Мэл напряжённо ему улыбнулась.

- Боже мой, тебе, конечно, любопытно, не так ли? Но зачем об этом беспокоиться? Теперь у тебя есть всё. На твоём месте я бы делала чёртовы стойки на руках на улице.

"Она права, - понял он. Возможно, Фартинг слишком много интересовался этим вопросом, потому что... - Потому что у меня больше ничего нет. Ничего особенного в моей жизни..."

- Хорошо, я понимаю твою точку зрения, но... Но есть ещё одна вещь. С тех пор, как я здесь, мне несколько раз звонили люди с иностранным акцентом. Сначала я подумал, что это представители разных компаний, но, как оказалось, они ничего не продавали. Всё, что они делали, это спрашивали меня о странных вещах, например, они спрашивали меня, видел ли я сны? Один из них сказал мне: "Обратите внимание на свои сны". И скажи мне теперь, что это не пиздец!

- Конечно, я не могу сказать тебе иначе, но тебе не из-за чего сходить с ума, не так ли? - она моргнула. - Но это забавно, я имею в виду сны. Почти каждый раз, когда я провожу здесь ночи, мне снились ужасные кошмары, ну, худшие вещи, которые я только могла себе представить. Я имею в виду, они были настолько плохи, что я даже не могу тебе рассказать.

Фартинг молча обдумывал её ответ. Наконец, здесь было что-то общее. Его собственные сны с тех пор, как он был здесь, были худшими в его жизни, самыми ужасными вещами.

Она снова улыбалась прямо ему; она сжала его бедро.

- Ты выглядишь так, будто увидел привидение.

Когда его оцепенение прошло, он обнаружил, что снова смотрит - но не нарочно - на её обнажённый лобок.

- Не привидение. Просто... мои собственные кошмары, раз уж ты упомянула об этом. На самом деле, мне даже снилось, что тот старый телевизор сзади был включен, и я смотрел его. Я имею в виду, это было так реалистично, что сначала я подумал, что это было на самом деле, что телевизор действительно был включен, и... и...

- Этот старый телик, говоришь? Он сказал мне, что он у него только потому, что это антиквариат. Он не работал. Но ты говоришь, что он был включен?

- Нет, я имел в виду, что мне приснилось, что он был включен - я имею в виду, так должно быть, потому что у него нет шнура питания.

- Что было на экране? - спросила она с возрастающим интересом.

- Худшее дерьмо, какое только можно вообразить, как я уже сказал. Убийства, пытки, - его желудок всколыхнулся. - Чёрт, это было тошнотворно. Я даже не знаю, как моё подсознание могло додуматься до таких вещей... или почему... - но тут он вспомнил последнее событие. - Ах да! Я встретил очень старую женщину, которая сказала, что её зовут Элоиза. Ты знаешь что-нибудь о ней? Элдред когда-нибудь упоминал о ней при тебе?

Мэл посмотрела прямо на него, сбитая с толку, и отрицательно покачала головой.

- Она сказала, что знает Элдреда десятилетиями, что они были друзьями, но она также намекала, что...

- Дай угадаю, дорогой. Она была проституткой?

- Ну да, но как будто это было очень давно.

Мэл кивнула, забавляясь.

- Не хотелось бы портить тебе представление об Элдреде, но он был знаменитостью. Практически любая знакомая, которая у него когда-либо была, была проституткой. Ему было неинтересно держаться за руки в парке и целоваться под луной. Он сразу приступал за дело.

- Да, да, я это уже понимаю, - торопливо продолжал Фартинг, - но эта женщина, эта Элоиза, она сказала, что бывали случаи, когда Элдред и его друзья покупали у неё её кровь.

Теперь Мэл сделала гримасу, выражающую веселье.

- И она сказала, что Элдред спал в гробу, верно?

- Я серьёзно! Она сказала, что эти люди платили ей за то, чтобы взять её кровь! - воскликнул Фартинг.

Теперь Мэл играла с ним.

- Она сказала, почему эти люди купили её кровь?

- Ну... к моей неудаче - нет. Но она сказала, что это было нужно Элдреду. Она сказала, что у Элдреда были особые таланты...

Мэл громко рассмеялась.

- У Элдреда был особый талант, да. Он был у него в штанах.

Фартинг ухмыльнулся.

- По словам Элоизы, Элдред показывал всем этим богатым людям какие-то вещи.

- Он показывал вещи богатым людям? Какие вещи?

- Я... я не знаю. Но я думаю, что это как-то связано с кровью. Слушай, я знаю, это звучит безумно, но... Подожди! Иди сюда, - а затем он схватил её за запястье, поднял и повёл в заднюю комнату.

Он включил тусклый верхний свет.

- А вот и он, - сказала Мэл всё так же довольно насмешливо, - пресловутый телик, который невозможно включить, потому что у него нет шнура питания.

Фартинг открыл боковой ящик.

"Посмотрим, что она скажет об этом", - а потом он вытащил один из пакетов для переливания крови, несколько капельниц и набор стерильных игл.

- Если ты мне не веришь, то как ты объяснишь всё это?

Внезапно она выглядела смущённой и подошла. Её обнажённое тело теперь было освещено сзади, как вырезанная фигура, её изгибы и линии были острыми как бритва. Изображение было настолько завораживающим, что Фартинг почти забыл, что делает...

Она взяла пакет для переливания крови и озадаченно уставилась на него.

