К сожалению, он знал, что этого не случится, и попытался изобразить радостное одобрение, когда на следующее утро последовал за Тэнниром в доки. По очевидному веселью младшего священника было ясно, что ему не удалось обмануть другого человека, но, несмотря на живое (и смешливое) чувство юмора Тэннира, ему каким-то образом удалось удержаться от поддразнивания своего подопечного.

Корис оценил терпение младшего священника и подозревал, что его реакция, когда он наконец впервые увидел "Хорнет", была своего рода наградой за это терпение.

Он действительно остановился как вкопанный, в изумлении уставившись на ледяную лодку. Несмотря на все описания, которые он слышал, он не был готов к реальности, когда увидел шикарное судно, стоящее на сверкающих стальных ножках своих огромных, похожих на коньки полозьев. Одной мысли о том, сколько, должно быть, стоил каждый из этих бегунков, было достаточно, чтобы заставить человека задуматься, особенно если у этого человека был непосредственный опыт в таких вещах, как затраты на литейное производство, потому что он недавно участвовал в попытке построить с нуля флот на базе галеонов, вооруженных пушками. И снова, однако, он понял, что смотрит на пример огромных финансовых ресурсов Церкви.

Ледоходы типа "Хорнет" были не просто непомерно дорогими. Они также были узкоспециализированными предложениями, и их единственной функцией было пересечь озеро Пей после того, как замерзала огромная поверхность воды. От Лейквью до Зиона было почти четыреста пятьдесят миль, и каждый год, когда по-настоящему наступала зима, озеро становилось лишь ограниченно судоходным. Действительно, как только оно целиком покрывалось льдом, оно полностью закрывалось для обычного судоходства, и ледяные лодки становились единственным путем в Зион или из него. Они не могли перевозить такое количество грузов, какое могли бы перевозить обычные корабли, поэтому для доставки каких-либо значительных запасов продовольствия или топлива потребовался бы огромный флот, а это означало, что ни Зион, ни Храм не могли рассчитывать на импорт большого количества ни того, ни другого из своих обычных южных источников после того, как озеро начинало замерзать всерьез. Но, по крайней мере, некоторые грузы - в основном предметы роскоши - и довольно много пассажиров все еще должны были пересекать границу, независимо от сезона. А Мать-Церковь обладала монополией в том, что касалось владения ледоходами.

Сам "Хорнет" был очень похож на курьерскую галеру Церкви на огромных коньках. Были некоторые различия, но ее происхождение от курьерского корабля было очевидным. И это имело некоторый смысл, - предположил Корис, учитывая, что были случаи - особенно в начале ледового сезона - когда, как предположил Тэннир, не было ничего неслыханного в том, чтобы одна из ледяных лодок столкнулась с все еще открытым потоком незамерзшей озерной воды. Или, если уж на то пошло, довольно внезапно обнаружить, что слой льда был тоньше, чем казался. Способность плавать в подобном случае, несомненно, была хорошей вещью.

Корис никогда не слышал о чем-то, что уроженец Старой Терры назвал бы "подводными крыльями", но во многих отношениях это было бы разумным аналогом того, на что он смотрел. Выносные опоры "Хорнета" выходили гораздо дальше за пределы его корпуса, потому что, в отличие от судна на подводных крыльях, они должны были скользить по поверхности льда, а не полагаться на гидродинамику для обеспечения устойчивости. Однако, помимо этого, принцип был почти таким же, и, взглянув на стройную, лихую грацию ледохода, он понял, что Халис Тэннир был именно тем человеком, который подходил для капитана такого судна. В его случае, по крайней мере, Церковь аккуратно вставила круглый колышек в столь же круглое отверстие, и Корис поймал себя на том, что задается вопросом, насколько типичным для капитанов ледоходов озера Пей на самом деле был Тэннир.

Гордость младшего священника за свое командование была очевидна, и очевидное восхищение графа - или, по крайней мере, благоговение - явно доставляло ему удовольствие. Жизнерадостность экипажа при виде его также была очевидна, и они доставили Кориса, Сиблэнкита и их багаж на борт и быстро разместили их.

- Ветер, похоже, благоприятствует быстрому переходу, милорд, - сказал ему Тэннир, когда они вдвоем стояли на палубе "Хорнета", глядя на замерзшую гавань. Несмотря на выпавший за ночь снег, ветер очистил лед, и Корис смог увидеть шрамы от коньков других ледоходов, ведущих через широкий темный слой льда и выходящих через проход в волнорезе Лейквью. Однако в данный момент в доках, казалось, дул очень слабый ветерок, и он приподнял бровь, глядя на младшего священника.

- О, я знаю, что здесь не так много ветра, - ответил Тэннир с усмешкой. - Однако за волнорезом, как только мы выйдем с подветренной стороны Лейквью... поверьте мне, милорд - там много ветра!

- Я вполне готов в это поверить, - ответил Корис. - Но как же нам добраться отсюда туда?

