— Какое это имеет отношение к тому, что он пригласил тебя? — спросил Дейви с совершенно невозмутимым лицом.

Я уставилась на него.

— Я пошутила. Но ты не должен вести себя так, будто это такая нелепая идея, придурок.

Дейви рассмеялся.

— Ты не горячая штучка. Ты здоровая. Послушай, я говорю это в самом приятном смысле, так что перестань так на меня смотреть. Я собираюсь объяснить. Парни хотят горячих девушек, когда они находятся на стадии отсутствия обязательств. Они дурачатся с ними, проводят несколько веселых вечеров и двигаются дальше. Никто в здравом уме всерьез не рассчитывает остепениться с типичной горячей девушкой. Но здоровые девушки? Это те, кого парни начинают искать, когда хотят серьезных отношений.

Я скрестила руки на груди.

— Я слышу, как ты пытаешься выкопаться из этого комментария, но все, что я вижу, — это то, что ты все глубже и глубже погружаешься в яму. Однако не стесняйся продолжать копать.

Дейви ухмыльнулся.

— Подумай об этом. Ты знаешь, что это правда. Ты — находка. Ты как раз та добыча, которую большинство парней начинают ловить, как только перестают быть идиотами. Такой улов, с которым парень не захочет просто поразвлечься, а потом выбросить обратно в реку.

— Я думаю, что ты немного потерял свою метафору, но я пропущу это, потому что я думаю, что ты не пытаешься быть придурком… даже если непреднамеренно им являешься. И на будущее, ты, вероятно, не захочешь пытаться сделать комплимент девушке, говоря ей, что она не горячая штучка. Даже «здоровые девушки» хотят быть горячими. Плюс, посмотри на это и скажи мне, что это не горячо, — сказала я, вскакивая с дивана и опуская руки на бедра, играя пальцами.

Дейви рассмеялся.

— Когда ты делаешь такое лицо? Похоже, ты только что съела какую-то плохую индийскую еду, и сигнализируешь кому-то, что тебе нужно знать, где находятся ванные комнаты.

Я вздохнула.

— Как мы ушли от темы о том, что ты слишком застенчив, чтобы завести девушку, и перешли ко мне?

— Думаю, нам следует больше беспокоиться о том, чтобы убедиться, что ты научишься не отстойно стричь кусты. Как только эта вечеринка закончится, мы отправимся тренироваться. Я буду вести машину позади тебя, пока ты будешь бегать трусцой, и сбивать тебя, если ты будешь бежать слишком медленно. Все, что требуется, чтобы сделать тебя художественным волшебником с этими ножницами.

— Это может сработать не так хорошо, как ты надеешься, если сегодняшнее свидание пройдет плохо. Я могу просто позволить тебе сбить меня, чтобы покончить с позором.

— Возможно, немного оптимизма не убьет тебя?

— Оптимизм, вероятно, убил гораздо больше людей, чем болезни и голод вместе взятые. Я вполне могу совершить этот прыжок. Мне не нужны веревки, чтобы взобраться на эту гору. Сделать селфи с этой гориллой было бы отличной идеей!

— Хорошо, для начала. Ты сильно недооцениваешь потери, которые болезни и голод нанесли человеческому населению. Но в чем-то ты тоже права. Позволь мне перефразировать. Оптимизм может убить тебя, но лучше умереть от оптимизма, чем жить в вонючем, удручающем ведре пессимистического страха всю оставшуюся жизнь.

Я подняла руки в знак капитуляции.

— Ладно. Хорошо. В любом случае, я никогда не говорила, что не собираюсь идти. Я просто размышляла вслух. Успокойся. Я ухожу, я просто не могу обещать, что в конечном итоге это не станет социальным эквивалентом ядерного взрыва.

— Ты имеешь в виду научную вершину химии?

Я рассмеялась.

— Нет. Я больше думала о той части, где все взрывается, и единственное, что остается, — это радиоактивная пустошь, где когда-то жили жизнь и счастье.

— Отлично. Я рад, что ты действительно заразилась оптимизмом.

***

Я ехала на своей потрепанной «Королле», которая звучала так, словно тридцать лет подряд курила сигареты, по подъездной дорожке Гарри. Каждая машина, мимо которой я проезжала, была блестящей, гладкой и стоила больше, чем я, вероятно, заработала за всю свою жизнь. Я решила повернуть назад и припарковаться на небольшом расстоянии от всех остальных. Обычно мне было наплевать на то, что люди знают, что я бедна, но я уже была так далеко за пределами своей зоны комфорта… последнее, что мне было нужно, это дать себе еще один повод нервничать.

Я шла по длинной подъездной дорожке к его дому и начала слышать отдаленные звуки вечеринки. Это даже звучало как богатая вечеринка.

Там была музыка, но это была живая музыка и инструментальная, без вокала. Она заставила меня представить, что я в жемчуге и кружевных перчатках. Это была такая музыка, которая призывала всех смеяться над своими фантазиями, а не просто над обычным дерьмом, которое вы разыгрывали ради хороших интернет-мемов и забавных gif-файлов. Никаких двойных подбородков, когда вы без энтузиазма выдыхаете носом, ребята. Это было то место, где ты демонстрировал свои лучшие движения и свой самый причудливый смех. Это была такая вечеринка, на которой вы ни при каких обстоятельствах, несмотря ни на что, даже не подумали бы о том, чтобы потянуться назад, чтобы почесаться недостойным образом. Вместо этого вы бы покачивались, встряхивались и находили что-нибудь, о что можно было бы незаметно потереться, потому что признание того, что у вас нормальные функции организма, привело бы к тому, что вас выгнали бы из клуба крутых ребят.

