22 АЙЛА

Трепет и жуткое чувство поселились в моих костях, когда я вернулась домой после обеда, а Леви проверял по наушнику, который Колтон прикрепил к моим серьгам, чтобы сообщить, что он на месте и готов. Поместье выглядит так же, как и после нашего переезда. Не могу понять, что именно мне так не нравится — я или атрибуты моей жизни кажутся поверхностными на фоне всего, что произошло.

Как и Леви, я более бдительна, осознавая, что потенциально подвергаю себя опасности, делая это. Я направляю его, Роуэн и остальных, чтобы они оставались сильными, я не так беспомощна, как семь лет назад или когда напали похитители. Я, как Медуза, превращаюсь в женщину, которая берет ответственность за свою жизнь.

Все ведут себя так, будто ничего не случилось. Домашний персонал вежливо кивает мне и приветствует меня сдержанным бормотанием «Добрый день, мисс Вонн», как будто я не пропадала две недели.

Это чертовски странно.

— Мои родители здесь? — спрашиваю повара на кухне.

— Миссис Вонн обедает в клубе, а ваш отец на совещании в своем кабинете.

— Спасибо.

В Гнезде было легче быть смелой, но теперь, когда здесь, я не поверну назад и не убегу. Я буду противостоять всему уродливому, что этот мир хочет бросить в меня, просто чтобы противостоять им, чтобы доказать, что не буду легко сбита с ног.

— Хотите, мы приготовим вам что-нибудь поесть? — предлагает она.

Я почти смеюсь над вопросом и задаю свой собственный, чтобы узнать, что родители сказали им всем, чтобы вести себя так, будто я в отпуске. Я крепче сжимаю телефон, утешаясь тем, что у меня есть тревожная кнопка и крутой парень, который стоит по периметру участка.

— Я в порядке, спасибо. — Несмотря на свое беспокойство, я искренне улыбаюсь повару, она всегда была добра ко мне. Если чувствовала, что со мной что-то не так, она беспокоилась за меня, поэтому я должна верить, что она действительно поверила в то, что родители использовали в качестве оправдания моего отсутствия. — Может быть, позже. Хорошего дня.

— И вам, мисс.

Каблуки моих Valentino гулко стучат по сверкающему черному мраморному полу, и я разглаживаю платье-свитер, которое было на мне в ночь нападения. Впервые надела его с тех пор, как Леви и Роуэн привезли меня в Гнездо, я любила это платье, и мне грустно, что оно пропитано ужасными воспоминаниями. Я останавливаюсь у основания широкой лестницы, ведущей на верхние этажи поместья, и с тоской смотрю наверх.

Айла двухнедельной давности бросилась бы прямо ко мне в комнату, чтобы провести час в шкафу, выбирая очередной наряд, но я уже не та девушка, к той жизни уже не вернуться. То, через что прошла, не сломит меня, и я поджимаю губы, клянясь себе, что выживу.

А пока я должна найти ответы, это единственная причина, по которой я здесь. Вместо того, чтобы спуститься по лестнице, я сворачиваю в коридор, который редко посещаю по доброй воле — в кабинет, которым пользуется отец, когда он не в офисе или не в Вашингтоне.

Дверь приоткрыта, изнутри доносятся глубокие голоса, я держу телефон в руках — и для предосторожности, и для прикрытия. Папа — забавный человек, он всегда считал меня легкомысленной девчонкой, у которой голова витает в облаках. В то же время он требовал, чтобы я получила высшее образование, следуя по пути, который он планировал, чтобы закончила престижной карьерой, которая позволит ему хорошо выглядеть перед своими избирателями. Его никогда не волновало, каков мой реальный интеллект, только то, чтобы я выглядела блестящей и одновременно была привлекательным выбором для скромной жены из высшего общества для парней, с которыми меня сводили стратегические связи. Именно поэтому он верил, что сможет так легко меня контролировать.

Я планирую использовать его собственное высокомерие в своих интересах против него. Если он поймает меня в коридоре, то поверит, что я вожусь с телефоном, а не подслушиваю его встречу.

— Когда это пройдет, это будет еще один шаг к исправлению инцидента на верфи. Нам нужно ослабить правила и тарифы, чтобы вернуть прибыли.

Мои брови вскинулись при словах отца. Джуд был прав. Деньги — единственное, что имеет значение для таких людей, как мой отец.

— Нам крайне необходимо восстановить наши позиции там, — говорит другой мужчина.

Я не рискую заглядывать внутрь, но приседаю ниже и использую камеру телефона, чтобы увидеть, что происходит. Мой отец сидит на краю своего стола и поднимает почти пустой бокал с янтарной жидкостью за грузного мужчину с бородой в дорогом костюме. Мужчина поигрывает кольцом на мизинце. Если угадать, это, должно быть, тот самый человек, с которым он регулярно встречается, у которого перстень с перекрещенными ключами.

— За дальнейший успех замка. Ты знаешь, что моя преданность непоколебима и я докажу это старейшине. — Отец отбрасывает назад последний глоток алкоголя. — Carpe regnum.

Мои глаза расширяются. Их кредо — захватить королевство.

