— Тот, кто не видит тебя, не имеет значения. Мне это было ясно с самого первого дня, принцесса. Когда ты впервые привлекла мое внимание, пути назад уже не было. Я пытался заглушить его, но ты сияешь сквозь любую тьму. — Мой голос хрипловат, но я продолжаю, открывая часть себя, чтобы убедиться, что она понимает. — Ты самая красивая из всех, кого я когда-либо видел, когда танцуешь. Ты светишься так ярко и твое счастье сквозит в каждом движении. Наблюдать за тем, как ты танцуешь, Айла, — моя любимая часть дня.

Ее губы удивленно раздвигаются, затем она улыбается, приподнимаясь на носочки, чтобы поцеловать меня, и я прижимаюсь лбом к ее лбу.

— Ты — моя любимая часть каждого дня, так что мы квиты.

У меня вырывается смешок, и я отталкиваю ее, чтобы снова заключить в объятия, продолжая медленно кружить в центре танцевальной студии. Музыка заканчивается, но мы не останавливаемся.

— Это здорово. — Айла прижимается щекой к моей груди, и я провожу ладонью по ее спине, под обрезанной толстовкой. — Мне нравится, когда ты обнимаешь меня. В твоих объятиях я чувствую себя в безопасности.

Я наклоняю ее подбородок и захватываю губы в еще один томный поцелуй, от которого по венам пробегает огонь. — Тебе лучше танцевать, принцесса. Иначе я собираюсь трахнуть тебя в каждом дюйме этой студии, чтобы мне было что вспомнить в следующий раз, когда другой мужчина наложит на тебя свои руки здесь. Это удержит меня от того, чтобы отрезать их.

Она хихикает. — Я не знаю, ты вроде как поддаешь мне эту идею. Мы уже осквернили библиотеку.

Из меня вырывается стон. — Ты слишком соблазнительна.

В великолепных голубых глазах Айлы появляется коварный блеск, когда она выскальзывает из моих рук и тащит стул в центр комнаты. — Ты сиди, а я буду танцевать.

— Принцесса...

Мое предупреждение прерывается, когда она возится со своим телефоном, и начинается соблазнительный, тяжелый ритм. Это не ее обычная песня, под которую она репетировала так много, что я запомнил эту чертову вещь. Айла импровизирует сексуальный танец, поворачивая тело в такт ритму, и я глубоко вдыхаю, когда она опускается на пол и устраивает греховно грязный показ, выгибая спину и дергая задницей в обтягивающих леггинсах.

— Блядь, детка, это горячо. — Это вызов — не взорваться со стула и не накрыть ее тело своим. Но это ее игра. — Я хочу раздвинуть тебя и заставить кричать, красавица.

В ответ Айла плавным движением перекатывается на спину, подтягивает колени и раздвигает ноги, и от ее кокетливой ухмылки мой член напрягается в джинсах.

— Тебе нравится играть с огнем, — урчу я.

— Мне просто нравится видеть, как вздувается вена на твоей шее. — Она поднимается на ноги и танцуя идет ко мне, хватаясь за плечо, чтобы поддержать меня. Она крутит бедрами, с придыханием надавливая на твердый гребень моего члена. — Кто-то наслаждается этим.

С рычанием я хватаю Айлу за бедра и контролирую скорость, заставляя ее тереть свою киску все быстрее и быстрее, пока ресницы не затрепещут. — Мы оба будем наслаждаться этим.

Она обхватывает мои плечи, откидывая голову назад со стоном, пока я усаживаю ее к себе на колени.

— Вот так? — требую я.

— Так хорошо, — дышит она. — О! — Ее тело напрягается, и она зарывается лицом в мою шею. — Ты нужен мне прямо сейчас.

— Ты пришла за мной, красотка? — Целую ее шею, проводя колечком губ туда-сюда, и в ответ на бормотание я хихикаю. — Я так чертовски хочу тебя, что трахать, пока не потеку из твоей киски, а потом постараюсь, чтобы все до последней капли было вытолкнуто обратно внутрь.

Айла стонет мое имя, ногти царапают заднюю часть шеи. Я поднимаю ее и несу к барной стойке, которая тянется вдоль трех зеркальных стен. Поставив ее на ноги, я срываю с нее леггинсы, поднимаю за талию и кладу задницей на барную стойку. Ее зрачки выпучились, и она задыхается, когда я расстегиваю джинсы.

— Раздвинь. — Я касаюсь ее бедра и даю дикую ухмылку, когда она повинуется, широко раздвигая ноги, чтобы обнажить себя передо мной.

Я опускаюсь на колено, вылизываю полоску на ее блестящих складочках и смыкаю губы на клиторе, застонав от ее божественного вкуса. Айла стонет, дергая меня за волосы, когда я снова довожу ее до грани.

— Черт, о, черт, Леви, пожалуйста, — умоляет Айла.

Мой язык дразнит ее клитор, и я погружаю палец в мокрую киску. Шум, который издают мои пальцы, проникая в нее, неприличен, и Айла сжимает их, и я чувствую, как она кончает. Я ласкаю ее, как изголодавшийся мужчина, чувствуя, как удовольствие покрывает мою челюсть.

Схватившись за стойку, я поднимаюсь на ноги, достаю свой член и провожу кончиком по ее гладким складочкам.

— Трахни меня, — шепчет она.

— Кричи для меня, — отвечаю я и вхожу в нее.