Пока я была еще достаточно далеко от вечеринки, чтобы быть уверенной, что меня никто не услышит, я несколько раз попробовала свой утонченный смех. Я приложила кончики пальцев к груди и попытался представить, что мой менеджер хедж-фонда только что рассказал мне нелепую историю о том, как ему чуть не пришлось лететь коммерческим рейсом и страдать от того, что они считали «обслуживанием» в первом классе. Я откинула голову назад и сделала что-то вроде «ха-ха-ха». Это все еще не казалось достаточно высокомерным, поэтому я подняла свободную руку и позволила своему запястью обмякнуть, так что моя рука просто бесполезно повисла там, как рука тираннозавра. Я снова попробовала рассмеяться. Лучше.

— Ух ты, — сказала женщина. — Это действительно хорошо. Дай угадаю, практикуешь смех богатого человека?

Я слегка подпрыгнула от неожиданности. Очевидно, я недостаточно хорошо изучила местность.

— Спасибо, — сказала я. — Я просто...

— Все в порядке. Я почти уверена, что это более нормальная реакция на эти вещи в первый раз, чем ты думаешь. — Она улыбалась. Это была добрая улыбка… такая улыбка, которая заставляла меня чувствовать, что мы с ней уже друзья. — Кстати, меня зовут Хейли, и я прихожу на подобные вечеринки всего пару лет. Я полностью понимаю, как это кажется на первый взгляд.

У меня слегка расширились глаза.

— О Боже мой! Я знаю тебя! Из шоу, верно? Кулинарное шоу? Хейли Чемберсон.

Она ухмыльнулась.

— Ага. Игристый Пекарь.

Я понизила голос и постаралась выглядеть менее взволнованной.

— Прости. Ты, наверное, ненавидишь, когда тебе изливают свои чувства люди, которые тебя узнают.

— Все в порядке. Я просто идеальное количество признанного. Я не получаю признание везде, куда бы ни пошла, так что, когда кто-нибудь узнает меня, это приятный сюрприз. Даже не извиняйся, серьезно.

— Тогда, может быть, ты подпишешь мою грудь? — спросила я.

Хейли открыла рот, чтобы ответить, но выглядела немного смущенной.

У меня вырвался смешок.

— Прости. У меня ужасное чувство юмора. Совсем не смешно и совершенно неуместно.

Она улыбнулась.

— Если бы ты познакомилась с моим мужем, ты бы поняла, что я потеряла чувствительность к неуместному юмору примерно через пять минут после того, как встретила его. Мне также шутка понравилась, так что извинений не требуется.

— Это будет звучать как-то по-сталкерски, но я думаю, что знаю его. Я имею в виду, я его не знаю. Но я однажды видела вас, ребята, по телевизору. Брюс, верно?

— Близко. Брюс — его близнец. Моего мужа зовут Уильям.

— Он здесь?

— Нет. Вероятно, вечеринка не была бы такой цивилизованной, если бы он был там. — Хейли посмотрела в сторону вечеринки, до которой мы все еще были очень далеко. — Что привело тебя сюда? Ты работаешь на издателя?

— О, нет. Я просто, вроде как, дружу с Гарри Барниджем. А как насчет тебя?

— Я написала автобиографию в кулинарной книге. Гарри — мой агент. Он сказал, что мне было бы неплохо появиться на нескольких из этих «питч-вечеринок», как он их называет, перед моей собственной через несколько месяцев.

— Могу я спросить тебя кое о чем немного странном?

— Уверена, что хочешь?

Я облизнула губы и наклонилась немного ближе.

— Гарри из тех мужчин, которых ты можешь поймать… Ну, я не знаю, как это вежливо сформулировать. Долбивших горничную?

Хейли разразилась удивленным смехом.

— Долбивших?

Я ухмыльнулась.

— Я не знаю. Британские фразы всегда кажутся немного более вежливыми. Трахаюзищих? Делающих это дело? Закапывающих свою сосиску в мельницу для перца?

— Закапывающих свою... — Хейли слегка покачала головой и ухмыльнулась. — Отвечая на твой вопрос, нет. Не совсем. Для парня в его положении он на самом деле довольно сдержан. Когда ты впервые встречаешь его, ты, вероятно, подумаешь, что он суперсоциальный и все такое, но он гораздо больше одиночка, чем показывает. Очень вдумчивый и склонный к приступам задумчивости. Я слышала, что год или два назад он был скорее плейбоем, но все говорят, что он изменился. Хотя, похоже, никто не знает почему.

— Понятно.

Хейли сжала мою руку и ободряюще улыбнулась.

— Если он пригласил тебя сюда, то, вероятно, потому, что ты ему нравишься. По крайней мере, таково мое мнение. В любом случае, я должна пойти пообщаться и убедиться, что люди знают, что у меня есть книга в разработке. Но если у тебя с Гарри и дальше все будет хорошо, я уверена, что мы еще увидимся.

Как только Хейли ушла, у меня не было другого выбора, кроме как попытаться собраться с духом. Мысль о том, чтобы просто пританцовывать на модной вечеринке и бродить вокруг, пока я не найду Гарри, была немного пугающей. Это даже не учитывая тот факт, что мне, вероятно, удастся облажаться в тот момент, когда я снова начну с ним разговаривать.