы не побеспокоили, — говорит самый крупный, пузатый мужчина с густыми каштановыми волосами и такой же бородой с проседью. Он улыбается. Большинство его зубов отсутствуют. — По крайней мере, она.

Его партнёр с бритой головой похотливо улыбается. Он выше, но намного тоньше, жилистее и имеет более спортивное телосложение.

— Я должен отвести её домой, — Ленни поворачивается к дюнам, но перед ними неожиданно появляется третий байкер.

Темноволосый и властный мужчина, он смотрит на Ленни угрожающим взглядом. Его лицо покрыто шрамами, нос приплюснут.

— Это наш пляж сегодня ночью, — говорит он. — Ты нарушаешь границы.

— Не беспокойтесь об этом, — отвечает Ленни, всё ещё пытаясь понять, как он оказался позади них. — Мы уже уходим.

Шина начинает смеяться и вырывается. Взяв с собой одеяло, она заворачивается в него и спотыкается, чуть не падая, но в последний момент восстанавливая равновесие.

— Не будь таким дикарём!

— Не похоже, что она хочет уйти, — говорит байкер. — Да, милая?

— Да, — говорит она, продолжая смеяться и возвращаясь к костру. — Это действительно крутой огонь, вы, ребята, сделали его?

Крупный мужчина лезет в холодильник и достаёт две банки пива. Он протягивает одну Шине, которая берёт её, а затем, загипнотизированная, возвращает своё внимание к огню. Он держит другую для Ленни.

— Давай, бери.

— Ты слишком хорош, чтобы выпить с нами пива? — говорит другой.

— Нам нужно идти. Я не ищу проблем.

— Вот и не ищи, — говорит мужчина, тыкая в него банкой.

— Да, Леонард, — смеётся Шина. — Расслабься!

Мужчина позади него берёт Ленни за запястье и поднимает руку, пока она не натыкается на пивную банку.

— Возьми это.

Ленни берёт.

Мужчины проходят мимо него. Один из них смеётся.

Все трое присоединяются к Шине у костра.

Ленни знал, что он то теряет сознание, то приходит в него, но ужас оставался постоянным. Его разум почти отключился. Он просто не был приспособлен для того, чтобы выдерживать такую ​​степень страха, и он больше не мог следить за событиями, разворачивающимися перед ним, линейным или полностью последовательным образом. Он знал, что всё ещё лежит на кровати, и что остальные всё ещё стоят над ним, но он снова лежал на спине, и они больше не касались его. Он попытался смотреть в потолок, а не на отвратительные лица, окружавшие его, но голова его склонилась набок, и он услышал, как что-то движется вверх по лестнице. Остальные продолжали свои ужасные щёлканья и пения, шаркая прочь от кровати и дверного проёма, освобождая место для того, что приближалось.

Ленни хотелось встать, драться и бежать, но сил не было, а тело отказывалось сотрудничать. Ему казалось, что его накачали наркотиками или, что ещё хуже, возможно, удар по голове нанёс какой-то необратимый ущерб. Он не мог быть уверен. Всё, что он мог сделать, это беспомощно наблюдать, как то, что приближалось к нему, медленно приближалось.

На площадке наверху лестницы появилась тень.

Дыхание… он слышал дыхание… хриплое и затруднённое.

Медленно из-за дверного косяка появилось лицо. Эти глаза… этот рот… эти волосы… это тело…

Шина, обнажённая и стоящая на четвереньках, ползла по полу к кровати, озорная улыбка искривила её губы. В отличие от других, она выглядела полностью человеком.

Пение прекратилось, и остальные почтительно поклонились, как будто столкнувшись с богом. Всё, что Ленни мог слышать, — это ветер, доносящийся из соседнего зеркала, и собственный пульс, стучащий в ушах.

Она подошла так близко к кровати, что Ленни больше не мог её видеть. Он попытался поднять голову, но не смог. Его глаза лихорадочно обшаривали комнату.

Скользнув вверх по изножью кровати, её тело двигалось скорее как змея, чем как человеческое существо, существо, которое было отражением Шины, подползло ближе. Он чувствовал, как её руки касаются его ног, её груди касаются его живота, когда она двигалась вверх и на нём сверху. Хотя её губы не шевелились, Ленни мог слышать шёпот, исходящий откуда-то поблизости. Из неё вырвался тревожный шипящий звук, и, когда она выгнула спину и запрокинула голову в приступе экстаза, её кожа запузырилась, как будто телесные жидкости под ней начали кипеть.

Когда её груди были прижаты к его груди, а руки сжаты на его плечах, её тело начало надуваться, как резина. Кусочки плоти отделялись ошмётками, обнажая серую сеть мускулов и сухожилий, а чёрные змеевидные щупальца, точно такие же, как он видел, исходящие из головы Медоуза, внезапно вырвались из ран и залили комнату густыми шарами жёлтого гноя. Размахивая и дёргаясь в воздухе на высоте нескольких футов, щупальца яростно закрутились, а затем начали обвиваться вокруг него.

По мере того, как существо на нём падало вперёд, обнимая его когтистыми руками и слизистой кожей, его слюнявые губы прижимались к его губам, щупальца всё туже и туже обвивались вокруг его ног, рук и горла. Как раз перед тем, как погрузиться в абсолютный психоз и искусственную безопасность бессознательного состояния, Ленни попытался ещё раз закричать.

На этот раз ему это удалось.

Ленни остаётся на ногах и отдельно от других. Он слышит их голоса и смех, хотя ветер может разобрать только обрывки их разговора. Жар от костра устремляется к нему, заливая лицо и вызывая головокружение, но его босые ноги мёрзнут на холодном песке. Он хотел бы, чтобы у него были туфли. Без них он чувствует себя уязвимым. Всё ещё планируя побег, Ленни рассматривает зажатую в руке неоткрытую банку пива. При необходимости его можно использовать как оружие. Однако ясно, что он единственный, кто думает в таких терминах. Для троих мужчин он не имеет большого значения, фактически ничтожество. Если представится подходящая возможность, он знает, что может использовать её в своих интересах.