Глава шестьдесят восьмая

По краям штор просачивался румяный свет. Семнадцать лет он каждый день возвещал мне о новом утре.

Никак привыкну, что я снова у себя в комнате. Снова дома. Вот только для меня она уже не будет прежней. Мне здесь тесно, словно стены давят, — я как будто пытаюсь натянуть куртку, которая мне мала. Все теперь иначе.

Мать так и не показалась. Ночью трижды заходили тети Бернетта и Клорис — обе изможденные, с красными глазами, — и по наставлению лекаря давали мне тягучее и сладкое, как сироп, лекарство.

— Пей, восполнит кровь, — шепнула тетя Бернетта и поцеловала меня в щеку.

На вопрос об отце она посуровела и выдавила обнадеживающее «дадим ему время».

Тетя Клорис настороженно поглядывала на Кадена, дремавшего на стуле у моей кровати, и тихо причитала, что «неправильно это, не положено». Поздно ночью она все же прогнала его в гостевую комнату, после чего мне толком не спалось. Один беспокойный сон сменялся другим, а когда мне приснились Брин и Реган на конях в долине, я подскочила в кровати. Все что угодно, лишь бы не смотреть дальше.

Тетя Бернетта распорядилась еще раз дать мне приторного сиропа. Снотворное ли это или наоборот, чтобы взбодриться, но на ногах я держалась увереннее.

Я распахнула шторы, и в комнату хлынул свет. Впереди голубел залив и было так ясно, что вдалеке в лучах утреннего солнца сверкали развалины на острове забытых душ. По слухам, в стенах той тюрьмы, которых давно нет, все еще слышат плач Древних. Их узилище — иного рода, бессмертное, узилище воспоминаний, удерживающее не хуже стального.

Я перевела взгляд западнее, на последний стоящий шпиль Голгаты, все такой же накренившийся, с грацией встречающий неминуемую гибель. Что-то в этом мире вечно… а что-то — вовсе нет.

В дверь постучали. Ну наконец-то! Вся моя одежда лежала в гардеробной в сундуках, которые Дальбрек нам добросовестно вернул. Их так и не открыли. Сегодня, помимо прочего, меня днем ждал совет, а появляться перед лордами в чужой ночной рубашке не пристало. Тетя Бернетта так давно ушла за ключами от сундуков, что я уже сама собиралась вскрыть замки шпилькой. День намечался долгий и ответственный.

— Входите! — крикнула я, отодвигая шторы в гардеробной. — Я здесь!

Шаги. Тяжелые. Кто-то в сапогах.

Сердце застучало, и я вернулась в комнату.

— Доброе утро, — заговорил Рейф. Ему больше не требовалось скрывать личность, и оделся он как обычно.

В груди зачастило еще сильнее. Чувства, которые я так подавляла, полыхнули с новой силой, и спокойствия в голосе поубавилось:

— Я ждала, когда ты зайдешь.

Ему не легче. По взгляду вижу и тому, как нервно сглатывает.

— Выглядишь лучше, чем прошлой ночью, — подметил он.

— Спасибо, что пришел на помощь.

— Прости, что не явился раньше. Наверное, ждал от тебя записки.

— Сам же просил не писать.

— С каких пор ты меня слушаешься?

— А с каких пор ты читаешь мои записки?

На его хмуром лице мелькнула улыбка, и моей выдержки как ни бывало: я бросилась к Рейфу, и он обвил меня руками. Мы жались друг к другу, словно разлуки не было. Рейф запустил пальцы мне в волосы, шепча на ухо «Лия», но от поцелуя увернулся и, скинув с себя мои руки, прижал к бокам.

Я растерянно посмотрела на него.

— В чем дело?

— Я должен кое-что сказать.

— Что-то не так? — Мой голос испуганно дрогнул. — Что-то случилось…

— Лия, просто послушай. — Его взгляд вгрызался в меня.

— Ты меня пугаешь, Рейф. Говори уже.

Рейф поморгал, и его лицо чуть дрогнуло. Он тряханул головой, словно пытаясь навести порядок в мыслях/

— Должен сказать, что обстоятельства… По правде… В общем, знай, что я теперь помолвлен.

Во рту пересохло. Сейчас он засмеется. Скажет, пошутил.

Но Рейф молчал.

Я, раскрыв рот, уставилась на Рейфа. Дар речи меня покинул.

Рейф меня любит. Точно это знаю — взгляд не обманет.

Неужели померещилось? Расстались несколько недель назад, но он что, уже меня забыл? И месяца ведь не прошло.

— Так скоро? Откуда она? — выдавила я одеревеневшим языком.

— Из Дальбрека, — кивнул он. — Совет посчитал, мне необходимо жениться — это поможет успокоить волнения.

Я отвернулась и заморгала, переваривая мысль, вмещая в уме.

— У вас там все так плохо?

— Родители умерли, я как сквозь землю провалился. Престол долгие недели пустовал, и это не прошло без следа. Проблем больше, чем мы думали.

— Ты про генерала, что бросил тебе вызов?

— И про него тоже. Меня вынудили…

Я повернулась к нему.

— Ты ее любишь?

— Я с ней толком не знаком.

— Меня перед свадьбой ты тоже не знал.

— Перед свадьбой, которой не случилось.

Я посмотрела ему в глаза. В них и тени лжи не было, — он правда женится на другой. По настоянию лордов. Его верность стране взяла верх, как и когда он поехал в Морриган брать меня в жены. Что же это, брак для Рейфа — долг перед державой и только? Но вдруг мне стало от себя же противно: какие упреки могут быть, когда я сама бросила его ради моего собственного долга?

