8

Ему потребовалось некоторое время, чтобы понять, что вокруг него падает не снег, а стекло. Посыпавшись мелкими осколками и брызгами тумана, куски резали и кололи его, падая. Он закричал, глядя в шторм, заставляя свои глаза оставаться открытыми, даже когда они были проколоты и начали кровоточить. Он чувствовал песок, грубый и зазубренный, во рту, на языке, скрежещущий по дёснам. Он ощущал вкус крови, заполняющей промежутки между зубами и внутренней стороной щёк, поднимающейся из задней части горла и смешивающейся со стеклом в виде густой пены, которая текла по его изуродованным губам и капала с подбородка.

Только что Шина стояла перед большим зеркалом и смотрела в него глазами, ставшими чёрными и гладкими, как полированный оникс. Тогда она тоже закричала. Больше ярости, чем боли, её визг казался маловероятным для такой слабой, но прорвался как звук сирены, взорвав зеркало и разбив его на куски.

Последовало жуткое молчание. Вдалеке Ленни услышал что-то ровное и медленное, похожее на дуновение далёкого ветра, но вскоре понял, что это его собственное неглубокое дыхание звенело в ушах. Он знал, что свернулся калачиком на боку, но в кромешной тьме не чувствовал ни направления, ни ситуации.

Его окружали воспоминания, мародёры, стремящиеся к уничтожению.

Ленни проснулся от проливного дождя. Он оказался на полу в гостиной, сидя в том же углу, куда уединился прошлой ночью. Дождавшись, пока его зрение и разум синхронизируются и он сможет быть уверен, что полностью проснулся, он с трудом поднялся на ноги. Его спина, плечи, шея и ноги болели, а руки были сжаты в кулаки так сильно, что они затекли. Направляясь на кухню, он энергично тряс руками, пока булавки и иглы не отступили.

Ледяной дождь с непрекращающимся стуком барабанил и заливал окна, а устойчивый ветер хлопал по дому. Конструкция скрипела и стонала то ли в агонии, то ли в неповиновении, он не мог понять.

Он закурил сигарету как раз в тот момент, когда зазвонил его мобильный телефон. Ленни проверил идентификатор звонящего. Уолтер.

— Привет, — Ленни кашлянул, прочистил горло.

— Я разбудил тебя?

— Нет, я встал, я встал минуту назад. Как дела?

— Получил твоё сообщение, просто не было возможности перезвонить тебе до сегодняшнего утра. Я справился с интервью. Этот агент теперь представляет меня.

— Отлично, Уолт. Поздравляю.

— Он уже записал меня на прослушивание. Я улетаю на побережье на следующей неделе, ты можешь в это поверить?

Когда Ленни не ответил, он сказал:

— Ты в порядке?

Он протёр глаза и кивнул в трубку.

— Да, я продаю это место, иду сегодня к агенту по недвижимости и убираюсь отсюда к чёрту. Ты проверил Табиту?

— Я заезжал к тебе прошлой ночью. Как обычно, она была пьяна в хлам. Я прибрался и приготовил ей суп. Она продолжала говорить мне, чтобы я пошёл на хуй, ведь она принцесса. Потом она начала плакать. Не знаю, как ты это терпишь, чувак. Я имею в виду, ты так и не рассказал мне всю историю о той другой бабе, которая оставила тебе дом, но я знаю, что там много твоей вины и плохих воспоминаний. Всякое случается, Ленни, ты не можешь наказывать себя вечно. Как будто ты переживаешь из-за этой цыпочки Шины, жившей миллион лет назад, поэтому, чтобы компенсировать это, ты позволил Табите нагадить на тебя. Ты расплачиваешься, что ли? Жизнь слишком коротка.

— Не всегда.

— Я беспокоюсь о тебе, приятель. В последнее время ты был не в себе, и — смотри, ты — чёрт, все мы в искусстве немного сумасшедшие, не так ли? Но ты не можешь позволить этим вещам внутри тебя взять верх. Как в старом фильме Рональда Коулмана «Двойная жизнь», помнишь? Он так глубоко вживается в роль Отелло, что срывается и сходит с ума, потому что не может отделить роль от реальной жизни. Жить чужой реальностью опасно, Ленни, понимаешь?

Ленни сжал телефон так сильно, что у него заболела рука.

— Я просто устал.

— Ты был истощён и напряжён в течение нескольких месяцев. Один там, со всеми этими старыми призраками и прочим дерьмом, это не способствует тому, чтобы ты собрался и был в форме.

— Я больше не могу бегать. Эти старые призраки охотились за мной всю мою жизнь. Теперь они загнали меня в угол. Здесь.

— Ты выставляешь эту собственность на рынок и возвращаешься домой как можно скорее. Понял?

Усталый, Ленни прислонился к стене.

— Я скоро вернусь. Тогда поговорим.

— Позвони мне, как только отправишься в путь.

— Хорошо, — Ленни захлопнул телефон и бросил его на кухонный стол.

Дождь продолжал идти. Но ничего не очистил.

Ленни схватил свою маленькую сумочку с туалетными принадлежностями и вошёл в ванную. Он двигался осторожно, остановился в дверном проёме и наклонился, пока его лицо не появилось в зеркале над раковиной. Ничего не казалось необычным. Он всё ещё выглядел усталым, его лицо было бледным, а под глазами — тёмные мешки.

— Что, чёрт возьми, ты ожидал увидеть? — спросил он себя.

