— Лайонел и Лавиния не остановятся, — сказала я низким тоном, глядя на собравшихся передо мной людей и встречаясь с их взглядами по очереди. — Они никогда не будут удовлетворены. Они будут только брать, брать и брать, их жажда власти — это бич, который закончится только их смертью. Вот почему мы с сестрой намерены бороться с ними. Именно поэтому мы собираем армию и кружим вокруг них, как акулы в воде. Каждый день все больше повстанцев выходят из темноты и объявляют о своей верности нам, но нам нужно больше. Нам нужны вы. Поэтому я прошу вас прийти к нам на помощь, когда мы позовем вас. Присоединиться к нам на поле боя и положить конец их ненавистному правлению. Взамен я клянусь прекратить охоту на ваш род. Вы будете подчиняться законам, не отличающимся от законов фейри. Вы сможете свободно устраивать дома в любой части королевства, в какой пожелаете, и ваши права будут защищены короной.
— А что если ты не займешь трон? — спросила одна женщина.
Я мрачно усмехнулась и пожала плечами. — Тогда я клянусь, что Наследники также будут придерживаться этой сделки. Я могу оформить это в письменном виде, если вы сомневаетесь в моих словах от их имени.
Нимфы заспорили, некоторые из них казались убежденными, другие же громко и решительно выражали свои сомнения.
— Идемте, им нужно время, чтобы все обдумать. Вы можете отдохнуть и перекусить здесь, — сказала одна женщина, выходя из толпы и протягивая руку в нашу сторону.
— Мы не можем задерживаться здесь слишком долго, — предупредила я ее, но все же сделала шаг ближе и встала между ней и Мигелем, который ободряюще посмотрел на меня, несмотря на споры, разгоревшиеся после моей просьбы.
Невозможно было сказать, хорошо ли все прошло или нет, и я задумалась, не следовало ли мне взять с собой Наследников. По крайней мере, они знали, как играть в политические игры. Они бы знали, что нужно сказать и как обернуть каждую вспышку гнева себе на пользу. Мне же оставалось надеяться, что жестокая честность привлечет этих людей на мою сторону.
Придушенный крик вырвался у Мигеля, когда мы двинулись сквозь толпу, и он замер, заставив меня повернуться и посмотреть на четырех женщин, которые привлекли его внимание. По их виду я поняла, что трое младших — сестры, их сходство с матерью было достаточно очевидным.
Комок застрял у меня в горле, пока я смотрела между ними и Мигелем, понимая, кто они, чем они являются для него. Жизнь, которую у него украли. Сестры, о которых Диего даже не подозревал.
— Иди, — призвала я, пока Мигель оставался застывшим рядом со мной, хотя я была уверена, что он задерживался не ради меня. — Не позволяй страху отдалить их от тебя ни на секунду дольше, чем ты уже потерял с ними, — настаивала я, слегка, но твердо толкнув его в их сторону.
Мигель на мгновение оторвал от них взгляд, нервно запустил пальцы в свои темные волосы, пытаясь расправить их, и это движение напомнило мне о том, как Диего часто дергал свою шапку.
— Я нужен тебе, чтобы…
— Ты мне больше ни для чего не нужен, — поклялась ему я. — Я в порядке прямо здесь с… — я взглянула на женщину, которая вела нас в направлении пищи, и она услужливо сообщила мне свое имя.
— Ума.
— Ага. У нас с Умой все в порядке. Иди поговори со своей семьей, чувак. Я уже большая девочка. Мне не нужно, чтобы ты держал меня за руку все время, пока я здесь.
Мигель взял мою руку и крепко сжал ее в знак благодарности, после чего повернулся и зашагал прочь от меня. Я смотрела ему в спину, наблюдая, как четыре женщины, которые были его семьей, замерли при его приближении, а затем сломались: старшая из дочерей побежала за ним с задыхающимся рыданием, широко раскинув руки. Остальные последовали за ней, и через несколько мгновений все они прижались к нему, а он опустился на колени между ними, пробормотав хвалу судьбе за то, что она наконец-то осветила его и воссоединила их. Его жена упала на него с рыданиями, целуя его между хвалебными мольбами к теням и клятвами, что она знала, что однажды он вернется к ним.
Брызги теплой воды попали мне на щеку, когда я моргнула, и я удивленно подняла к ней пальцы, слеза нашла свой путь, освободившись от закаленной стали, которую я поместила вокруг своего сердца, став свидетелем его воссоединения с самым сокровенным желанием его души.
Боль внутри меня расцвела, пульсируя, как какая-то бессмертная рана, готовая иссушить меня изнутри. У меня перехватило дыхание, а в ушах стоял звон, который, я была уверена, заглушал голос Умы, призывавшей меня снова следовать за ней.
Я резко отвернулась от Мигеля и его семьи, вспышка огня пронзила мою кровь, когда я приподняла подбородок и протянула тяжелую Книгу Эфира, чтобы показать девушке, которая ждала меня.
— Мне нужно поговорить с кем-то, кто может знать больше об этом, — сказала я ей, мой голос был холодным, бесчувственным, я обуздала свои эмоции, подавив те, которые резали меня сильнее всего, и сжигая те, которые заставляли меня так остро переживать его потерю.
