Райли расплатилась с таксистом, и они пошли по потрескавшемуся тротуару к двери её квартиры.

Они по-прежнему ничего не говорили, и чем дольше они молчали, тем сильнее, казалось, закипал воздух вокруг них. Райли прекрасно понимала, что ей следует оставить его здесь, у входной двери, где они все еще были на виду у толпы людей на тротуаре. Но когда она бесшумно отперла главную дверь, он молча последовал за ней.

А потом они оказались перед дверью ее квартиры, и настало время прощаться, пока один из них или оба не сделали то, о чем, скорее всего, пожалеют утром.

Вернее... Сэм пожалеет об этом, а Райли потом будет ненавидеть, что она стала не более чем «оплошность» в его чёрном списке.

— Ты официально освобожден от братского долга, — тихо сказала она, пытаясь изобразить дерзкую улыбку. — Это как раз тот момент, когда Лиам бросил бы меня, вероятно, чтобы найти какую-нибудь длинноногую блондинку в баре Village.

Скажи мне, что ты не собираешься искать какую-нибудь длинноногую блондинку.

Сэм ничего не сказал, его лицо превратилось в нечитаемую маску.

— Ну что ж… спокойной ночи, — сказала она, ненавидя его за то, что он заставляет ее чувствовать себя неловко. Ненавидя себя за то, что так отчаянно хотела мужчину, который не хотел ее настолько, чтобы действовать в соответствии с этим.

Он кивнул один раз, продолжая смотреть на нее горящими глазами, и она отвернулась, прежде чем смогла попросить его, хотя бы раз, забыть о ее фамилии. Забыть о той идиотской чепухе, которая удерживала его от того, чтобы прикоснуться к ней.

Затем он потянулся к ней, поворачивая к себе, даже когда прижимал ее спиной к двери, прижимал ее своим телом.

Его глаза задержались на ней на мгновение, прежде чем его рот переместился на ее рот, немного грубо, когда его губы раздвинули ее губы. Сумочка Райли с шумом упала на пол, и она начала тянуть руки к его шее, но он схватил ее за запястья и прижал их над головой, продолжая настойчиво целовать ее.

Это был поцелуй мужчины, которому надоело лишать себя всего — мужчины, который брал то, что хотел, и плевать на последствия. Райли позволила ему взять то, что он хотел.

— Ключи, — сказал он ей на ухо, прежде чем его губы двинулись вниз по ее шее.

Ключи? Она едва могла вспомнить своё имя, но когда он отпустил ее руки, в них определенно не было ключей, которые были у нее несколько минут назад.

Она наклонилась, чтобы поднять их, и почувствовала облегчение, когда ее руки не дрожали, когда она вставляла ключ в замок.

Это было оно. Секс. Занятие любовью. Чёрт, не имело значения, как она это называла. Наконец-то она собиралась выяснить, из-за чего всё это.

И тут ее руки задрожали. О Боже. Что, если она будет ужасной в сексе?

Сэм снова привлёк её, как только за ними закрылась дверь, его губы скользили по её шее, руки двигались по бедрам, но, несмотря на то, что ему было хорошо, очень хорошо, она не могла сосредоточиться.

Почему было так трудно дышать?

Ну же, МакКенна. Прекрати думать о постороннем.

Она могла это сделать.

Она не просто прочитала все лучшие советы и приемы — она их написала. Во всем Нью-Йорке не было женщины, столь хорошо разбирающейся в сексе, как Райли МакКенна.

Но она разбиралась в сексе в теории. Но не по опыту.

Райли всегда полагала, что в первый раз ей удастся схитрить, полагаясь на опыт других, а не на свой собственный.

Но это был Сэм. Он обнимал её, когда она плакала из-за смерти бабушки, выручал ее из беды больше раз, чем она могла сосчитать, и выслушивал ее с таким вниманием, которое заставляло ее чувствовать себя важной.

Притворяться с ним было неправильно.

Его руки опустились на подол ее футболки, скользнули под неё и коснулись теплой спины. Она инстинктивно выгнулась навстречу ему, но когда его пальцы нащупали застежку бюстгальтера, она замерла.

Ее руки вцепились в его плечи.

— Подожди.

Сэм замер.

Он отстранился, чтобы посмотреть на нее, и она приготовилась к раздражению, но в его глазах, изучающих её, была только терпеливая забота. А потом, словно почувствовав, что ей нужен дополнительный толчок, чтобы она доверилась ему, он нежно заправил прядь волос ей за ухо.

— Расскажи мне.

Тогда она поняла — поняла, что он тот, кто нужен. Знала, что он был единственной причиной, по которой она никогда не хотела, чтобы кто-то другой прикасался к ней.

— Райли?

— Я вроде как новичок в этом.

Его брови нахмурились, и он слегка покачал головой, чтобы показать, что не понимает.

Она попыталась снова, жестом показав между их телами.

— В этом.

— Поцелуях у двери? — спросил он, явно все еще пытаясь понять.

Она сделала глубокий вдох.

— Скорее... новичок в том, что происходит после поцелуя.

В конце концов, не то чтобы она не целовалась с парнями за последние годы, просто это никогда не было достаточно захватывающе, чтобы перейти к следующему этапу.