Не удосужившись ответить, Ленни включил воду в раковине, ополоснул лицо, потом вытерся полотенцем и снова стал рассматривать не только своё отражение, но и всё остальное, что отражается в зеркале. В конце концов, он отвернулся.

Пописав и быстро почистив зубы, он вернулся на кухню. Вместе с ним пришёл страх. Он не мог поколебать его.

Тем не менее, он не мог уехать, пока. Он решил сделать ещё одну остановку, прежде чем отправиться в город, чтобы найти агента по недвижимости. Здесь произошло что-то ужасное, и единственным человеком, к которому он мог обратиться, была Мередит Кемп. Если существовала какая-либо дополнительная информация о том, что Шина пережила в дни, предшествовавшие её смерти, Мередит, скорее всего, владела ею.

Решив уехать до захода солнца, он накинул пальто и вышел под ледяной ливень.

Ленни шёл по двору, его глаза постоянно двигались, вглядываясь в линию деревьев, насколько это было возможно. И снова на него напало это ощущение, что за ним наблюдают, но не было никаких признаков маньяков с топорами или разгневанных призраков, только дождь, хлынувший с угольно-серого неба.

Он добрался до тропы за мастерской, о которой упоминала Мередит, и остановился у её начала, наблюдая за брызгами и каплями мокрого снега между деревьями, когда редкие проблески света пробивались сквозь густой, тёмный лес.

Когда Ленни шагнул в лес, к нему вернулись записи Шины.

«Считалось, что в зеркалах существуют другие миры».

Он пытался отбросить эту нелепую концепцию, но любые попытки отклонить её приводили к возвращению остаточных воспоминаний из его кошмаров, вспышкам ужаса и тревожным образам, разыгрывающимся перед его глазами в бесконечном цикле.

«Эти миры можно было пробудить с помощью определённых ритуалов чёрной магии».

Совершала ли она такие ритуалы, одна в этом доме или гуляя по этим самым лесам?

«Считалось, что когда этот альтернативный мир и обитающие в нём существа оживают, они могут пройти через зеркало из своего мира в наш».

Это казалось смешным, когда Шина, которую он знал, делала что-то подобное.

«Я никогда не хотела, чтобы это произошло».

Зачем ей вообще пытаться делать такие вещи?

Может быть, она приехала сюда, как и предполагал Кинни, ради тишины и покоя и оплакивать смерть мужа наедине. Но что-то случилось с ней здесь, что-то надломилось в ней, что привело её к зеркалу, искать то, что может скрываться за ним. Пыталась ли она практиковать некоторые из древних заклинаний, перепечатанных в этой книге, а потом каким-то образом убедилась, что они действительно сработали?

«Я не думаю, что смогу это остановить».

— Ты и сама не поняла, как всё случилось, не так ли? — пробормотал он, глубоко засунув руки в карманы пальто, но сжав кулаки.

Он пошёл дальше, следуя по тропинке и время от времени оглядываясь назад, чтобы убедиться, что никто не следит за ним. Но из-за постоянного движения дождя в лесу было тихо. Он посмотрел вверх, сморгнул тяжёлые капли и увидел возвышающиеся над ним деревья и тусклое небо над головой. Ему стало интересно, сколько раз Шина проделывала одну и ту же прогулку? Думала ли она о нём, о них? Переиграла ли она прошлое и выпустила на свободу его злобные духи, путешествуя по этому уединённому участку леса? Были ли эти демоны всё ещё здесь, подстерегая и наблюдая за ним даже сейчас?

Выходные без колледжа… бегство в маленькую деревню на Кейп-Код… межсезонье… уже не совсем зима, но ещё и не весна… дешёвый захудалый пляжный мотель… пустынный участок песка и травянистых дюн… почти заброшенный город, его туристические ловушки закрылись и заколочены… лишь несколько местных жителей и горстка приезжих…

Полдень… он помнит, что это было далеко за полдень.

Они вместе лежат на недорогом матрасе, её обнажённое тело лежит на нём. Он закуривает сигарету и предполагает, что Шина спит, пока не замечает тонкий ритм её дыхания. Неравномерно, он чувствует, как оно мягко касается его кожи, просачиваясь сквозь волосы на его груди с каждым выдохом. Она не спит, но притворяется спящей, предпочитая вместо этого положить голову ему на грудь и крепко обнять его в тишине. Ветхий номер небольшой, но относительно чистый. Старый телевизор привинчен к стене, мебель дрянная и в морском стиле, в основном ветхий картон, а грязный ковёр промышленного класса. Это всё, что Ленни может себе позволить.

Каким-то образом у них появилась возможность покинуть колледж, квартиру и других друзей, по-настоящему побыть одним и вдали от всего этого. Они покинули город, выбрав Кейп-Код, и оказались здесь, в этой ужасной маленькой приморской свалке, в месте, где никто из них раньше не был и с которым не знаком. Он и Шина никогда не были нигде вместе. Это их первая поездка в качестве пары.

Она также будет и их последней.

Никто из них не знал тогда, в тот тихий и ленивый день, что их отношениям осталось жить всего несколько часов, и что скоро они больше никогда не увидят друг друга. Их жизни разойдутся на разные пути, всегда разделённые, но навсегда связанные теми ужасными вещами, которые ждут их по мере приближения ночи, катящейся через Атлантический океан, неся с собой оружие судьбы, стальные молоты, которых нельзя избежать, предотвратить или забыть. Уже связанные кровью и слезами, которые ещё не пролились, они не обращают внимания на грядущую бурю и всё, что она приготовила для них, персонажи разыгрывают уже написанные сцены с уже решённым финалом.