Глава шестьдесят девятая

Рейф

Утром я как будто не заключенных допрашивал, а залез в теплую, непроглядную клоаку. Она все затягивала и затягивала, так и подмывая бросить допрос на полпути. Я сыпал вопросами, а у самого перед глазами стояли горы снаряжения убитых дальбрекских солдат. Сыпал и ударами, видя, как Лия в венданской темнице оплакивает брата. Когда занимался вице-регентом, вспомнил ее, в крови, обмякшую у меня на руках, и выхватил нож. Свену пришлось меня оттащить.

Вице-регент вытер губы рукавом и ухмыльнулся.

— А я ведь и для вас с ней засаду планировал. После свадьбы, по дороге в Дальбрек. Все списали бы на разбойничий налет.

Его глаза надменно полыхнули.

— Вами ведь что-то движет, так почему мной не может? Мы все чего-то хотим, и всем опротивело ждать! Я вот решил, что хватит. Наждался.

— Чокнутый, — пробормотал Свен, придерживая мой кулак. — Довольно!

Он вывел меня и захлопнул дверь камеры, затем дал отвлечься: напомнил, что мне еще надо поговорить с Лией.

Я возвращался в покои, которые мне приготовила леди Клорис, тётя Лии. До сих пор чувствую себя в них захватчиком. Не должно мне ночевать в комнате, которую брат Лии делил со своей невестой Гретой. Большую часть их вещей давно убрали, но глубине шкафа я нашёл пару женских лайковых перчаток, а на столике — две изящные шпильки с жемчужинками. Всего раз глянув на огромную кровать с балдахином, понял, что лучше прикорну на кушетке рядом. Я бы вообще разместился на скатке в Большом зале, бок о бок со своими солдатами, но леди Клорис настояла. Обижать ее не хотелось.

Распахнув дверь, я сразу увидел Оррина поперек моей кровати: рот открыт, ноги свисают с края. На кушетке растянулся Джеб, аккуратно сложив руки на животе. Они всю ночь то стояли в карауле, то распределяли солдат на посты. Пока не отловим всех венданцев среди замковой гвардии, пленных будут стеречь наши.

Свен ел мясной пирог за столом и просматривал документы из кабинета вице-регента. Тавиш сидел напротив, с ногами на столе, и помогал с бумагами.

— Нашли что-нибудь? — заговорил я.

— Полезного — нет, — ответил Свен. — Умен, зараза. Замел следы.

Я заглотил вареное яйцо с тарелки и запил молоком.

— Ты ей сказал? — спросил Тавиш.

Джеб и Оррин открыли глаза и слушали.

Я кивнул.

— Молодец, правильно, — похвалил Свен. — Хорошо, что от тебя услышала, а не от кого попало в неподходящий момент.

— Момент-то неподходящий. — Я недоверчиво глянул на него. — Она хочет сегодня обратиться к совету.

— Ну, значит, подходящего и не было. Но сказать-то и так пришлось бы. Отпусти, все в прошлом.

Не смогу я отпустить. Когда увидел ее потрясенное лицо, у меня сердце разорвалось.

Я потряс головой, лишь бы воспоминание ушло.

— Не так-то просто сказать той, кого любишь больше жизни, что берешь в жены другую.

— Просто — это для таких, как я, а не для королей, — вздохнул Свен.

— Ну Дрейгер, ну хитрый гад, — зевнул Оррин. — По его заду стрела плачет.

Джеб сел и усмехнулся.

— Могу избавиться от него по-тихому, только скажи. — И щелкнул языком, как будто свернул ему шею — раз и готово.

Понятно, что они не всерьез. Убить полноправного дальбрекского генерала — это перебор, да и я не позволил бы… хотя мысль такая заманчивая.

— А его дочка? Ее тоже убьете?

— Да она только глянет на мою мордашку и тут же забудет о тебе, — съехидничал Оррин. — К тому же я лучник, приношу еду в дом. А вот ты что ей предложишь?

— Помимо королевства? — пробурчал Свен.

— Можешь отказаться от брака и будь что будет, — предложил Тавиш.

Свен хмуро вздохнул. Понимал, чем это чревато. Мое положение и так непрочное, и «будь что будет» не для меня. Поставлю на карту все, а что взамен? Помолвка с дочерью Дрейгера — его победа и мой личный ад. Но пришлось согласиться ради Лии, а генерал же ценой дочери просто плетет интриги. До сих пор помню ее круглые от ужаса глаза, когда она дрожащей рукой подписывала документы. Девочка боялась и не хотела иметь со мной ничего общего, но от отчаяния и гнева я на это наплевал

— Ладно, довольно. Что у нас там с Лией — не важно. Сюда идет непобедимая армия, не забывайте.

