Любовь? Это слово эхом пронеслось в его мыслях и оформилось с чувством неизбежной правоты. Да, он любил ее. Тот росток влечения перерос в любовь.
— Возможно, ты прав, — признал капитан.
— Я принесу средство в гостиную сегодня вечером. Может, Мэрайя захочет спеть?
— Я думаю, захочет, — неторопливо ответил он. — Кажется, это ее успокаивает.
— Было бы очень приятно. Она помогает мне забыть…
— Забыть что?
Хувиан покачал головой, отчего длинные рыжие косы разлетелись.
— Многое.
Кестов не стал настаивать на продолжении. Вместо этого он терпеливо наблюдал, как врач брал образцы и проводил несколько дополнительных тестов. Когда Хувиан закончил, капитану уже не терпелось вернуться к своей спутнице. Своей паре. Еще одно слово, которое прочно засело в его сердце.
Голос Хувиана остановил его, когда Кестов уже собирался уходить.
— Спасибо, капитан, — тихо поблагодарил он.
— За что, Хувиан?
— За то, что спасли меня. За то, что дали мне место, где я могу сражаться. — Врач бросил взгляд на бутылку на столе. — Сражение, которое еще не закончено, но в последнее время стало немного легче.
Кестов кивнул, смущенный благодарностью мужчины.
— Не бойся просить о помощи. Мы же семья, в конце концов.
Только выйдя за порог, он понял, что сказал. Что, черт возьми, с ним происходит? Неужели он превращается в семьянина, которым никогда не хотел быть и которым никогда не надеялся стать?
Словно в ответ на его вопрос, по коридору навстречу с радостным визгом пронеслась маленькая розовая фигурка.
— Ты нашла меня, да? — Кестов подхватил Лилат и усадил ее на руку. — Я сегодня слишком долго не приходил?
Лилат поднесла маленький хобот к его лицу, когда его хвост поднялся, чтобы накрыть ее.
— Пойдем, малышка. Давай посмотрим, проснулась ли моя пара. Наверняка она тоже по тебе скучала.