Джеб говорил, слово Рейфа твердое. Вот бы сейчас оказалось иначе!

Я нарушила болезненное молчание, хотя сама не верила, что говорю:

— Счастья вам. Надеюсь, с ней оно у тебя будет.

— Может быть, — кивнул он.

Мы молча смотрели друг на друга. Чувство было такое, словно меня долго били, и у меня все нутро перемешалось. Странно, но ему, похоже, приходилось не легче.

— И кто же мы теперь друг другу? — спросила я.

Он молча задумался, при этом не отпуская мой взгляд.

— Двое… нет, трое союзников, чей враг — Комизар.

— Трое?

— Сама говорила мне примириться с Каденом. Я примирился, — безрадостно ответил он.

Вдруг дверь распахнулась и влетела тетя Бернетта с ключами.

— Нашла! — И тут же, увидев Рейфа застыла. Поняла, что момент не лучший.

Я сразу заговорила:

— Тетя Бернетта, позволь представить тебе короля Джаксона. — Мой голос напомнил материнский, когда она с невозмутимым видом пыталась сгладить неловкость. — Король Джаксон — леди Бернетта.

— Мы уже познакомились прошлой ночью. Правда на бегу. Доброе утро, ваше величество. — Она присела в глубоком реверансе, как и подобает перед монархом.

— И вам, леди Бернетта. — Рейф поцеловал тете руку, и они обменялись любезностями. Затем он, не говоря мне и слова на прощание, зашагал к двери.

Ну сколько еще мне придется его отпускать?!

Все. Этот раз последний.

Не успел он шагнуть за порог, как послышались шаги. Влетела Гвинет с солдатами Рейфа… которые держали под руки главнокоманующего.

— Дело срочное. Касается твоих братьев, — выпалила она извиняющимся тоном, увидев, что я в ночной рубашке.

Я перечерчивала шагами комнату. Еще вчера чувствовала, что главнокомандующий невиновен, но сил убедиться в этом не осталось. Взять министров под стражу, чтобы допросить позже, было надежнее.

— Почему не сказали прошлой ночью? — напирала я.

— Перед всеми? Со змеями-то в совете, которых вы раскрыли? Я, знаете, не глупец. И чтобы шансы принцев были выше, лучше остальным этого не знать. Я все время под стражей требовал аудиенции, но вот этот меня не слушал. — Командующий кивнул на Рейфа.

— Все требовали, но Лие было нехорошо. Предлагал же сказать мне.

— Доверить государственную тайну чужому королю, который вломился в зал посреди заседания? Благодарю покорно. — Он посмотрел на Гвинет. — Меня выслушала эта добрая особа.

Оказалось, Гвинет спустилась в темницу, к лордам в одиночных камерах, позлорадствовать над канцлером. И удостовериться, что он не сбежал в Терравин, как в ее ночном кошмаре, от которого она проснулась. Командующий заметил ее в окошко на двери и попросил хотя бы на пару слов: ему было что сказать мне о братьях.

Командующий поговорил с ними перед их отъездом. Чтобы принцев в дипломатическую поездку — это его совсем не радовало, и от их согласия он порядком удивился. Казалось, братья что-то задумали.

Он наедине спросил у старшего, Регана, зачем им это, а тот и не скрыл:

— Вы и сами знаете. Делаем все, чтобы очистить доброе имя сестры.

— Пропущу мимо ушей, — ответил командующий.

— На это и рассчитывал.

После этого командующий пожелал им доброго пути.

Я села на скамейку в изножье кровати и уронила лицо в ладони. Воздуха не хватало. Братья и не думали ехать в Гитос и Кортенай после того как заложат памятник в Граде Священных Таинств. Они собирались набрать солдат по пути и двинуться на Венду, чтобы вызволить меня и доказать мою невиновность. Получается, что всадников мы отправили не в ту сторону, и о новом маршруте принцев они узнают слишком поздно. Одно обнадеживало: засаде тоже придется перегруппироваться, что добавит шансов братьям. Но даже если они минуют западню, ехать в Венду — верная смерть. Будь с Брином и Реганом хоть десяток полков, венданское войско просто их сметёт.

— Абердинский гарнизон, — вспомнила я. — После гибели Вальтера к ним там половина солдат запишется добровольцами. Туда они едут. Пошлем всадников.

— Всадники не успеют, — Рейф помотал головой. — У нас к северо-востоку от Града Темного Колдовства застава. Фонтейн. Попробуем перехватить там?

— Это еще дальше, — усмехнулся командующий. — Как приказ-то передадите? Он опоздает.

Сердце еще больше захолонуло. Я посмотрела на Рейфа.

— У тебя с собой вальспреи?

Он кивнул.

Мы тут же принялись писать. Одно послание — от меня братьям, чтобы они не восприняли дальбрекских солдат в штыки. Второе — от Рейфа коменданту заставы, с приказом прочесать местность в поисках морриганских отрядов. Но все одно, надежды на успех мало. Братья едут в такие дикие земли, что убийцы могут без труда опередить дальбрекцев. Но мы хоть что-то сделали. Рейф бегло просмотрел мое письмо, затем скрутил со своим, написанным офицерским шифром. Его не показал никому.

— Я велел полковнику отправить твоих братьев домой в сопровождении батальона, если их найдут.

«Если найдут живыми», — прочла я в его глазах.

Рейф ушел отдавать письма птичнику. Если повезет, застава получит их уже завтра, но меня сразу предупредили, что ответа не будет. Птиц хоть и месяцами приучивают летать, куда требуется, и возвращаться в Сивику они не умеют.