Глаза Айлы расширяются, а затем закатываются от удовольствия, и крик отражается от стен. Я хватаю ее за челюсть и приближаю губы к ее уху.

— Хорошая девочка, — рычу я.

— Не останавливайся, — шипит Айла. — Никогда не останавливайся.

— Никогда, — грубо клянусь я.

Она хватает меня за шею с обеих сторон и притягивает к себе для поцелуя, глотая стон, когда мой член погружается в ее тугое, влажное тепло. Забвение быстро нарастает, я так возбудился после ее урока, что долго не продержусь, и мой контроль будет брошен на пол в клочья. Сжимая ее задницу, я трахаю глубоко и жестко, пока мы оба не задыхаемся и отчаянно не хотим разрядки.

— О боже! — Ноги Айлы дрожат, и она обхватывает меня за талию, ее киска трепещет от оргазма вокруг моего члена. — Черт, это так приятно.

Это слишком сильно. Я прикусываю ее шею, когда кончаю.

На кончике языка вертятся слова, которые я произносил только одному человеку в своей жизни. Шок сдерживает их, и я прижимаю ее тело к своему в крепких объятиях. Айла не замечает моей душевной дилеммы, ее голова покоится на плече.

— Так много для моей студии, — говорит она язвительно. — Ну что ж, не могу жаловаться.

— Перед тобой слишком трудно устоять. — Я помогаю ей слезть с барной стойки и провожу пальцами по ее попке. — Давай приведем себя в порядок. Мы можем отправиться куда-нибудь поужинать.

— Звучит как план.

Прежде чем Айла успевает сделать шаг от меня, я притягиваю ее спиной к себе, лицом к зеркалам. Ее щеки окрашены в розовый цвет, волосы в беспорядке, и она обнажена до пояса. Я провожу рукой по животу и опускаюсь между ее ног, играя,и она встречает мой взгляд в отражении, и я дьявольски ухмыляюсь, когда ввожу в нее палец, выполняя свое обещание.

Айла прикусывает губу, зациклившись на том, что делаю и ее дыхание восстанавливается.

Я целую ее висок. — Теперь я буду менее склонен удалять части тела, когда у тебя будет этот урок.

— А я буду возбуждаться каждый раз, когда буду танцевать здесь, — отвечает она.

— Не за что, — говорю я.

Мы приводим себя в порядок, пока у нас не возникло искушение пройти еще один круг. Я не шутил насчет того, что она неотразима. Почему-то мой член никогда не удовлетворяется, пока мы не пройдем по крайней мере три раунда. Может быть, моя постоянная потребность обладать ею накопилась за те годы, когда я был очарован, все время, когда она преследовала мои сны, и как долго сдерживал себя от искушения. Но я голоден, а она провела последние четыре часа в танце, так что я могу подождать, чтобы подзаправиться и отдохнуть, прежде чем снова взять ее.

По дороге мы подтруниваем друг над другом, и моя ухмылка вырывается на свободу от ее выходок. Мы пересекаем кампус и доходим до гаража, и останавливаюсь, когда что-то неуместное появляется в моем периферийном зрение. Пауза длится долю секунды, едва ли достаточно, чтобы кто-то заметил.

А вот Айла замечает, она учится читать каждую мою перемену.

— Продолжай идти, — говорю я. — Веди себя нормально.

Она доверяет мне достаточно, чтобы следовать указаниям, когда я их даю. Гордость распирает грудь, когда она окидывает оценивающим взглядом наше окружение, улавливая мои привычки. Я знаю это, когда она замечает патрульную машину, припаркованную в неприметном месте, которое легко пропустить. Внутри сидит фигура в тени и следит за нашим продвижением к городской машине.

Вместо обычного водителя Айлы я попросил Пенна следовать за нами в кампус на случай, если случится что-то подобное. После встречи моего дяди с Вонном я не дам Стоуну ни единого шанса выхватить ее. Я обвожу Айлу с другой стороны машины и открываю дверь, сжимая ее шею, чтобы она пригнулась, как будто садясь.

— Неприятности? — спрашивает Пенн с водительского места.

— Может быть. Брось это, как только потеряешь хвост, если они последуют за тобой, тогда встретимся в Гнезде. — Я жестом велю Айле спрятаться за бетонной опорой и захлопываю дверь.

Пенн уезжает, и я напрягаюсь, когда патрульная машина едет следом.

— Давай, — говорю я.

Айла выходит из темноты и берет меня за руку. — Они используют мою попытку подать заявление в полицию, и я бы скорее села в полицейскую машину и остерегалась незнакомцев.

— Скорее всего. — Я веду ее к мотоциклу, который припаркован здесь на всякий случай, и вручаю шлем, пока достаю ключи из тайника в фальшивом куске бетона, который установил неподалеку. — Мы узнаем больше в Гнезде.

В лице Айлы застыла решимость, и я снова поражаюсь тому, как много нужно сделать, чтобы сломить ее. Она превратила себя в выжившую, используя свой собственный уникальный способ. Я превратил свое тело в оружие, чтобы преодолеть беспомощность, но она нашла свои собственные сильные стороны, чтобы защититься от демонов.

Я помогаю ей застегнуть шлем и ласкаю щеку большим пальцем. Когда мы садимся на мотоцикл, я впитываю ощущение ее рук, обвивающих меня. Это первый раз, когда кто-то сидит сзади на моем мотоцикле, я никому не разрешаю ездить на моих байках или кататься со мной.

Но Айла — исключение из всех моих правил.