— Ты не веришь, что она непобедимая, — Свен заглотил последний кусок пирога. — Иначе не приехал бы.

— Сегодня утром я поглядел на войска. Дело хуже некуда. Смотреть больно, как сказал Ация.

Свен поморщился.

— Ну это он загнул. Солдаты, которых видел я, вполне ничего.

— Я не об этом. Они умелые и верные, но их мало. В столице самый большой лагерь, и здесь всего тысяча солдат, а остальные группками разбросаны по всей стране. Их и за пару недель не собрать. Да если и собрать, все равно не хватит.

— Может статься, что венданцы разделятся и частью пойдут на Дальбрек. Он ближе. Ладно, не будем торопиться — днем совет, а после составим план действий.

План. Лучше не говорить Свену, что я сделал. Приказ уже не отзовешь, а если расскажу о нем, точно нарвусь на гневную лекцию о вреде порывистости. Но в наш лагерь за стенами я въехал сдержанно, да и приказы птичнику отдал в спокойствии. А затем оглянулся на Сивику, и меня захлестнул трепет перед ее вековой историей. Это королевство сотни лет продиралось через невзгоды. Оно первым возникло на руинах прежнго мира и дало жизнь остальным, в том числе и Дальбреку. Морриган — драгоценность, которую Комизар жаждет, чтобы доказать свое величие. И если он наложит лапу на местные ресурсы, не спасется никто. Все сомнения отпали — он идет сюда.

Свен пристально уставился на меня, словно читая мысли. Затем отложил бумаги на стол.

— Что ты сделал?

Не удивительно, что за столько лет он меня выучил. Я сел в кресло и закинул ноги на стол.

— Написал коменданту Фонтейна.

— И о чем?

— Велел послать в Сивику войска.

Свен вздохнул и потер глаза.

— Сколько?

— Все.

— Мне послышалось?

Я помотал головой.

Он вскочил на ноги, задев стол, что аж сидр расплескался.

— Ты сдурел?! На Фонтейне шесть тысяч солдат, это наша крупнейшая застава! Первый западный рубеж!

— Я и Бодену написал.

Теперь уже Оррин и Джеб сели.

Свен опустился на стул и уронил лицо в ладони.

Оррин присвистнул.

Я понял, что самое время мне удалиться. Если расскажу еще что-нибудь, Свена хватит удар. Что сделано, то сделано. Ничего не изменить.

— Никому ни слова, — предостерег я напоследок. — А то местные расслабятся. У них по-прежнему много проблем.

— Куда ты собрался? — спросил Свен.

— Пообещал кое с кем помириться.

Как бы тошно ни было признавать, без Кадена мы Морриган не спасем.

Я заглянул к нему в комнату. Пусто. Тогда прикинул, где еще Каден может быть и не прогадал: он стоял, опершись на стену, перед спуском в подземную темницу.

Он уставился в темноту пролета в такой задумчивости, что даже не заметил меня.

Я вспомнил слова Лии, что он морриганец.

Причем высоких кровей — из рода Пирса, одного из свирепейших воинов морриганских легенд. Свен назвал его Священным стражем. Прошлой ночью, стоило только удивиться родословной Кадена, Свен вообще зачитал мне краткий урок истории. Одно каменное изваяние Пирса красовалось могучими мускулами на входе в одноименный гарнизон.

Каден вот на могучего не походил. Скорее на избитого.

Но вот прошлой ночью… Я вспомнил, как увидел их вдвоем у Лии в покоях, и комок в горле встал. Держась за руки, они безмятежно дремали. Я тихо попятился из комнаты, чтобы не разбудить. Наверное, из-за увиденного и нашел силы рассказать сегодня правду. Лия не любит Кадена, как меня, это ясно — не забуду, с каким трепетом она взглянула на меня в оружейной и с какой болью, когда услышала о помолвке. Но Каден ей все же дорог. У них есть то, чего у нас с ней нет — общая родина и любовь к другому королевству.

Меня он по-прежнему не замечал. Глядя во тьму, отрешенно теребил рукоять кинжала на поясе, словно разыгрывал в голове сцену — понятно, какую.

Переборов гордость, я зашагал к нему. Обещал же Лие, что помирюсь. Должен сдержать слово.