Глава 16

Переодевшись ко сну, Ева уселась в кресло возле пустого камина, прислушиваясь, не возвращается ли Эш. То и дело она кидала взгляд на часы, гадая, что его так задерживает.

Он наверняка не заметил ее оговорку. Его ум может постичь лишь то, что имеет здравое и логическое объяснение. Так что, если Эш потребует рассказать, от кого она узнала про кровать леди Софи, можно будет ответить, что от сплетничающих слуг.

Это должно дать ему пищу для размышлений.

Вздыхая и глядя перед собой невидящим взглядом, Ева рассеянно теребила пеньюар, пытаясь разложить по полочкам беспорядочно снующие мысли. Когда она уезжала из Хенли, то и понятия не имела о существовании Анджело. Основной целью ее поездки в Лондон было посещение симпозиума, а затем она собиралась принять участие в светском сезоне1, чтобы точно описать жизнь высшего общества в своих следующих романах. Однако еще она думала о матери и надеялась узнать, где находится та каменоломня, в которой погибла Антония.

Ева была уверена, что находится уже на верном пути. Воспоминания, которые все время от нее ускользали, наконец стали четкими и яркими. Всю прошлую ночь они снились ей вместе с видением, которое Антония вложила в ее мысли, предостережением о чем-то грядущем. Казалось, все начинает складываться в единую картину.

Внезапно неизвестно откуда на сцене появился Анджело, и ее внимание переключилось на него. Дар семейства Клэверли, так долго подавляемый, дал о себе знать. Ева поразилась, когда впервые смогла проникнуть в разум злодея. А сегодня испытала настоящее потрясение.

Потрясение, но и побуждение к действию. Она была уверена, что Антония предвидела наступление этого дня. Ева попала в то самое будущее, которое предсказывала мать.

И это пугало до смерти.

Но она не какая-то беззащитная девица! Ее направляет дар. «Так используй его!» - приказала она себе.

Анджело.

Ева закрыла глаза и, собрав всю силу воли, попыталась восстановить свои впечатления от двух столкновений с убийцей. Пускай она не знала его настоящего имени, не видела лица, но ей было известно, что он из себя представляет. Словно двухлетний ребенок, он не мог контролировать свой гнев, а когда приходил в неистовство, крушил вещи и людей. Ему было незнакомо раскаяние. Он считал, что солнце вращается вокруг него. Ева вспомнила душившую его ярость и скрывающийся за ней страх разоблачения. Этот человек не был сумасшедшим. Он умел отличать добро от зла.

А все те лица, что она видела… Это его жертвы? В тот момент она именно так и подумала. Но как можно быть в этом уверенной?

«Где ты, Анджело? Где же ты?» - мысленно повторяла она, но в голове были лишь воспоминания о его безжалостной ярости.

Может быть, в этом все дело? Именно ярость злодея открывает доступ в его разум? Нужно ли для этого обязательно находиться рядом с ним? И почему она может слышать его мысли? Что их связывает? А их точно что-то связывает. Ее мысли изменили направление. Чем больше она об этом думала, тем больше укреплялась во мнении, что между ней и Анджело существуют какие-то узы.

Его истории вращались вокруг роскошных домов и садов. Может, именно оттуда она его знала: встречала когда-то во время посещения садов со своей матерью? Но это было так давно, и воспоминания о тех днях слишком обрывочны.

Она встала и направилась к туалетному столику, где хранила рассказы Анджело, но тут кто-то дернул дверную ручку.

- Ева? – раздался голос Денисона.

- Дверь открыта, - отозвалась она.

Эш вошел в комнату с растрепанными, влажными от дождя волосами и в заляпанных грязью ботинках. Хотя он улыбался и казался расслабленным, Ева ни капли не сомневалась, что под этой маской кипят сильные чувства.

- Вы выходили под дождь, - сказала она первое, что пришло в голову.

- С Декстером. - Эш затворил дверь. – Боюсь, пес нацеплял колючек. Сейчас он с моим слугой. Риппер приведет его в порядок, прежде чем прислать к вам.

- Вы вывели гулять мою собаку посреди ночи, в дождь?

- Вообще-то, это он вытащил меня на прогулку и привел туда, где, как я думаю, было укрытие Нелл. Но ее там не оказалось. Похоже, она туда больше не вернется. Не думаю, что с ней случилось что-то плохое: там нет следов борьбы или чего-то подобного. Полагаю, она в безопасности и устроилась где-нибудь еще, но это лишь мое мнение. А как вы считаете?

Ева была уверена, что Нелл сейчас ничего не угрожает. Если бы Анджело добрался до нее, она бы снова услышала мысли убийцы.

- Ее укрытие? Где оно?

- На краю цыганского лагеря. Однако к чему спрашивать? – Эш придвинулся ближе, но она осталась стоять на месте. – Загляните в свой хрустальный шар и сами скажите мне, где сейчас ваша беглянка.

Воцарилось долгое молчание. Ева, не отвечая, изучала жесткие черты лица собеседника. Это не было лицо Эша из ее снов, того особенного мужчины, которому она могла доверить свои самые заветные тайны.

- Что? – саркастически осведомился Денисон. – Нечего сказать в свое оправдание? Никаких возмущений оскорбленной невинности?

Ева приподняла подбородок:

- А разве я в чем-то виновна?