— Carpe regnum, — повторяет мужчина, допивая свой напиток. Он поднимается на ноги со стоном, и я поспешно отступаю, небрежно прислонившись к стене. — Проследи, чтобы это прошло, Вонн. Больше ошибок быть не должно. Шоу на нашем осеннем празднике — это награда. Самые выгодные партнерские отношения устанавливаются благодаря плотским развлечениям.

То, что он делает акцент на ошибках, заставляет мое сердце биться быстрее. Он имеет в виду мое нападение? Возможно. Рэн не шутил насчет загадок, которыми они говорят.

— Уверяю тебя, я не допущу никаких других задержек или казусов, — говорит отец. — Доставка произойдет, как я и договаривался. Это лучше, чем если бы кто-то ворвался на мою территорию. Я послал требование вызвать ее домой, где бы она ни спряталась. Стоун получит то, что ему нужно для осеннего веселья, которое он так любит устраивать, а я разберусь со своими неурядицами.

Стоун. Это имя заставляет мое сердце в ужасе биться о грудную клетку, и пальцы болят от того, что я так сильно сжимаю телефон, борясь с дрожью, сотрясающей тело. Внимание становится сложным.

Воспоминания обрушиваются, затягивая обратно в постель, я вялая и неспособная оттолкнуть его от себя.

— Ему нравится театральность. — Бородатый мужчина усмехается, его голос разносится ближе к залу. — Полагаю, у тебя действительно есть цель — отпустить такую милую вещицу на игры Сайласа. Если ты это сделаешь, у тебя не останется наследства, чтобы продолжить свой род среди наших братьев.

Отец насмехается. — Пусть этот ублюдок получает то, что хочет. Если он все еще находит в ней ценность после того, как заплатил за ее девственность, это его собственное безумие. Я бы предпочел, чтобы лаборатория репродукции начала новый вариант, чем иметь дело с дикой наглостью, которую она развила.

Мое горло сжимает острая боль. Я достаю из лифчика нож, который Леви вложил мне в руку, прежде чем позволил выйти из машины, концентрируясь на его форме и очертаниях, чтобы не дать панике выйти из-под контроля.

Конечно, мне нужны были ответы, и я их получила. Сайлас Стоун еще не закончил со мной. Мне больно глотать, и зрение плывет. Все годы, пока я терпела его пронизывающие взгляды, он ждал удобного случая, чтобы заполучить меня. Кошмар повторения истории был моим самым большим страхом, и он столкнулся с моей волей к борьбе.

— Оставайся сильной, принцесса. — Ровный голос Леви у меня над ухом помогает мне закрепиться.

Я не одна. Я больше не беспомощная девочка. Это не уничтожит меня, независимо от того, как сильно мучительная правда ударит по мне. Я выживу. Это мое обещание самой себе.

Всю жизнь мои родители не были настоящими родителями. Они готовы выбросить меня и начать все сначала. Власть. Жадность. Их мораль искоренена.

Я больше не позволю им использовать меня. Смахнув слезы, прежде чем они упадут, я беру себя в руки, решительный огонь горит в венах.

У меня есть новая семья, которой я нужна, которая защищает меня от настоящих монстров в Торн-Пойнт.

Эти люди причинили мне боль, и мне чертовски надоело быть их жертвой, я не позволю им снова причинить боль мне или кому-то еще.

Все, чему учил меня Леви, проносится в голове, и я представляю его тихий, хрипловатый тон, говорящий блокировать атаки и определяющий объект моего внимания. Он видит во мне бойца, он научил, как уклоняться от того, что хочет меня уничтожить.

Я буду бороться с этим, такие люди, как отец, Сайлас и Короли, не должны побеждать. Сделав укрепляющий вдох, я представляю себя Медузой, ждущей идеального момента, чтобы нанести ответный удар Сайласу Стоуну.

Чего бы это ни стоило.

К тому времени, как папа и его помощник выходят из офиса, я делаю вид, что поглощена своим телефоном. Они останавливаются и смотрят на меня.

— Привет, папа. — Сохраняю легкий тон, улыбаясь с яркостью, которой на самом деле не чувствую. — Я знаю, что в последнее время наши графики не совпадают, но я подумала, раз ты дома, мы могли бы встретиться с мамой в клубе на ланч.

Взгляд пренебрежительно падает в сторону, и он не удосуживается признать или ответить мне, не спрашивает, где я была и все ли со мной в порядке. Это еще одно доказательство, вбивающее последний клин в сердце. Он причинял мне боль слишком много раз, чтобы сосчитать, но это все равно глубоко ранит — смотреть на человека, которого ты когда-то боготворила, так давно, до того, как он откинул занавес, показывая, какой отвратительный человек, и знать, что ему на тебя наплевать. И, вероятно, никогда не было.

Судя по всему, этот грузный мужчина не разделяет того же мнения обо мне. Вместо того чтобы обратить внимание на руку, которую предлагает пожать отец, его пронзительный взгляд устремлен на меня, осматривая. Он бывал здесь и раньше, я видела его на светских мероприятиях, но только в этот момент что-то показалось мне в нем знакомым.