Сэм сделал полшага назад, и Райли обошла его, чтобы подойти к холодильнику. Она почти схватила открытую бутылку Pinot Grigio(вино) для храбрости, но вместо этого потянулась к кувшину с водой.

— Не думаю, что понимаю тебя, — сказал Сэм, не сводя с нее глаз, пока она наливала стакан воды, которую не пила.

Ты не хочешь понимать.

Она положила ладони на стол и сказала ему прямо, без всякой ерунды.

— У меня не было секса с двадцати лет.

Абсолютно никакой реакции. Он даже не моргнул.

— И я думаю, что довольно плоха в сексе, — сказала она, потому что если она собиралась выкладывать все на чистоту, она могла бы выложить всё за раз.

— Тебе двадцать восемь, — сказал он после мучительно долгого молчания.

— Правильно.

— Ты хочешь сказать, что у тебя не было секса восемь лет?

Она позволила молчанию ответить за себя.

Он провел рукой по шее, молча взял стакан воды, который она налила себе, и выпил его в три глотка, наблюдая за ней.

— Хорошо. Почему? — спросил он наконец.

Райли была готова к тому, что он обвинит её во лжи и будет настаивать на том, что она никак не может быть секс-обозревателем у которой нет секса.

Вместо этого на его лице было полное доверие, хотя и легкое замешательство.

Она слегка пожала плечами.

— На самом деле, никаких веских причин нет. Никаких травмирующих событий, из-за которых я боялась бы близости. Никаких разрушительных эмоциональных проблем.

Кроме того факта, что я, возможно, наполовину влюблена в тебя, и ни один другой мужчина не сравнится с тобой.

Но Райли не был дурочкой. Есть вещи, которые просто нельзя говорить такому пугливому стороннику обязательств, как Сэм.

— Я просто никогда не чувствовала... этого, — закончила она, чувствуя себя почти невыносимо глупо.

— Но ведь ты уже сделала это однажды, верно? Я имею в виду, ты не...

— Не девственница, нет, — поспешила она успокоить его. — Никаких странных ритуалов или разрывания девственной плевы не предвидится.

Сэм поморщился.

— Господи.

— Так это... что-то меняет? — спросила она, надеясь, что её голос звучит как голос искушенной женщины, чье откровение было не более значимым, чем «я добавляю сливки в свой кофе».

— Кто это был? — спросил Сэм, очевидно, не закончив с разговорной частью вечера.

— Дэн.

— Придурок из колледжа? — простонал Сэм.

— Он не был придурком, — сказала она, ее смущение начало переходить в раздражение. — И мы встречались около девяти месяцев, так что перестань смотреть на меня как на потаскуху.

— Неудивительно, что ты решила, что тебе это не нравится, — пробормотал Сэм. — Я сомневаюсь, что этот парень отличал свой член от контроллера Xbox.

Райли открыла рот, чтобы возразить, но потом закрыла его. Дэн играл во множество видеоигр.

Но это был не совсем тот разговор, который она себе представляла. Не то чтобы это был лучший сценарий, но она точно не предполагала, что разговор перерастет в обсуждение парня, о котором она редко думала.

— Неважно, — пробормотала она, раздражаясь на себя за то, что прогнала всю сексуальность момента. Она была раздражена тем, что он позволил ей это.

— Не-а, — сказал он, медленно придвигаясь к ней. — Не неважно, — он дал ей время отойти, и его глаза, казалось, светились удовлетворением, когда она осталась на месте.

Сэм остановился всего в нескольких сантиметрах от нее, а затем нежно обхватил пальцами ее длинный хвост, откинув её голову назад, так что у нее не было другого выбора, кроме как встретить его вопросительный взгляд.

— Ты говорила, что новая статья для Шпильки — личная — это причина, по которой ты хочешь покончить со своим периодом воздержания?

Она покачала головой.

— Это был только катализатор. Не причина.

— А в чём причина?

Она отвела взгляд, размышляя, насколько открыться ему. Она решила играть осторожно.

— Я хочу... хочу ощутить это.

— Ощутить...?

— Сэм!

— Райли. Скажи это.

— Секс! Я хочу заняться сексом, потому что, ну... потому что. Если только я не врала последние несколько лет в своих статьях, это должно быть приятно. Восхитительно. И всякое такое.

— О, это не «всякое такое», — сказал он, его голос стал низким, когда его пальцы сжались в её волосах. — Не со мной.

— Да? — спросила она, придвигаясь ближе, пока ее грудь не коснулась его груди. — Потому что все, что я видела, это парня, который струсил в первый раз и распаниковался во второй.

— Я не распаниковался. Но то, что ты сказала было действительно очень неожиданно. Я пытался выяснить, есть ли у меня какие-нибудь приемы, которые ты еще не видела и не проанализировала, а теперь я узнаю, что ты не видела ни одного. Даже не знаю, что давит сильнее.

— Так ты все еще хочешь этого? — спросила она.

Его рука скользнула с ее волос на лицо, провела большим пальцем по скуле, и она прижалась к нему.

— Ты собираешься написать об этом?

Она колебалась.

— Нет, если ты этого не хочешь.

Ей действительно нужна была история, но Сэм был нужен ей больше.

— Я подумаю об этом, — сказал он, мягко касаясь её губ своими. — Это будет зависеть от...

— От чего?