- Похоже, у тебя вошло в привычку делать поспешные выводы, друг, - мягко сказала Керита во внезапно наступившей тишине. - Сначала ты предполагаешь, что люди в чем-то лучше градани, а затем усугубляешь свою первоначальную ошибку, делая всевозможные необоснованные предположения обо мне. - Она покачала головой. - Лично я думаю, что тебе следует хотя бы немного подумать обо всех неприятностях, в которые может в конечном итоге ввергнуть тебя такая легкомысленность.

- Неприятности? - мужчина презрительно рассмеялся. - О, теперь я знаю, кто ты. Ты та, как-там-ее-зовут-Керита, не так ли? Женщина, которая называет себя рыцарем? Избранница Томанака? Хах! Это почти так же смешно, как утверждать, что он такой!

Презрительный тычок большим пальцем в сторону Базела, и глаза градани сузились еще больше. Теперь они добрались до сути, понял он, и внезапно задался вопросом, не было ли его собственное первоначальное предположение ошибочным. Возможно ли, что эти двое действительно действовали сами по себе? Гнев в голосе и на лице крикуна казался совершенно искренним, с той степенью страсти, которую Базел не ожидал увидеть у среднестатистического оплачиваемого провокатора. И боги знали, что было более чем достаточно людей, и не только среди сотойи, которые считали себя истинными последователями Томанака и все равно сочли бы отвратительным богохульством само предположение о том, что Бог войны может приветствовать последователей градани. Добавление этого взгляда к традиционной антипатии сотойи к женщинам-воинам может легко вызвать слепой, непреодолимый гнев.

Нет, напомнил он себе, тот факт, что они действительно были злы, не означал, что они не работали с кем-то - или для - кого-то совершенно другого. Как сказал Брандарк, ненависть фанатиков только облегчала манипулирование ими.

- Друг, - тон Кериты был по-прежнему мягким, но ее глаза были жесткими, - я не думаю, что Томанаку были бы особенно приятны все эти крики и выходки за его входной дверью. Если у вас есть какая-то проблема со мной, и вы хотели бы обсудить ее спокойно и наедине, как разумный человек, я в вашем распоряжении. Но я была бы очень признательна, если бы ты перестал так раздражать публику перед Его храмом. На самом деле, я собираюсь настоять, чтобы ты это сделал прямо сейчас.

- Это "нарушение общественного порядка", не так ли? - Крикун придвинулся к ней поближе, стоя не более чем в четырех-пяти футах от нее, оглядывая ее с ног до головы с искусной усмешкой. - Я говорю, это лучше, чем стоять здесь в его цветах, как публичная шлюха, пытающаяся притвориться, что она какая-то дворянка,!

Тишина позади него внезапно стала глубокой. Даже его партнер, казалось, был ошеломлен его последней фразой. Каким бы несчастным ни был среднестатистический сотойи при мысли о женщине-защитнице, ему бы и в голову не пришло публично обращаться с такими выражениями к высокопоставленной женщине. Второй крикун выглядел так, словно с радостью придушил бы своего друга, но теперь было слишком поздно отмежевываться от него.

- Ну вот, ты делаешь еще больше таких предположений, - сказала Керита в тишине тоном, в котором в равной степени сочетались усталость и смирение. Она покачала головой. - Я, какая-то дворянка? - Она фыркнула и слегка постучала окованным железом концом своего вертикально стоящего посоха по брусчатке. - Какая "аристократка" носит такое?

Она усмехнулась, и выражение лица крикуна внезапно приобрело оттенок недоумения. Очевидно, ее реакция была не похожа ни на что, чего он ожидал.

- Нет, - продолжила она, задумчиво проводя рукой по отполированному древку посоха. - Я родилась крестьянкой, друг. - Она пожала плечами. - Нет смысла пытаться притворяться, что это не так, и, по правде говоря, не вижу никаких причин, по которым я должна это делать. Одна вещь о Томанаке, похоже, его не волнует, откуда берутся его последователи. Орден сделал меня рыцарем, а Он сделал меня защитником, но никто никогда не делал меня дворянкой. Боюсь, к несчастью для тебя.

