Я сразу же потянулась к голове, запустив пальцы в густые пряди волос и исследуя кожу в поисках швов.

— Их там уже нет. Сняли около недели назад. Рана затянулась, но вы, вероятно, почувствуете, как на месте шрама появляется рубец.

Как только он это произнес, мои пальцы скользнули по длинному бугорку. Он был гладким и приподнятым. Я даже не знала, что там находилась шишка.

— Что еще? — спросила я, сложив руки на коленях. Я игнорировала тот факт, что мои пальцы дрожали.

— На вашем теле было несколько рваных ран. Большинство из них, похоже, от камней в озере. У вас была инфекция в порезе на стопе, которая не выглядела такой же свежей, как другие. Вы также подхватили пневмонию.

Я не знала, что сказать. Такое чувство, будто он читал чью-то другую карту. Почему я ощущала себя такой отстраненной?

— Это все? — осведомилась я, желая знать все.

— На вашем теле были ужасные синяках и… — Он остановился, колеблясь.

— Я хочу знать. Я имею право знать, — потребовала я решительно.

— У вас было несколько рубцов на теле. На спине и ногах, несколько на груди. Тип шрамов, как последствие регулярного насилия. — У меня внутри все упало, и он прочистил горло. — Вы также очень недоедали и были обезвожены.

Я воспользовалась моментом и сфокусировалась на дыхании. Признаюсь, это была техника, о которой упоминала психотерапевт, когда я встречалась с ней тем утром. «Когда все становится тяжелым или кажется невозможным, сделайте глубокий вдох».

— А сейчас? — Мой голос дрожал.

Он улыбнулся, как будто почувствовал облегчение от того, что мог сказать что-то позитивное.

— Абсолютно здорова. Ваше тело зажило, пока вы лежали в коме. Я не вижу причин, по которым вы не сможете полностью восстановиться.

— А моя память? — давила я.

Он вздохнул.

— Мозг — очень сложная штука. Есть много того, о чем мы не знаем. Данные о пациентах с амнезией говорят о том, что ваша память может вернуться назад сразу или по частям с течением времени. Также существует вероятность, что вы, возможно, никогда не вспомните всего, точнее того, что вас травмировало.

Я даже не буду знать, все ли я вспомнила. Всегда буду задаваться вопросом. Всегда в моей голове будет крутиться мысль: «О чем я навсегда забыла?».

— Где моя семья? — внезапно спросила я.

— Думаю, вам нужно отдохнуть, не торопитесь. — Он поднялся с раскладного стула.

— Я хочу знать, — заявила я.

— Мы не смогли найти вашу семью. Никто не пришел, чтобы признать вас.

На глазах навернулись слезы.

— Что?

— Я знаю, это должно быть очень тяжело…

Я перебила его, махнув руками перед собой.

— Вы не знаете, — зарычала я. — Как вы можете знать?

— Вы правы, — произнес он с раскаянием в голосе. — Я не могу.

— Ни один человек за почти три месяца не искал меня? Никто?

Его глаза скользнули к полу. Он не хотел, чтобы я видела жалость в них.

— Полиция все еще работает над этим. Они не сдались.

Была ли я ужасным человеком? Поэтому ко мне никто не приходил? Был ли кто-то рад меня видеть?

— Я не понимаю. — Я утонула обратно в подушках, потерпев поражение.

— Отдохните немного, — нежно сказал доктор Бэк. — Я попрошу доктора Клайн заглянуть перед тем, как она отправится домой.

Я отвернулась, глядя на белую стену. Еще один визит психиатра. Должна ли я радоваться тому, что кто-то хочет видеть меня?

— Ни один человек, — прошептала я, словно потрясенная. Реальное жало боли пронзило мои внутренности. Это было первое сильное чувство, которое я испытала. Я чувствовала себя брошенной и не такой сильной, как убеждала себя раньше.

У меня ничего нет. Ни имени, ни мыслей, ни людей.

— Есть кое-кто, — начал доктор так, будто ему не стоило говорить, но он не смог совладать с собой.

Я повернулась и посмотрела на него.

— Кто?

— Мужчина, который вытащил вас из озера. Он приходит каждый день, чтобы увидеть вас. Он сидел возле вашей кровати, пока вы были в коме. Иногда читал для вас.

— Он знает меня? — Во мне расцвела надежда.

— Нет. Он просто… — У доктора исчезли слова. Я практически слышала, как он взвешивал и подбирал необходимые слова. О чем он не договаривал? Что это за мужчина, который ежедневно сидел возле кровати незнакомки?

— Он приходил каждый день? — спросила я, желая полностью убедиться.

— Каждый божий день. Мы его сначала не впускали, поэтому он оставался в комнате ожидания.

— Почему? — задала я очередной вопрос из невероятного любопытства.

— Потому что он вытащил вас из озера. — Доктор открыл дверь, готовясь уйти.

— Он не приходил сегодня, — поспешно отозвалась я. — Или вчера.

Доктор осмотрелся, наполовину выйдя из палаты.

— Он был здесь. Он и сейчас здесь.

Страх пронзил меня насквозь. Как быстро любопытство превратилось во что-то более зловещее. Почему он приходил сюда каждый день? Он утверждал, что даже не знает меня.

Но продолжал приходить.

— Я хочу увидеть его, — заявила я.

Мои слова были встречены быстрым покачиванием головы.

— Лучше подождать.

— Подождать чего? Воспоминаний, которые, возможно, ушли навсегда?

— Пока у вас не будет времени обдумать все, что я только что сказал вам. — Он остановился. — Возможно, завтра. — С этими словами он закрыл за собой дверь, оставляя меня в одиночестве.

Я устала быть одна. Очевидно, так продолжалось все эти месяцы… А до этого? Ну, картина, которую мне нарисовал доктор Бэк, не выглядела как идеальная жизнь.

Он спросил меня насчет будущего, думала ли я о нем. Я не думала, но сейчас начала. У меня не было прошлого, но я чертовски уверена в том, что у меня будет будущее. Тишину в моей голове заменят мысли, лица… знания.

Начиная с мужчины, который приходил каждый день, даже не зная меня.

Схватившись за одеяло, я отбросила его, обнажая мои бледные, худые ноги. Мое тело было шатким и слабым, когда я пыталась встать, но все равно сделала это. Я становилась сильнее.

Сегодня я прошла больше, чем вчера.

Если персонал не собирался приводить этого загадочного мужчину ко мне, значит, я сама его найду.