ГЛАВА ТРИНАДЦАТЬ
Лоренцо явно не читал обстановку, прежде чем передать свое приглашение. Напряжение между мной и Ноем ощутимо. Если бы я высунула язык, воздух был бы горьким на вкус.
Однако у меня нет времени волноваться. Мне нужно оценить ситуацию, подготовиться и действовать. У меня очень мало вариантов. Я не могу просто встать и уйти. Передо мной полная тарелка еды, к которой я еще не притронулась. Я держусь за небольшой шанс, что Ной может отказаться от приглашения Лоренцо, но эта надежда угасает, как только Ной заканчивает наполнять свой поднос и направляется в нашу сторону. Он кладет свою еду рядом с Эшли на противоположной от меня стороне стола, и я одерживаю маленькую победу хотя бы в этом.
Мы находимся так далеко друг от друга, как только можем быть, что для нас обычное дело.
Все радостно приветствуют его, кроме меня. Я убеждаюсь, что мой рот набит салатом.
На самом деле, я запихиваю еще один кусок, даже не успев полностью проглотить первый.
Меня нельзя просить говорить, если я постоянно ем. А что, если я подавлюсь, и мне понадобится кто-то, чтобы сделать прием Геймлиха?
Все начинают рассказывать о своем дне. Эшли и Габриэлла рассказывают о фермерском рынке, а потом спрашивают ребят о футболе.
— Дети едва поспевали за Ноем, — Лоренцо смеется.
— Ты настолько хорош? — спрашивает Эшли, любопытствуя.
Я накалываю, накалываю, накалываю свой салат, останавливаясь только тогда, когда понимаю, что привлекла несколько любопытных взглядов. Я немного успокаиваюсь, а потом, не выдержав больше ни секунды, смотрю на Ноя из-под ресниц.
Он качает головой, обходя вопрос Эшли.
— Просто у меня было много практики.
— Он скромничает, — настаивает Лоренцо. — Дети действительно были в восторге. Нам придется убедить тебя сыграть еще раз на следующей неделе, если ты готов.
Ной только что принял душ. Его волосы слегка влажные и делают мое любимое дело — завиваются на концах. Они недостаточно длинные, чтобы сформировать колечко. Он еще больше загорел на футболе. Его кожа с каждым днем становится все более загорелой. Ной создан для итальянского лета. Он должен быть на яхте с богатой наследницей. Тем временем, мне нельзя выходить на солнце без шляпы и покрытия SPF 100 минимум.
Беспокоясь, что он заметит, как я пялюсь, заставляю себя опустить глаза на свою еду. Разговор перешел в другое русло, и мое молчание, должно быть, стало немного неловким, потому что Лоренцо попытался привлечь меня к разговору напрямую.
— Одри, я хотел поблагодарить тебя за то, что ты осталась в школе. Ты нашла, чем себя отвлечь?
Мой разум пустеет, потому что, конечно же, я не могу сказать ему правду о том, что я делала.
— Э-э-э...
Только не говори, что ты плакала!
Ради всего СВЯТОГО, подумай о чем-нибудь другом!
Я вспоминаю искусство, на которое смотрела, как раз в тот момент, когда внимание Лоренцо внезапно отвлекается на что-то в другом конце комнаты.
— О! Они только что вынесли десерт. Это тот хлебный пудинг, который дети утащили на днях.
Он уже поднимается и встает со стула. Он забыл о моем существовании.
Габриэлла тоже вскакивает на ноги.
— О, пойдем. Быстрее, Эшли.
Она дергает ее за руку, и точно так же они втроем исчезают, оставляя меня одну за столом с Ноем.
Здесь драматически тихо. Как будто кто-то убавил громкость в комнате до нуля, но нас с Ноем подключили к микрофону. Его вилка скребет по тарелке. Мой стакан с водой звякает о стол. Клянусь, если бы я попыталась, я бы услышала, как мой желудок переваривает еду.
Я так внимательно слежу за всем, как будто жизнь поставили на замедленную съемку. Почему они так долго? Берите свой дурацкий пудинг и возвращайтесь сюда.
— Так мы будем делать вид, что не знаем друг друга? — неожиданно спрашивает Ной.
Я могу читать настроения Ноя, как старый обветренный фермер может определить дождь. Похоже, он начинается, ребята. Его тон (легкомысленный), его речь (язвительная, нетерпеливая) — он не хочет продолжать наш спор; он пытается втянуть меня в подшучивание. Это его версия извинения, и, вероятно, единственная, которую мы оба принесем.
Я поднимаю взгляд и изучаю его, как будто не видела его лица много лет.
— Конечно, я тебя знаю, — я огрызаюсь, словно пытаюсь выудить его имя из Картотеки моего мозга. — Найджел какой-то, да?
Я вижу облегчение в едва заметном прогибе его плеч, в лукавой улыбке, когда он подносит ко рту очередной кусочек еды.
— Мне было странно не разговаривать с тобой сегодня, — признаюсь я. Затем, поскольку это звучит слишком отчаянно, я добавляю: — Ты многое пропустил. Лоренцо и Габриэлла теперь встречаются, я думаю. Кажется, вчера вечером им очень понравилось.
Они все еще за десертным столом. Похоже, они осматривают каждую миску с пудингом, словно пытаясь найти лучший. Действительно ли их так интересует десерт, или они пытаются дать нам время поговорить?
— Странно. Это его фишка? Он просто прыгает от учителя к учителю все лето? По мне, так это неуместно.