- Что ж, насчёт этих вещей ты прав. Пакеты, иглы... За всё время, что я была здесь, и за всё время, что я провела с Элдредом, он ни разу не упомянул о проблемах со здоровьем или о необходимости переливания крови.

Фартинг подошёл ближе, пытаясь отвести взгляд от её тела. Вместо этого он впитывал яркие цвета её ещё влажных волос и нежного изгиба горла.

- Но это так и есть. По словам его адвоката, у него не было проблем со здоровьем, он не нуждался ни в диализе, ни в переливании крови, ни в чём-то подобном. Так что это просто возвращает нас к тому, что сказала Элоиза: что Элдреду нужна была кровь по какой-то причине, в которой участвовали все его богатые друзья. Она сказала, что у Элдреда был особый талант к чему-то.

Мэл только посмотрела на него и пожала плечами.

- Не знаю, что тебе сказать, дорогой. Как мы говорим здесь, в Великобритании, я думаю, что ты бьёшь кнутом дохлую лошадь. Единственный, кого ты можешь спросить, мёртв.

Фартинг разочарованно выдохнул. Затем он повернулся, чтобы положить пакет для переливания и всё остальное обратно в ящик.

Затем он напрягся от внезапного потрясения.

- Не волнуйся, я не кусаюсь, - сказала Мэл.

Она подошла прямо к нему сзади, схватила его за бёдра и грубо притянула к себе. Её руки ловко скользнули вверх по его груди, затем скользнули вниз и начали гладить его промежность.

- М-м-м, - прошептала она. - Такое чувство, что здесь внизу что-то происходит, - а затем она крепко, намеренно сжала его.

"Чёрт, - подумал он в шоке. - Что я буду делать?"

Фартинг давно вышел из употребления для такого рода вещей. Он не мог чувствовать себя более неловко, но... казалось, просачивался какой-то другой, более забытый инстинкт. Его член был болезненно твёрдым, стучащим и пускающим слюни в штаны. Он чувствовал, как её соски прижимаются к его спине, твёрдые, как горячие камешки, и без предусмотрительности он уже протянул одну руку за себя, поглаживая её восхитительно тёплый живот, пока не нашёл желобок её полового органа.

- Так держать, - хихикнула она.

Что теперь? Она делала это не потому, что хотела его, она ожидала, что ей заплатят. Мысли метались в поисках нужных слов.

- Чёрт, Мэл. Ты одна из самых горячих женщин, которых я когда-либо видел...

- Спасибо, - сказала она и поцеловала его в щёку.

- Но я старик, не в своей тарелке, и я прекрасно понимаю, что тебе нужно платить за твоё время, но...

- Послушай, ты постоянно танцуешь вокруг этой темы, - засмеялась она. Теперь одна из её рук скользнула вниз по его штанам и возилась с его мокрым членом. - Элдред всегда платил вперёд. Это уже покрыто, дорогой.

"О, чёрт... Кажется, я сейчас облажаюсь..."

Она расстегнула его штаны и вытащила его член и яйца, как по волшебству. Она сжала его ствол, и он почувствовал, как из него вытекает обилие слюны.

- Да, боюсь, этому бедолаге нужно внимание и срочно, а? Держу пари, ты давно не менял масло, - а потом она развернула его на месте и потащила вниз.

Он чуть не рухнул на ковёр, его глаза расширились от удивления и последующего предвкушения. Когда она опустила его на пол, его член нелепо стучал в воздухе, что, казалось, забавляло её.

- Просто ляг на спину и позволь Мэл делать её работу...

Чёрная пустота, казалось, существовала в бесконечных глубинах, по которым плыли клубы тёмно-серого дыма; это была буря кромешной тьмы, неприятных запахов горящей серы, обугленного дерева и чего-то мясистого, вроде свинины.

Затем видение изменилось, и он - кем бы он ни был на самом деле - увидел фигуру в комнате из шлакоблоков, которая поднимала другие фигуры - фигуры, связанные белыми полосками, похожими на мумии, - и без усилий бросала их в открытую пасть огромной ревущей печи. Но свёртки - мумии - двигались, дёргались, живые, и сквозь свои мешковистые гробы они кричали в унисон душераздирающих, разрывающих уши воплей, которые, казалось, эхом отдавались без конца. Первая фигура, крематор, наконец показала кто он - или что он - лишь смутно антропоморфное, больше похожее на развороченный труп с телом, похожим на скелет, покрытый сырой куриной кожей, руками с тремя пальцами на каждой и глазами, похожими на лунки, заполненные гноем. Рога вырастали из его головы в форме наковальни, и он ухмылялся рядами зубов, похожих на иглы битого стекла, когда швырял в печь ещё одну конвульсирующую мумию.

В этом какодемоническом пейзаже затерялись и другие зрелища. Далее виднелась извилистая просёлочная дорога в тихий весенний день. Вдалеке стояла величественная крепость, похожая на замок, но вокруг дороги, ведущей к зданию, была аномалия. В то время как большинство дорог в таком месте, как это, могли быть обнесены с обеих сторон хорошо вырезанным забором из полевого камня, эта дорога была окружена гниющими трупами, сложенными штабелями в пять футов высотой с обеих сторон. Ни одна армия, вероятно, никогда не рискнёт подняться по этой дороге, если только они не захотят добавить больше строительного материала для забора.