Даже когда я укрепилась в этом мнении, какая-то часть меня — та самая темная, сумасшедшая Крессида, которая таилась во мне, как шизофреническая сука, напоминала мне одну из моих любимых цитат из «Потерянного рая»: «Разум — место само по себе. И из Рая может сделать Ад, а из Ада — Рай».

Это была та маленькая, погруженная в себя часть меня, которая задавалась вопросом, может быть, это не Уильям или мои родители все еще держат меня в своей клетке, а я просто слишком труслива, чтобы войти в те самые двери, которые я открыла для себя.

Я так глубоко задумалась, что подпрыгнула, когда мы въехали на парковку «Макклеллана» и остановились рядом с моей уродивой Honda Civic. На этот раз, когда Кинг соскочил, он не стал мне помогать. Вместо этого он прислонился к моей машине, скрестив руки и ноги в ботинках, настороженный и сердитый.

— Если на то пошло, я сегодня повеселилась — сказала я тихо, потому что мое убеждение было поверхностным, и я едва могла сформировать слова.

Кинг пристально смотрел на меня, это давило мне на грудь, и дышать было еще труднее. Я попыталась отвести взгляд от осуждения в его взгляде и не смогла.

— К черту это. — выдохнул он.

— Что...

Он навалился на меня так быстро, что я не успела поднять руки или сомкнуть губы, прежде чем его открытый рот приземлился на мой, его язык гладил меня так, что легко стер слова, которые там были написаны. Его худые бедра прижали меня к мотоциклу, его рука нашла мою шею, и я была готова. Ни для одной девушки не было надежды, когда такой мужчина, как Кинг, держал их в своих объятиях. Поправьте, никто, кроме Кинга, не обладал такой властью, и сейчас он безжалостно распоряжался ею надо мной.

— Кинг — задыхалась я, когда он почти злобно прикусил мою губу, протащил ее сквозь зубы, а затем пососал, как конфету.

— Да, детка. Скажи мне еще раз, как ты не можешь этого сделать. — прошелестел его голос в моих губах.

— Ты хочешь, чтобы я вот так сдалась? Потому что ты целуешь меня, а не потому, что я думаю, что это хорошая идея? — Он закрыл глаза, прислонил свой лоб к моему и вздохнул над моими губами.

— Нет, Крессида. Я хочу, чтобы ты пошла домой в свою холодную, одинокую постель и подумала о том, чтобы сделать все те грязные вещи, которые, как ты знаешь, я хочу сделать с тобой. Потом я хочу, чтобы ты проснулась, приготовила завтрак и подумала о том, что если бы я был рядом, я бы приготовил его для тебя. После этого, перед школой, я хочу, чтобы ты привезла свою кусок дерьма машину в «Гефест Авто», чтобы я мог взглянуть на нее.

Я была почти ошеломлена его миловидностью, собираясь спросить, откуда он знает, что я учительница, хотя была уверена, что не говорила ему о своей работе, и откуда он знает мое имя, потому что не была уверена, что говорила ему об этом, пока он не заговорил о моей машине.

— Бетти Сью в порядке. Кроме того, что ты знаешь о машинах? — потребовала я.

Его губы дернулись, и он игриво дернул меня за прядь волос.

— Если бы ты хоть на пару секунд перестала пялиться на мою прекрасную задницу, ты могла бы спросить, где я работаю, и я бы сказал тебе, что в «Гефест Авто».

— Мой румянец заставил его рассмеяться, но он быстро протрезвел, когда я попыталась оттолкнуть его.

— Обещай мне, что приведешь машину в порядок. Мне не по себе от того, что ты водишь что-то, что может быть небезопасным, хорошо?

— Я не хочу того, чего ты хочешь от меня, Кинг, и, честно говоря, у меня нет денег, чтобы починить машину.

Он нахмурился.

— Я знал, что у нее есть проблемы. Если ты завтра не привезешь ее, мне придется послать гребаного парня, чтобы отбуксировать ее, и я не буду этому рад. Пригоняй, Кресс. Если ты не хочешь заниматься тем, что у нас есть, это не значит, что я хочу, чтобы ты ездила на смертельной ловушке.

— Хорошо, Кинг — тихо сказала я, и потому, что мой кайф от текилы перешел в чистое изнеможение, и потому, что он был мил в той манере крутого байкера, которая мне нравилась.

Он кивнул, а затем нахально ухмыльнулся, словно знал, что это уже было простым выводом, что он получит от меня то, что хочет. Прежде чем я успела на него огрызнуться, его рот плотно прижался к моему, а затем он маневрировал ко мне в машину, потрепал меня по заднице и направился обратно к своему мотоциклу.

— Я не говорил об этом раньше, но я не буду возражать, если завтра ты тоже будешь думать обо мне в душе, хорошо? — добавил он как раз перед тем, как рев его заведенного мотоцикла заглушил все мои надежды на ответную реакцию.

Это было как раз кстати. Я определенно собиралась думать о нем в душе.