ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ Стратегии и засады
Роспер из Гильдии убийц мысленно выругался, когда ночь снова опустилась на мокрый лес. Он проклинал дождь, грязь, туман, темноту, деревья и - последнее и самое образное из всех - Базела Кровавую Руку. Роспер был опытным следопытом, но это едва ли имело значение, поскольку Базел не прилагал никаких усилий, чтобы скрыть свой проход. Казалось, он был готов постепенно полагаться на скорость, и его темп посрамил все усилия убийц. Было невероятно, что их добыча могла быть так далеко впереди! И все же это было так, и Роспер не собирался признаваться Черниону, что он не смог даже следовать за Базелом по пятам.
Семеро его людей молча сидели на своих исходящих потом лошадях, пока он изливал свою хандру. Было ясно, что темнота требовала остановки, но никто из них не хотел настаивать на своем. Вместо этого они ухитрились найти другие места, куда можно было бы бросить свой взгляд.
- Ложитесь! - наконец прорычал он, рубя руками. - Не сидите там, как стая проклятых Шарной дураков! Мы разобьем лагерь здесь.
- Они не могут быть далеко впереди, Роспер, - отважился один из них. - У них всего четыре лошади, а у нас по три на каждого. Мы скоро их проверим.
- Идиот! - голос Роспера стал свирепым из-за его собственных мыслей на эту самую тему. - Кровавая Рука - градани, градани-Конокрад, и любой градани может прогнать солнце прямо с неба. Хуже того, волшебник едет верхом на скакуне сотойи, и Шарна только знает, на чем едет этот проклятый рыжий! Это не лошади - это дьяволы, способные перевернуть брюхом любого нашего коня! Что они как раз и делают!
- Но...
- Молчи! Мы отдохнем до рассвета, а затем последуем за этими тремя отсюда до Контовара, если понадобится! - Он мрачно оглядел своих людей. - Завтра выберем своих лучших лошадей; с этого момента мы будем скакать на них, пока они не упадут.
Он повернулся, чтобы сердито посмотреть вниз на темную и грязную тропу, его сердце колотилось от ярости из-за погони, которую вели за ним его цели. Несколько его людей переглянулись, но он предпочел не слышать. Ему не нужно было, чтобы они говорили ему, что такая быстрая езда скоро оставит их без коней, но разве они не могли видеть, что если им не удастся поймать цели в ближайшее время, они полностью потеряют их? Эта тропа вела на юг быстрее, чем Роспер полагал возможным. Если Базел останется так далеко впереди них, он может достичь Синдора даже раньше Черниона!
Один или два обмена репликами было трудно проигнорировать, но он упрямо держался к ним спиной. Утром они ехали бы лучше, если бы он позволил им поворчать сейчас.
Роспер знал, что его нетерпение было недостатком наемного убийцы, но даже Чернион признал, что именно это заставляло его бросаться в погоню. Если ему придется скакать на каждой лошади до смерти, значит, так тому и быть. И их всадников тоже, если понадобится! Он догонит Базела, и медленная улыбка искривила его губы, когда он коснулся рукояти и повернулся к своим людям, его гнев притупился от предвкушения.
- Хорошо. Разбейте лагерь и выставьте дозор. И наточите свои мечи.
Он мрачно улыбнулся и зашагал немного вниз по тропе, как будто это небольшое расстояние до своей добычи немного сняло его напряжение. К рассвету он будет спокоен и хладнокровен, сказал он себе, готовый начать все сначала. И когда он поймает Кровавую Руку, кто-нибудь заплатит за это мучительное путешествие.
Несмотря на то, что Роспер был мастером своего дела, он забыл о своем обещании своему Гильдмастеру. Он больше не выслеживал; он скакал за добычей.
Сон Черниона был беспокойным. Ни чувство вины, ни сострадание не тревожили разум убийцы, ибо честолюбие и прагматизм были постоянными спутниками Черниона... это и страх, что кто-то может раскрыть секрет.
Гильдмастер однажды проснулся с неприятным ощущением, что за ним наблюдают, но комната была пуста, и убийца снова погрузился в сон. И все же даже во сне этот беспокойный разум обращался к Росперу. Чернион был наполовину убежден, что Роспера следовало отправить в Синдор, пока Гильдмастер выполнял свою задачу. Справедливости ради, Роспер был немного лучшим следопытом, но его поспешность часто вызывала беспокойство Гильдии, и мысль о том, к чему эта поспешность может привести в этой миссии, заставила Черниона чувствовать себя гораздо более неловко, чем обычно.
Дело было не в том, что братья-псы будут скучать по Росперу (хотя они бы скучали), и даже не в том, что Роспер доказал свою полную надежность в отношении неприятной тайны Черниона. Нет, проблема заключалась в том, что они с Чернионом возглавляли половину сил ордена Коруна, и что бы ни случилось с Роспером, вероятно, случится и с теми, кем он командовал. Если бы им овладело нетерпение, он и градани между ними оставили бы зияющую дыру в силе Гильдии, что было плохо. Но было и хуже, потому что никто не должен спастись от убийц.
