Бестата продолжала.

— К сожалению, тебя воспитали с единственной целью — завлечь мужчину своей внешностью, но ты не обязательно должна быть просто красивым плодом на лозе.

Она давила на больное.

Побег сам по себе свернулся тугой спиралью.

— По крайней мере, я хорошенькая, — сказала Унесса.

— Слава богам за это, — прорычала Бестата. — Природа должна была дать тебе что-то, чтобы компенсировать твой мозг размером с куриное яйцо.

Раздался щелчок выстрела, запустив снаряд в воздух. Мы с Шоном двинулись одновременно.

Посреди пола арены появилась яма, засасывающая в себя снаряд. Из нее вырвались длинные, гибкие усики, схватили душегуба, завернули его, как мумию, и втянули внутрь.

На арене воцарилась тишина. Она длилась один-единственный вдох, а затем трибуны взорвались.

Донкамины издали странный воющий звук. Отрокары топали ногами. Дом Меер встал и с ревом захлопал в ладоши. Секция умбол превратилась в шоу фейерверков на 4 июля с цветами и плавниками, сверкающими в головокружительном зрелище.

Душегубы зашипели и заскрипели в унисон. Унесса открыла рот и зашипела на Бестату. Рыцарь-вампирша усмехнулась и обнажила свои впечатляющие клыки.

Шон подтолкнул яму к деревьям-убийцам, подвесив над ними усики, в ожидании схватить следующего нарушителя спокойствия.

Я разнесла свой голос по арене. Я не кричала, не повышала голос, но это прозвучало громко и отовсюду.

— Мы не допустим никакое вмешательство в процесс.

Душегубы замолчали.

Первый Ученый расправил крылья, призывая к тишине. Когда арена подчинилась, он наклонился вперед и заговорил с Унессой.

— У вас есть чем парировать?

Ее глаза сузились.

— Мне не сказали, что я должна говорить что-то еще.

Бестата развела руками и оглядела аудиторию.

— Очень хорошо, — сказал Первый Ученый. — Эти дебаты завершены.

Унесса вздернула подбородок и бросила торжествующий взгляд на душегубов.

— Ты не выиграла, идиотка! — крикнул кто-то из секции отрокаров.

Косандион сложил руки вместе, прикрыл нос и рот, и слегка затрясся, издавая сдавленные звуки. Это было подозрительно похоже на смех. Унесса повернулась к Первому Ученому.

— Несмотря на то, что оценка озвучена грубо, она, несомненно, точна, — сказал он ей. — Ни одна из вас не выйдет победителем в этих дебатах.

Она развернулась на каблуках и прошествовала обратно в свою секцию, ее руки сжались в кулаки.

Ни Унесса, ни Бестата, казалось, не собирались убивать Косандиона. Унесса могла бы попытаться, но она была бы слишком очевидна. Бестата тоже не казалась утонченным типажом. Если бы кто-то из этих двоих нацелился на Суверена, это было бы прямым нападением. То, как он говорил о нем, наводило на мысль о хитром, скрытом враге.

— Вместо того, чтобы ответить на вопрос, рыцарша атаковала свою оппонентку, — сказал Ресвен.

— Она обвиняла ее в неуважении, — сказала Миралитт.

Ресвен поднял брови, но Миралитт не стала вдаваться в подробности.

Косандион взглянул на меня. Он был племянником Калдении, поэтому прекрасно знал, почему Бестата так отреагировала, но хотел публичного объяснения. Возможно, это было для зрителей, смотревших дома.

— Святая Анократия ценит личное превосходство, — сказала я им. — Они стремятся к жизни, полной индивидуальных достижений. Бестате приходилось тренироваться и драться с тех пор, как она научилась ходить. Она знает, что может убить Унессу в индивидуальном бою, даже не повышая частоту сердечных ритмов. Теперь она также знает, что мышление Унессы недостаточно развито. С ее точки зрения, кандидатка от душегубов — бесполезная хорошенькая штучка, недостойная усилий. Она отказалась удостоить ее настоящей дискуссии.

— Каково ваше мнение об Унессе? — спросил меня Косандион.

Поставь меня в затруднительное положение, почему бы и нет?

— То, как она говорит, и то, как она общается, указывает на то, что она была воспитана душегубами с раннего возраста. Любого, кто смог пережить это, не стоит недооценивать.

Бестата путала образование и сообразительность. Унесса, возможно, имела ограниченное представление об обществе гуманоидов и его сложностях, но она опровергла аргумент Бестаты, даже если она не смогла подобрать подходящих слов, в то время как Бестате нечем было возразить, и она прибегла к оскорблениям.

Где душегубы нашли гуманоидного ребенка? Они купили ее? Украли? Были ли еще такие, как она?

Пришло время снова включить свет. Я остановила его на каях. Прайсен Ол встал, элегантным жестом откинул назад свою многослойную мантию и спустился по пандусу. Он всегда держался с достоинством. Даже сейчас, когда он шел, его жесты были кроткими, правая рука была согнута в локте и держалась поперек тела. Он не размахивал руками при движении, не делал больших шагов. Все это было очень обдуманно и сдержанно.

Самоконтроль был отличным качеством для наемного убийцы.

Прайсен коснулся сферы. Насекомые вылетели по спирали, подлетели к гахеям и заплясали вокруг пурпурных волос Никати, подстать золотой диадеме на его голове. Кандидат из Гахеи встал безупречным грациозным движением и спустился на арену.

Одобрительный ропот пронесся по зрителям и затих.

— Интересно, — заметил Ресвен. — Эти двое кажутся хорошо подобранными.

Я просмотрела видеозапись со вчерашнего ужина, и кое-что привлекло мое внимание. На бумаге Никати происходил из ученой семьи, аристократической, но среднего ранга, и все внешне указывало на то, что он был выбран за свои заслуги и достижения. Глава делегации, Наеома Тасте, был эквивалентом герцога, на шаг ниже королевской семьи. Он обгонял Никати по рангу на милю.

Вчера за ужином Наеома сделал пренебрежительное замечание о донкаминах. Никати мгновение смотрел на него, и герцог опустил глаза. Гахеи были псиониками. Они сражались ментально, пристально глядя друг на друга. Отвести взгляд означало отступить, но опустить взгляд в пол было все равно, что встать на колени со склоненной головой. Полное подчинение.

Только принц мог смотреть на герцога свысока. Никати был членом королевской семьи Гахеи. Я была уверена в этом.

Принц Гахеи, даже если он воспитывался тайно, пережил десятки покушений на свою жизнь. Большинство из них, если не умирали, были опытными убийцами к зрелому возрасту. Его делегация лгала о том, кем он был на самом деле. Они могли сделать это потому, что хотели втайне связать свою родословную с руководством Доминиона, или потому, что нацелились на Косандиона. В любом случае, шансы Никати оказаться убийцей только что взлетели до стратосферы.

Первый Ученый оглядел двух мужчин.

— Перед вами стоит следующий вопрос: почему вы здесь?

— Прежде чем я смогу ответить, — сказал Прайсен, — не будет ли уважаемый Ученый так любезен, чтобы дать определение слову «здесь»?

— Действительно, — согласился Никати. — Справедливая просьба. Означает ли «здесь» физическое местоположение или фиксированный момент времени? Относится ли это к нашему присутствию или к нашей цели?

— Как мы можем быть уверены, что мы вообще «здесь»? — добавил Прайсен.

Первый Ученый надулся вдвое больше себя, выглядя положительно легкомысленным. Его глаза заблестели.

— Интерпретация полностью зависит от вас. У вас есть сотня мгновений, чтобы собраться с мыслями.