Она слабо улыбнулась ему, и он неуверенно нахмурился в ответ, явно не понимая, к чему она клонит.

- Видишь ли, - спокойно объяснила она ему, - если бы я была дворянкой, я бы, наверное, была очень расстроена и взволнована всеми теми гадостями, которые ты говорил обо мне. Дворянки не одобряют публичных драк или криков, поэтому не имеют ни малейшего представления, что с этим делать или как реагировать на такую грубость. Но если ты говоришь такие вещи крестьянке, она не расстраивается. Нет, - Керита снова покачала головой, - она просто хочет поквитаться.

Он все еще хмуро смотрел на нее в замешательстве, когда она сделала один точный шаг вперед, посох взметнулся вверх, и его железный наконечник обрушился на свод его правой ноги жестоким вертикальным ударом, которому мог бы позавидовать любой копер.

Дама Керита Селдан, возможно, и была невысокой по сравнению с градани, но она была довольно высокой - и очень, очень сильной - для человеческой женщины, и крикун издал неземной визг, когда она обеими руками с хрустом опустила посох. Мягкий кожаный верх его ботинка не защищал от такого удара, и звук, который он издал, был удивительно похож на тот, который слышится при ударе молотком по плетеной корзине.

Вопреки своему желанию Базел сочувственно поморщился, но выражение лица Кериты даже не дрогнуло, когда ее жертва рывком подняла раненую ногу так, чтобы ее можно было обхватить обеими руками. Он запрыгал на другой ноге, взвыв от боли, и она взмахнула нижним концом посоха, точно рассчитав время и нанеся удар по его левому колену. Нанесенный даже с малейшей ошибкой, этот удар мог искалечить ее жертву на всю жизнь, но Базел слишком часто наблюдал, как Керита тренируется с его персоналом, чтобы беспокоиться об этом. Он не сомневался, что коленная чашечка крикуна, в отличие от его ступни, была цела, как бы это ни ощущалось, но несчастный рухнул, как будто он был молодым деревом, а посох Кериты был топором, который она только что приложила к его корням.

Он ударился о мостовую с новым воплем агонии, и еще до того, как он приземлился, посох снова встал перед Керитой вертикально, и она снова оперлась на него. Он корчился и извивался на земле, руки метались взад-вперед между ступней и коленом, явно не в силах решить, какой источник страданий больше всего нуждается в утешении, и Керита покачала головой. Базел заметил, что ее глаза не отрывались от спутника крикуна. Объект ее внимания, казалось, знал об этом так же хорошо, как и градани, и он был очень осторожен, чтобы держать руки подальше от любого оружия.

- Ну вот, так! - укоризненно сказала Керита корчащемуся мужчине у ее ног. - Ты пришел и заставил меня забыть, как важно для такой жалкой самозванки, как я, подражать манерам настоящей аристократки, если я хочу кого-нибудь одурачить! - Она вздохнула и скорбно покачала головой, в то время как ошеломленные зрители начали смеяться. - Я полагаю, это просто показывает, что вы можете забрать девушку из крестьянской деревни, но вы не можете забрать крестьянку из девушки, не так ли?

- И я полагаю, ты думаешь о том, что это был тактичный, дипломатичный способ решить нашу маленькую проблему? - спросил Базел тихим голосом, приподняв одну бровь и навострив уши, когда она повернулась спиной к корчащемуся крикуну и небрежно направилась обратно к нему по ступеням храма. Он покачал головой. - Думаю, что, возможно, именно тебе следует быть немного осторожнее с "местными чувствами", стать дипломатичной и все такое.

- Почему? - невинно спросила она, в то время как толпа позади нее смеялась сильнее, чем когда-либо. - Он ведь выжил, не так ли?