Я добралась до тронного зала, распахнула дверь и босиком побежала к клетке.

— Дарси, — задыхался Орион, уже поднявшийся на ноги и впавший в панику. — Ты ранена.

Я не ответила, подбежала к краю клетки и впихнула Крысу в руки Ориона. Я заставила свое тело превратиться в дым, каким-то образом мне это удалось, и я вновь материализовалась внутри клетки. В следующее мгновение я уже стояла у стены, открывая потайной ход и хватая Крысу, чтобы запустить ее внутрь, и она удивленно пискнула.

— Там ты будешь в безопасности, — пообещала я ей и снова запечатала проход так быстро, как только могла.

Как только дверь закрылась, Орион прижал меня к себе, осматривая мои раны.

— Ничего страшного, — пыхтела я.

— Ты в наморднике, как собака, и истекаешь кровью, — огрызнулся он, в его глазах вспыхнула боль. — Это не ничего, Блу!

Двери распахнулись, вокруг Лавинии закружились тени, и она направилась к нам, от нее исходила ядовитая злость.

— На выход, — рявкнула она, пуская теневой хлыст, который отпер дверь и широко распахнул ее. Затем тень обвилась вокруг моего горла, вытащила меня из клетки и бросила на пол. Еще больше теней обвилось вокруг меня, связывая и связывая, пока я не оказалась обездвиженной у ее ног, но она не смотрела на меня, когда проходила мимо. Ее взгляд был устремлен на Ориона.

— Отойди от него! — кричала я, но не могла освободиться от силы, которой она привязала меня. Мои руки были прижаты к бокам, а когда она схватила Ориона и потащила его в сторону той ужасной комнаты, где мне приходилось наблюдать за его страданиями снова и снова, мои крики переросли в жалобные, отчаянные мольбы.

Стены содрогались, словно дворец мог чувствовать мою боль, и сами кирпичи стонали, когда Лавиния потащила меня за ними в это кошмарное место, чтобы вновь лицезреть, как моя пара истекает кровью.