Я не могла разбиться на части. Не здесь. Не перед этими людьми, которые, глядя на меня, должны были видеть только непоколебимого правителя.
Ума посмотрела на книгу, которую я держала, затем оглянулась, словно проверяя, не наблюдает ли за нами кто-нибудь еще, ее темные волосы рассыпались по плечам от этого движения.
— Подобная магия старше самого времени, — вздохнула она, делая шаг ближе ко мне. — Это смерть для большинства тех, кто пытается ею овладеть.
— Я не похожа на большинство людей, — пренебрежительно ответила я. — И мне нужно узнать об этом больше.
Ума заколебалась, ее взгляд окинул меня оценивающим образом, и я сузила глаза от ее осуждения, прежде чем она пожала плечами.
— Тогда пойдем, я отведу тебя к оракулам, но не говори, что тебя не предупреждали.
Ума свернула с главной тропы в темноту между деревьями, не потрудившись оглянуться через плечо и убедиться, что я все еще с ней. Она шла по какому-то маршруту, который, как я предполагала, она знала наизусть, потому что не было никаких указателей, которые бы говорили о том, что здесь вообще что-то есть.
Я подавила желание запустить фейлайт, вместо этого укрепив воздушный щит на случай внезапных атак, и двинулась в темноту за ней.
Наши шаги были единственным звуком, нарушающим ночь, тихий шелест листьев под нашими ногами был повторяющимся аккомпанементом нашего пути.
Огни деревни вскоре остались позади, скрытые густыми деревьями, пока мы не оказались глубоко во тьме леса, и ничто не указывало на то, что здесь есть что-то, кроме деревьев.
Пока мы шли, в кончиках моих пальцев нарастала магия, и я расправила крылья, перья тихо шелестели, пока я размышляла, не окажется ли Ума настолько глупой, чтобы попытаться напасть на меня. Я сомневалась, что с тех пор, как я прибыла, у нее было время на создание ловушки, но вполне возможно, что здесь, в темноте, меня поджидали другие. С другой стороны, она не направляла меня в эту сторону, пока я не показала ей книгу, так что, если только она не планировала свернуть с главной тропы, маловероятно, что это была засада.
Мой ботинок наткнулся на скрытый в листве камень, и земля под нами стала тверже, как раз когда в воздухе повеяло сыростью.
— Будь осторожна здесь, — сказала Ума, подзывая меня ближе, и я прищурилась, чтобы разглядеть ее в полумраке.
Я двинулась к ней и ступила на скалистую поверхность, впереди густела тьма, указывая на огромную скалу, преграждающую путь дальше.
— Там есть проход, — указала Ума, и я почти увидела более густую полосу тьмы, обозначавшую место, которое она мне показывала. — Иди по нему до конца и постучи один раз. Если они захотят поговорить с тобой, тебя пригласят внутрь.
— А если они не захотят? — спросила я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Уму, которая уже отходила назад.
— Прошел почти год с тех пор, как они в последний раз соизволили поговорить с кем-либо, так что не удивляйся. — Она пожала плечами.
— Год? Тогда почему ты уходишь, если ожидаешь, что мне откажут? — спросила я.
— Разве великая принцесса Феникс не сможет найти дорогу в темноте в одиночку? — насмехалась она, и, несмотря на раздражение, которое вызвали во мне ее слова, я вынуждена была признать, что она стала нравиться мне чуточку больше, узнав, что она не слишком запугана мной, чтобы произнести их.
— Ладно, уходи, — пренебрежительно сказала я, переключив свое внимание на узкий проход в скале. — Я все равно не приму от них «нет».
Ума фыркнула, словно не веря, что я смогу добиться чего-либо от этих так называемых оракулов, но она сильно недооценивала силу обещания, вырезанного в моей плоти, раз полагала, что я позволю им отказать мне сейчас.
Уверенными шагами я направилась вперед, ступив в каменный проход и слегка задрожав от ощущения, похожего на прохождение через холодную воду.
Какая бы сила ни вызвала это ощущение, она не была похожа ни на одну из известных мне, и осознание того, что я действительно могу идти навстречу чему-то более могущественному, чем я, проникало в мои кости, пока я двигалась дальше.
Каменные стены возвышались по обе стороны от меня по тропе, ночное небо все еще было видно далеко вверху, мои сапоги хрустели по гравию и веткам, пока я шла. Я сложила крылья ближе к позвоночнику, чтобы они не бились о стены. Было бы проще убрать их, но я находила определенный комфорт в присутствии моего Феникса, поэтому держала его рядом.
Проход слегка уходил вниз, удаляясь от входа в лес и делая темноту еще более плотной, хотя, взглянув вверх, я заметила несколько звезд, мерцающих в небе, которые всегда следили за мной.
Моя горечь была вознаграждена, когда проход впереди меня затянулся, в скалах образовалась крыша, туннель глубочайшей тьмы — единственный путь дальше. Подняв руку, чтобы нащупать что-нибудь перед собой, я направилась в пещеру.