Эпилог

В июне следующего года...

В разгар лета Винтервилл выглядел совсем по-другому. Лужайки, покрытые снегом до марта, теперь были темно-зелеными, а ели, которые выстроились вдоль склона вниз к Маршалл-Гэп, гордо стояли без снега, хотя Холли подумала, что они выглядят немного голыми без своих маленьких белых шапочек. Светило солнце, и на великолепном голубом небе не было ни облачка. Это был идеальный день для того, чтобы вновь открыть Винтервилл после весенних ремонтных работ.

Она стояла со своими кузенами и Джошем на подиуме, который они воздвигли перед гостиницей «Винтервилл». Эверли была одета в прелестное, розовое, летнее платье, а на Аляске — которую вытащили с ее любимой позиции за стойкой администратора — была светлая блузка и красные шорты — новая летняя форма одежды для всех, кто работал в гостинице. Гейб и Норт были одеты в джинсы и футболки поло — их загорелые мускулистые руки заставляли всех женщин вздыхать.

А рядом с ней был Джош.

Мой Джош.

Мужчина, который начал с ней новую жизнь здесь, в Винтервилле.

На нем был костюм, хотя жар солнца заставил его снять пиджак и галстук. Она знала, что он аккуратно свернут в его кармане, на случай, если он понадобится ему позже. Его рукава были закатаны чуть ниже локтя, обнажая сильные мускулистые предплечья, которые творили с ней странные вещи.

Грей Хартсон тоже был здесь. Знаменитый певец и его семья приехали на открытие сезона. Проведя Рождество в Винтервилле, они подружились с семьей Винтер и были постоянными посетителями, пока шел ремонт.

И теперь он был здесь, чтобы снова спеть песни Кэнди. На этот раз перед толпой людей, выстроившихся на лужайках перед гостиницей «Винтервилл», готовых отпраздновать Рождество в июне.

— Мы готовы.

Джош сжал ее руку, когда она направилась к микрофону. Она спорила с Нортом и Эверли о том, что любой из них будет лучше, чем она, чтобы выступить с речью на церемонии открытия, но каким-то образом все закончилось короткой соломинкой, она и пыталась принять это как чемпион.

Очень нервный, встревоженный чемпион.

— Всем привет, — она заставила себя улыбнуться и наклонилась к микрофону. Толпа разразилась громким ревом. Оглядев толпу, она увидела свою маму и Гаррика, которые стояли и улыбались ей. Они вдвоем торчали здесь, пока шел ремонт. Гаррик даже испачкался вместе с ребятами, помогая укладывать плитку и красить стены, чтобы они могли все подготовить как можно быстрее.

А ее мама? Что ж, она сделала все возможное, чтобы навести мосты. И Холли тоже. Это был непрерывный процесс. Конечно, нельзя решить многолетнюю обиду несколькими месяцами дружбы. Но ей нравилось, что мама рядом.

— Семья Винтер хотела бы сердечно поприветствовать вас всех. Как вы можете видеть, в этом году город был отремонтирован. Мы модернизировали все наши гостиничные номера и отремонтировали наши домики. Обновили театр «Джингл Белл», в котором, я с радостью сообщаю, появился совершенно новый режиссер в лице мисс Эверли Винтер. У нас новый сезон летних шоу, и мы очень надеемся, что вы вернетесь в курортный сезон, когда мы возобновим наши зимние шоу.

Еще одно одобрение прокатилось по толпе. Слава Богу, все выглядели счастливыми. Ну, почти все. Она заметила бабушку и дедушку Джоша, сидящих в небольшом затененном уголке справа. Его бабушка, конечно, улыбалась ей. Они с Холли регулярно общались с Рождества, и Холли несколько раз приезжала в Цинциннати с Джошем. Теперь он возвращался туда лишь изредка, когда предстояла большая встреча, с которой его новый генеральный директор не мог справиться.

Но воссоединение после поездок с лихвой все компенсировало.

Дедушка Джоша был более молчалив. Холли не была уверена, было ли это из-за того, что на нем был шерстяной костюм с жилетом, или потому, что они доказали, что он ошибался. Гостиница «Винтервилл» была уже полностью забронирована. Не только на летний сезон, но и на все праздники. Джош и Норт говорили о покупке большего количества земли для строительства второй гостиницы.

— Во время вашего пребывания здесь, в Винтервилле, мы очень надеемся, что вам понравится недавно реконструированное кафе «Холодные пальчики», которым управляет наша Долорес, — она улыбнулась владелице кафе. — А на ужин, если вы не хотите есть в гостинице, мы настоятельно рекомендуем наш совершенно новый ресторан в городе «У Кэнди». И для тех из вас, кому больше двадцати одного года, почему бы не заглянуть там в бар?

Холли заглянула в свои записи.

— О, и пока вы здесь, пожалуйста, обязательно посетите наши удивительные сувенирные магазины. Поскольку мы празднуем Рождество круглый год, почему бы не запастись всеми подарками и украшениями?

Она оглянулась через плечо на своих кузенов и Джоша, задаваясь вопросом, не забыла ли она что-нибудь. Но все они с гордостью смотрели на нее. Сделав глубокий вдох, она кивнула Грею Хартсону, который кивнул в ответ.

— Итак, без дальнейших церемоний, позвольте мне представить замечательного Грея Хартсона и его группу. Они любезно согласились сыграть для нас сегодня, и мы им очень благодарны.