- Да, черт возьми! – во весь голос воскликнул Эш. – Откуда вам стало известно, что Анджело сегодня ночью был охвачен яростью? Как получилось, что вы первая оказались рядом с Лидией после того, как на нее напал этот дьявол? Откуда вы узнали, что он охотится за Нелл? И как вообще вы смогли узнать про вычурную кровать Софи?

В противоположность его возбужденным речам, Ева ответила ледяным тоном:

- Из пересудов слуг – это ответ на ваш последний вопрос. Что касается остальных, я уже говорила вам прежде. Я – Клэверли. Мы, Клэверли, можем чувствовать многое. – Она добавила к своему голосу поровну изумления и насмешки. – Неужели вы в самом деле полагаете, что каждый раз, когда я хочу узнать, что думает тот или иной человек, или желаю увидеть будущее, то смотрю в хрустальный шар? Тогда почему же мы до сих пор не нашли ни Нелл, ни Анджело? – Она вполне правдоподобно рассмеялась. – Ушам своим не верю! Вы никогда не скрывали, что считаете гадание на чайных листьях или хрустальном шаре лишь вздором.

На лице Эша отразилось сомнение, и он провел рукой по волосам:

- Давайте спишем всё на мою усталость. Это была ужасная ночь.

Ева расслабилась, но тут же вновь напряглась, и у нее отвисла челюсть, едва ее собеседник произнес:

- Впрочем, можно разрешить этот вопрос, если вы покажете мне свою спину.

- Что?!!

- Покажите мне спину. Это единственное доказательство, которое мне требуется, - усмехнулся он. – Я помогу вам разоблачиться. И обещаю, что буду держать глаза закрытыми, пока вы не разрешите мне их открыть.

Потребовалось какое-то время, чтобы сказанное дошло до сознания Евы, а затем, покачав головой, она бросилась прочь от Денисона.

Он кинулся за ней, уже не улыбаясь:

- Скажите мне, что это неправда. Скажите, что я придумал ту родинку. Скажите, что это было лишь сном.

Она остановилась, наткнувшись на столбик кровати:

- Это невозможно, - пробормотала она скорее себе, чем Эшу. Если он знал о родимом пятне, то, должно быть, прочел ее мысли и разделил с ней ее сны.

И тут же подумала: «А что невозможно?»

Ева вытянула руку ладонью вверх, а потом уперлась ею в грудь собеседника:

- Держитесь от меня подальше, Эш Денисон.

Зря она это сказала. В краткой борьбе, которая за этим последовала, силы были явно не равны. Повернув Еву спиной к себе, Эш нетерпеливым рывком поднял пеньюар и ночную сорочку. И замер.

Его пальцы коснулись ее нежно, нерешительно:

- Ваша родинка. Рубин Клэверли.

В следующее мгновение он развернул ее лицом и прорычал:

- Вы вкладывали мысли в мою голову. Заставляли меня хотеть вас, изводили, пока я не начал сходить с ума от желания.

Ева извивалась в его руках, безуспешно пытаясь высвободиться. На самом деле, она была так же шокирована, как и Эш. Он не мог знать о существовании родимого пятна. Ведь она рассказала ему об этом в ее сне, черт возьми! А ее сны были слишком личными, сокровенными и чересчур чувственными, чтобы признаться, что именно их он видел. Ева ощущала себя виноватой, униженной и, главное, загнанной в угол.

Но ведь должен быть выход!

- Вы делаете мне больно, - воскликнула она.

Он тут же ослабил хватку.

- Благодарю вас. - Она изо всех сил старалась, чтобы голос звучал невозмутимо, хотя испытывала определенное неудобство, разговаривая в ночной сорочке с полностью одетым мужчиной.

- Я жду объяснений, - его спокойный тон не вязался с бурей в глазах. – Вы сунули нос в мое сознание, внушали мне мысли.

Она вскинула брови:

- И как же я это делала?

- Искажая мои сны. И не единожды, а ночь за ночью. Я должен был сообразить, что происходит. Грезы были такими живыми, а вы были такой восприимчивой, такой страстной. Но каждый раз, когда мне выпадала возможность дойти до победного конца, вы сдавали назад, а я просыпался взмыленный, словно конь. Вы этого добивались, не так ли?

Ева почувствовала, как кровь прилила к щекам. От мыслей о своих снах ее бросило в жар.

Прищурившись, он посмотрел ей в лицо своим орлиным взором:

- Что ж, вы понимаете, о чем я говорю.

- Вы не можете винить меня за свои сны!

- Это не ответ. Вы в них были, ведь так?

Она презрительно улыбнулась:

- Полагаю, вы спутали меня с Софи Виллерз или одной из ваших многочисленных…

Договорить фразу не удалось, потому что Эш опрокинул ее на постель. Его лицо оказалось лишь в нескольких дюймах от лица Евы.

- Мне еще ни разу не снилась Софи Виллерз и не приснится. Более того, у нее нет родинки на плече.

- Вам ли не знать, - бросила она сердито.

Он мрачно улыбнулся:

- Вот именно. Это были вы, Ева. Вы вторглись в мой разум. И я хочу знать, как вы это сделали. Я хочу знать, зачем.

Сделав усилие, она села, сложила руки и бессильно пожала плечами:

- Я не знала, что вам снится то же, что и мне. Я думала, это только мои сны. Но если вам известно о моей родинке, должно быть, вы побывали в моем сознании.