- Любезно предоставлено, милорд. - Тэннир махнул рукой, и когда Корис повернулся в указанном направлении, он увидел команду по меньшей мере из тридцати снежных ящеров, направляющихся к ним. - Они отбуксируют нас достаточно далеко, чтобы поймать ветер, - уверенно сказал Тэннир. - Может показаться, что это займет вечность, но как только мы это сделаем, обещаю, вы подумаете, что мы летим.

Теперь, вспомнив обещание младшего священника, Корис решил, что Тэннир был прав.

Граф отклонил предложение Тэннира спуститься вниз, в убежище дневной каюты "Хорнета". Он думал, что увидел одобрение своего решения в глазах младшего священника, и Тэннир доверил его заботам старого седого моряка - или, задался вопросом Корис, правильнее было бы "айсмена"? - с инструкцией найти графу безопасное место, откуда можно наблюдать за отправлением в путешествие.

"Буксировка" из доков была далеко не таким трудоемким делом, как можно было предположить по описанию Тэннира. Возможно, это было связано с тем, что Корис никогда раньше не испытывал этого, и поэтому у него не было недостатка в притупляющем удивление знакомстве, которое нужно было преодолеть. В отличие от Тэннира и его команды, он видел это в первый раз и зачарованно наблюдал, как снежные ящеры встали на место. Было очевидно, что эти ящеры проделывали это много раз раньше. Они и их погонщики двигались с сочетанием плавного опыта и терпения, а прочные цепи и стопорные штифты музыкально звенели за вспенивающейся поверхностью команд и поощрений, когда тяжелые тросы прикреплялись к специализированным буксирным кронштейнам на носу "Хорнета". Учитывая сложность задачи, они справились с ней за удивительно короткое время, а затем - поощряемые гораздо более громкими криками - снежные ящеры наклонились к своим ошейникам со своеобразным, хриплым, почти лающим свистом усилий, с которым Корис познакомился за последний месяц или около того. На мгновение ледяная лодка отказалась двигаться. Затем полозья оторвались ото льда, и она начала грациозно скользить вслед за напряженными снежными ящерами.

Как только они привели ее в движение, она двигалась достаточно легко, и когда они неуклонно удалялись от доков, Корис почувствовал первые ледяные пальцы освежающего бриза, который, как обещал Тэннир, ждал их на озере. Им потребовалось больше трех четвертей часа, чтобы уйти достаточно далеко для удовлетворения Тэннира, но затем снежных ящеров отцепили, старший погонщик весело помахал рукой, и команда буксировщиков направилась обратно в Лейквью.

Корис наблюдал за их уходом, но только до тех пор, пока четкие команды с тесного юта не отправили команду "Хорнета" на свои места для установки паруса. Близкое увлечение этими приготовлениями отвлекло его внимание от удаляющихся снежных ящеров, и он наблюдал, как опускался свернутый латинский парус ледяной лодки. В некотором смысле его знакомство с обычными кораблями только сделало этот процесс еще более странным. Несмотря на то, что его мозг знал, что под ними, вероятно, сотни футов воды, он не смог избавиться от ощущения, что стоит на суше, и было странно и сказочно наблюдать за моряками, снующими по палубе корабля, когда сверкающий лед простирался так далеко, насколько мог видеть глаз, с твердой, как скала, прочностью.

Но если он так думал, то, очевидно, был единственным на палубе "Хорнета", кто так думал. Или, возможно, остальные просто были слишком заняты, чтобы беспокоиться о таких причудливых впечатлениях. И они, безусловно, знали свое дело. Это стало ясно, как только был опущен парус. Парусина жаловалась, тяжело хлопая на сильном ветру, свистящему по палубам, и "Хорнет" зашевелился под ногами, как будто ледяная лодка дрожала от нетерпения. Затем парус был установлен, рея встала как нужно, и судно начало двигаться.

Сначала медленно, со своеобразным скрежещущим и в то же время свистящим звуком от ее полозьев. Движение под ногами было странным, вибрируя по настилу палубы с силой и... твердостью, которых Корис никогда не испытывал ни на одном водном судне. Это был не совсем правильный способ описать это, но Корис не смог придумать лучшего, и он протянул руку, коснувшись поручня, чувствуя ту же вибрацию, дрожащую по всей ткани судна и мягко танцующую в его собственных костях.

Вначале ледяная лодка набирала скорость очень медленно, но по мере того, как она постепенно уходила все дальше от ветровой тени Лейквью, она начала неуклонно ускоряться. На самом деле быстрее, чем любая галера или галеон, и Корис почувствовал, как его губы поджались от внезапного понимания. Он должен был подумать об этом раньше, - понял он, - когда Тэннир впервые описал ему скорость "Хорнета". На своих полозьях ледяная шлюпка избегала огромного сопротивления воды, создаваемого погруженным корпусом обычного судна. Конечно, она ускорялась быстрее... и без этого самого сопротивления она должна была быть намного быстрее при любом заданном наборе условий ветра.