Чернион знал, что это не было правдой буквально - действительно, это был не первый раз, когда Гильдия преследовала Венсита и Базела, поодиночке или вместе, и оба они, довольно очевидно, все еще были живы. Но неудач было достаточно мало, чтобы это казалось правдой, и это был один из секретов успеха Гильдии. К сожалению, Чернион вряд ли смог бы скрыть потерю половины ордена Коруна, если бы до этого дошло, а потеря стольких людей потребовала бы мести Гильдии... даже против Венсита из Рума и Базела Кровавой Руки. Нет, если бы Роспер умер, Гильдия - или, во всяком случае, нынешний Совет Гильдии - почувствовала бы себя вынужденной отомстить за него, а не просто тихо вернуть Вулфре из Торфо первоначальный взнос.
Вот почему Чернион возражал против того, чтобы вообще принимать это поручение. В отличие от Роспера, глава Гильдии изучил собственную историю братьев-псов, включая отчет о неудачах - и стоимости попыток - в отношении двух целей, для устранения которых Вулфра наняла их. Дело было не в том, что Чернион боялся градани или Венсита, защитника Томанака и волшебника, какими бы они ни были. Это было просто потому, что Гильдмастер признал, что были цели... и опять же, были цели, и компетентный и прагматичный торговец смертью хорошо поступил, осознавая разницу между ними.
Было очень мало торговцев смертью, более прагматичных, чем Чернион из Гильдии убийц. Смерть была товаром, который Чернион предоставлял без ненависти, жара или страсти тем, кто ее искал. Некоторых братьев-псов - при случае больше, чем предпочел бы Чернион, - привлекла в Гильдию жажда крови, возможность утолить свою жажду убийств и жестокости. Гильдмастер признал это и научился использовать таких собратьев-псов для выполнения задач, которые им больше всего подходили, но это никогда не было свойственно Черниону. Даже те, кто не входил в Гильдию, кто знал Черниона только как имя ужаса, также знали, что глава Гильдии никогда не угрожал, никогда не опускался до мелкой жестокости и не применял пыток. Убийце по имени Чернион не было никакой необходимости делать что-либо из этого. Безжалостная смерть, назначенная за предательство и неудачу, да; именно это было причиной судьбы Фрэйденхелма в Коруне. И все же за эти годы немало людей, как внутри Гильдии, так и за ее пределами, пережили неудачу Черниона, потому что простой террор был рискованным инструментом. Это могло бы внушить послушание, но люди, слишком поглощенные страхом, были людьми, которые слепо - глупо - продвигались вперед, вместо того чтобы остановиться и подумать, а мысль была тем, что позволяло убийце жить достаточно долго, чтобы стать мастером Гильдии.
Чернион понимал, что именно это делало тех, кто потерпел неудачу - и выжил - такими полезными, по крайней мере, до тех пор, пока не было никакой вины, никакой вины за непослушание или умышленную, предотвратимую неуклюжесть. Роспер был готов спорить даже с мастером своей Гильдии именно потому, что Чернион разрешил это. Поощрял это, по крайней мере, в разумных пределах, специально для того, чтобы другие братья-псы могли проявить свой собственный интеллект и изменить свои инструкции, когда этого требует миссия, вместо того, чтобы рабски подчиняться букве их приказов, чтобы их не наказали за невыполнение этого. Но тогда Чернион был нетипичен во многих отношениях. Глава Гильдии был безжалостно практичен и неумолим, как зима на Ист-Уолл, но никогда не был жесток ради жестокости, и даже самые заклятые враги Гильдии признавали, что Чернион был так же готов сразиться с целью лицом к лицу, как и нанести удар жертвам из тени. Это было одной из вещей, которые делали Гильдмастера таким эффективным, одной из причин, по которой правящий совет Гильдии обычно обращался за советом к Черниону и принимал его.
Но на этот раз Совет поступил вопреки ему, не оставив Черниону иного выбора, кроме как принять поручение, которое было бы гораздо лучше оставить в стороне. Недоверие главы Гильдии к волшебникам было хорошо известно, но эмоциям, как постановил Совет, нельзя позволять затуманивать ясное суждение. Что касается предыдущих поражений Гильдии против Венсита и Кровавой Руки, прошлые неудачи не исключали будущих успехов, и если Гильдия преуспеет против двух таких целей, как они, или даже только против одной из них, репутация братьев-псов взлетит до новых высот.
Кроме того, один или два члена Совета пробормотали друг другу, что если слухи, доносящиеся из Церкви Шарны, были правдой, то давно откладываемый момент принятия решения между Тьмой и Светом может настать раньше, чем кто-либо ожидал, и Гильдия не могла позволить себе победу Света. Большинству братьев-псов, возможно, и не по вкусу бессмысленная жестокость Богов Тьмы, но и среди Богов Света у них не было друзей. В мире, где правит Тьма, всегда найдется работа для убийц; в том, где правит Свет, Гильдия будет подвергнута преследованию и, вероятно, обречена. Это означало, что у братьев-псов был свой интерес в убийстве Венсита из Рума и главного защитника Томанака, и маловероятно, что у Гильдии когда-либо будет другая подобная возможность - когда-либо будет другой союзник, подобный ее нынешнему работодателю, - если она упустит этот шанс. И вот Совет вынес решение против своего собственного Гильдмастера и принял заказ.