Он звучит обиженно.
— Ты расстроен, что он выбрал Габриэллу?
Я просто предположила, что он не будет возражать — именно поэтому я дала им свое благословение вчера вечером и сегодня, но, возможно, я ошибалась.
Он решительно покачал головой.
— Нет. Я подумал, что ты можешь быть раздражена тем, что он преследует ее сейчас.
Я отступаю назад.
— Я?
Ах, точно. Насколько он знал, я была увлечена Лоренцо.
Я хмуро смотрю на свою еду.
— Оказывается, он все-таки не в моем вкусе. Какой шок.
— Он был недостаточно хорош.
Я фыркнула.
— Да, точно. Преуспевающий красивый итальянец с прекрасным характером — полная пустышка, я прекрасно понимаю, о чем ты.
Он хмыкает.
— Он был всего среднячком, а ты...
Мое сердце замирает, и я набираюсь смелости посмотреть на него, но его внимание приковано к его тарелке.
— Забавная, — говорю я.
Он закатывает глаза.
— Единственная в своем роде.
При этом он притворяется, что протыкает себя вилкой.
— Девушка мечты.
Он поднимает взгляд и пронзает меня своим теплым взглядом.
— Одри, — произносит он.
— Ной, — говорю я в ответ.
Мы держим зрительный контакт в течение одной, двух, трех секунд.
— Мы должны поговорить о прошлой ночи? — выпаливаю я.
Все его поведение меняется в одно мгновение. Мне хочется взять ластик и стереть свой вопрос.
— О чем тут говорить? Ты накричала на меня в баре.
Он говорит это так, будто ничего особенного, но у меня мгновенно встают дыбом волосы.
— Я не кричала.
Он пожимает плечами.
— Ты приставала ко мне. Я поцеловал тебя, а потом ты разозлилась на меня за это. Да ладно тебе, Одри.
Теперь я наклоняюсь к нему, разгоряченная.
— Я злилась на тебя не потому, что ты меня поцеловал. Я расстроилась из-за твоих мотивов, по которым ты меня поцеловал!
Я запоздало понимаю, что наши голоса начинают разноситься.
Стол учеников Тринити смотрит на нас широко раскрытыми глазами. Просто замечательно.
— Видишь, вот что я не могу понять, — продолжает он, наклоняясь ближе. — Ты думаешь, что я поцеловал тебя...
— Говори тише!
Остальные уже возвращаются. Они будут за столом в любую секунду.
— Ты думаешь, я поцеловал тебя, потому что хотел... что? Сделать тебе больно? — шепчет он. — Ты знаешь, что это чушь.
— Мы принесли вам хлебный пудинг! — поет Эшли, размахивая в воздухе десертом, прежде чем поставить миску перед Ноем и еще одну передо мной. — И вам не нужно благодарить нас, но, серьезно, это блюдо изменит вашу жизнь. Хлебный пудинг появился в Италии?
— Думаю, в Англии, — говорит Габриэлла, садясь обратно.
Эшли смеется.
— О да, звучит правильно. Итак, что мы пропустили?
Я поднимаюсь на ноги.
— Ничего. Спасибо за десерт, но один из вас может взять мой. Проблемы с желудком. Я пойду прилягу.
На этот раз я получаю удовлетворение от того, что оставляю Ноя разбираться с беспорядком.
Когда возвращаюсь в свою комнату, я сразу же жалею, что поторопилась с хлебным пудингом. Это было недальновидно. Мой драматический уход не стоил того десерта, но теперь уже слишком поздно. Я не могу вернуться туда.
Я сижу на краю своей кровати, злая и растерянная, и прокручиваю в голове каждое слово, сказанное Ноем мне за ужином.
Затем раздается стук в мою дверь.
— Может, закончим нашу ссору? — говорит Ной, звуча почти нахально.
— Нет. Уходи.
— Извини, не могу. Нам нужно обсудить планы на завтра, так что открывай.
Точно. Дерьмо. Завтра важный день: день пляжа. Сопровождающие должны быть на одной волне с планированием.
Он дергает ручку двери, и я паникую.
— Не могу. Мне нездоровится.
— Как это?
— Голая. Полностью. Бледные ягодицы и все такое.
Звучит так, будто он ударяется лбом о дверь, а потом, клянусь, он смеется. Настоящий смех, который невозможно подавить, даже если бы он попытался.
— Просто пришли мне по электронной почте свои дурацкие планы, — говорю я, пытаясь закругляться, чтобы вернуться к одному из моих самых любимых занятий — томлению.
— Перестань быть нелепой, Одри.
Нелепой?
Я покажу ему нелепость.
Я беру свой телефон и открываю приложение электронной почты.
Кому: [email protected]
Тема: Планирование поездки на пляж — Рим
Согласно нашему обсуждению, мы можем уточнить маршрут здесь, по электронной почте.
Кому: [email protected]
Тема: Одри...
Ты пытаешься добиться нашего увольнения? Не используй для этого нашу рабочую электронную почту.
— Мое письмо звучало профессионально! — кричу я, зная, что он не оставил свой пост за моей дверью.
— Оно бы быстро перестало быть таким, и ты это знаешь.
Я даже не собираюсь спрашивать, откуда у него моя личная почта. Он наверняка знает обо мне каждую деталь. Банковские счета. Номер социального страхования. Заказ в Старбакс. В конце концов, информация — это сила.
Кому: [email protected]
Тема: Отличная идея