Даже спазм, охвативший мой желудок, и тошнота, хлынувшая в горло, не заставили меня разжать пальцы.

Я жадно всматривался в ее лицо, пока не увидел синий оттенок ее губ.

— Нет! — Слово вырвалось из меня, будто под пыткой.

Быстро двигаясь, я наклонил голову девушки назад за подбородок, проверил рот пальцем и начал делать искусственное дыхание. Я сбился со счета, сколько нажатий сделал на ее грудь. Мой рассудок был омрачен, и чем больше я вглядывался в ее лицо, тем более яростным становился.

Сдавшись, схватил ее за лицо и начал вдыхать воздух ей в легкие. Когда она ничего не сделала, я попробовал снова.

Потребовалась огромная сила воли, чтобы оторваться от нее и вновь начать делать непрямой массаж сердца. Когда я уже был на грани того, чтобы окончательно слететь с катушек, звук воды, булькающей внутри нее, вернул меня обратно.

Быстро соображая, я перевернул женщину набок, пока вода из озера выплескивалась из ее рта, а спина девушки излишне напрягалась, выталкивая из себя всю жидкость.

Убедившись, что она опустошена, я опустил ее на земле. Дыхание девушки было поверхностным, а глаза оставались закрытыми. Кислород, казалось, царапал ее горло, словно битое стекло, пугая меня. Наклонив ее голову назад, я сделал еще два сильных вдоха.

Казалось, они заставили ее вдохнуть столь необходимый кислород, и рваные вдохи, которые она делала, стали звучать не так устрашающе.

Практически забравшись на нее, я провел ладонью по ее лицу.

— Ты меня слышишь? — прокричал я. — Очнись! Ты в порядке?

Ничего.

Ее тело было настолько вялым, что я снова начал трясти ее.

— Черт! — прорычал я, встал и поднял ее на руки. Тело девушки было хрупким, а кожа почти прозрачной.

Мое сердце практически остановилось, когда она прижалась к моей груди, и я взглянул ей в лицо.

— Этого не может быть, — напомнил я себе. Затем, повернувшись туда, где припарковал свой грузовик, я повторил: — Этого не может быть.

С ее губ сорвался рваный, полный боли вздох. Я напрягся, когда ее тело слегка шевельнулось. Ее веки затрепетали, пытаясь открыться.

— Ты меня слышишь? — спросил я в отчаянии.

Ее взгляд столкнулся с моим. Я задохнулся, едва не упав. Имя, которое я так долго не произносил и которое казалось чуждым для собственных же ушей, пробилось сквозь шум моего колотящегося сердца и нервного дыхания.

Ее глаза трепетали, отказываясь открываться снова.

Я побежал, пользуясь своим знанием этого места, как навигатором. Зрение прямо сейчас не приносило пользы, потому что мои глаза были неспособны смотреть на что-либо другое, кроме ее лица.

Это не может быть она.

Но, мой бог, что, если может?