Толпа обезумела. Грей был большой знаменитостью не только здесь, но и во всей Америке, да и во всем мире. Его низкий, глубокий голос и проникновенные песни заставляли женщин слабеть в коленях. А мужчин хотеть спасти их от падения.

Грей подмигнул ей, затем подошел к микрофону и поцеловал Холли в щеку.

— Леди и джентльмены, пожалуйста, поддержите Холли Винтер и ее кузенов Норта, Гейба, Аляску и Эверли. Без них никто из нас не был бы здесь сегодня.

***

Все были в восторге от концерта, который устроил Грей и его группа. Персонал, одетый в летнюю форму, раздавал бокалы с шампанским и апельсиновым соком, а также фруктовое мороженое. Джош вложил свою руку в руку Холли и посмотрел на толпу гостей.

— Ты счастлива? — спросил он ее с мягкой улыбкой. Сегодня она выглядела прекрасно в белом летнем платье с толстым коричневым поясом, подчеркивающим ее тонкую талию.

— Очень счастлива. А как насчет тебя? Ты принял правильное решение? — она прикусила губу. Она уже спрашивала его об этом раньше.

«Уверен, что хочешь быть здесь, в Винтервилле, а не в Цинциннати?»

«Уверен, что готов оставить свой бизнес в чужих руках?»

«В порядке ли ты, что разозлил своего дедушку, даже если старик простил тебя с тех пор?»

Ответом на все три вопроса было «да». Переезд сюда с Холли был лучшим решением в его жизни. Как он мог сожалеть об этом, когда это дало ему то, чего он хотел.

Ее.

— Я принял абсолютно правильное решение, — пробормотал он. Счастье бурлило в нем. — Я — часть этого. Вместе с тобой. И я так счастлив. Правда.

— Я тоже, — она положила голову ему на плечо.

Он прижался губами к ее лбу.

— Могу ли я сделать тебя еще счастливее?

Она посмотрела на него снизу вверх.

— Это что, намек, чтобы уединиться?

Он рассмеялся.

— Нет. Но, может быть, позже. Я просто хочу тебе кое-что показать, — он обнял ее за талию. — Пойдем, прогуляешься со мной.

Она вопросительно посмотрела на него, но все равно пошла с ним. Вокруг задней части гостиницы, к недавно отремонтированным домикам, которые выстроились вдоль склона горы. Это был его проект. Домикам было уже десять лет, когда он начал над ними работать, и их возраст был виден. Теперь каждый из них был сверкающим новеньким, со всеми современными удобствами внутри. Они могли сдавать их в аренду за дополнительную плату, как летом, так и на предстоящую зиму. Он чертовски гордился этим.

— Куда мы направляемся? — спросила его Холли, когда они прошли мимо домиков и спустились с холма за ними.

— Увидишь, — он повернул налево, а затем улыбнулся, потому что она слегка ахнула.

— Ты не снес его? — спросила она, ее голос был полон удивления. Она смотрела на свой старый домик, хотя тот больше не выглядел старым.

— Нет, — потребовалось огромное усилие, чтобы помешать ей спуститься сюда, чтобы осмотреть домики, пока они над ними работали. Слава Богу, он уговорил ее кузенов отвлечь ее. Потому что он не хотел, чтобы Холли видела свой старый домик, пока он не будет готов.

И вот теперь это было так, и ее глаза блестели от слез.

— Я сам работал над ним, — своими собственными руками. И работа заняла у него примерно в три раза больше времени, чем у строителя. Но он хотел, чтобы это было что-то особенное. Было их и только их.

Холли направилась к домику, протянув руку, чтобы коснуться деревянной двери. Над ней он повесил вывеску.

— Тебе нужно будет ее поменять, — сказала она ему, оглядываясь через плечо. — Твое имя тоже должно быть там.

— Холли и Джош? — спросил он ее.

— Джош и Холли, — она улыбнулась, вспомнив, как их пару называла Эверли. — Джолли.

Он рассмеялся. Потому что сокращение их имен было чертовски подходящим. Лучше, чем Беннифер, Бранджелина и Кимье. Не то чтобы кто-то из них продержался долго.

Джолли, с другой стороны, будет здесь надолго. Вечно.

— Зайди в дом.

Она толкнула дверь, открывая свой однокомнатный домик. Он отремонтировал крышу и вычистил камин, затем постелил новый пол и покрасил стены.

А потом поставил кровати. Две, застеленные покрывалами с бабочками.

— Он выглядит так же, только лучше.

Джош довольно улыбнулся.

— Таков был план.

— Ты сделал это для меня? — спросила она его срывающимся голосом.

— Для нас. Потому что с этого мы и начали. И, может быть, для наших детей, когда они подрастут и захотят уйти от нас. Это идеальное убежище.

— Детей? — она улыбнулась ему.

— Однажды, — он кивнул. — Верно?

— Верно, — она повернулась, снова оглядывая комнату. — Эй, ты вычистил камин.

— Ага. Он в полном рабочем состоянии.

— Но что насчет камешка?

— Камешка?

— Твой старый камешек с бабочкой. Мы положили его туда на Рождество, — она моргнула, улыбка растаяла на ее губах. — Не говори мне, что он исчез.

Он сглотнул.

— Посмотри в каминную решетку.