Глава 44

Амнезия

Палата встретила густой тишиной, изредка нарушаемой негромким писком медицинских приборов.

Вдова неподвижно лежала на больничной койке и, казалось, даже не дышала. Взгляд широко распахнутых глаз, немигающий и совершенно безжизненный, был направлен в никуда. Она напоминала куклу из фильма ужасов с такими же круглыми стеклянными глазами, которые, стоит только отвернуться, пристально следят за тобой.

Я поежилась. Вспомнилась наша встреча в магазине у Эдди. Вдова мне сразу не понравилась. И теперь я понимала почему.

На бледном впалом лице ярко выделялись синяки и порезы. Волосы спутались в безобразный колтун. Да и в целом, лежа на широкой больничной койке, она выглядела какой-то маленькой сморщенной и жалкой.

Я подошла ближе. Тело старухи словно застыло в одном положении.

«Интересно, она знает, что я здесь? Слышит ли? Если да, то мастерски притворяется».

— Я знаю, что ты притворяешься, — произнесла я, вплотную подходя к койке. — Можешь разыгрывать этот спектакль сколько угодно. Но когда-нибудь тебе придется рассказать всем о том, что ты сделала.

Я ждала хоть какой-нибудь реакции, но тщетно. Она так и лежала будто замороженная, бессмысленно уставившись куда-то вдаль.

Я щелкнула пальцами у нее перед лицом. Ничего. Ткнула в руку, дернула за волосы. И снова никакой реакции.

— Ты отняла у меня все. Ты и тот мужчина из моих кошмаров, — прошипела я. Склонившись над ней, прошептала на ухо: — Но у вас ничего не получилось. У меня теперь новая жизнь и новые прекрасные воспоминания. А тебя отправят за решетку.

Нехорошо насмехаться над больным и совершенно беззащитным человеком, но как же это было приятно. Каждое словно будто делало меня свободней.

— Однажды ты украла меня у Эдди. Но больше этого не повторится. Я подобного просто не допущу. Мы любим друг друга и всегда будем защищать.

А в ответ снова тишина.

Пусть так, но в глубине души я знала, что вдова меня слышит. Я выплеснула всю боль и страх сегодняшнего дня, посмотрела в глаза своей обидчице, и мне стало легче.

Эмоции схлынули, и я наконец ощутила, насколько устала. Тут же резко разболелась голова, заныла рука в гипсе, и срочно захотелось вернуться к Эдди.

Не оглядываясь, я направилась к двери.

Стоило только коснуться ручки, как по комнате эхом разнесся низкий хриплый голос вдовы:

— Он не любит тебя.

Я резко обернулась, однако женщина лежала в той же позе и все так же безучастно смотрела в пространство.

Наверное, послышалось. Слегка тряхнув головой, я отвернулась от нее и снова взялась за дверную ручку.

— Он любит Сэди. Не тебя.

На этот раз я не стала списывать все на усталость и воображение, а бросилась обратно к вдове. Низко склонилась над ней, практически прижимаясь лицом к ее лицу. И никакой реакции.

Стало жутко, по спине зазмеился страх.

— Он любит меня, — тихо, но твердо произнесла я. — Я Сэди. Почему бы тебе наконец не рассказать об этом всем!

Не меняя позы, с таким же пустым взглядом вдова схватила меня за запястье.

— Ты не Сэди, — прошелестела она. Губы женщины почти не двигались.

Вздрогнув, я отшатнулась, вырвала руку из цепкой хватки старухи и упала на задницу. Мгновенно вскочила и зло уставилась на вдову.

— Ты врешь! — крикнула я. — Я Сэди.

А она даже не пошевелилась и, конечно же, ничего ответила. Тихо лежала, словно ничего и не говорила.

Я резко выбежала из комнаты. Я так и знала! Как она вообще посмела издеваться надо мной, над всеми нами?

— Она очнулась! — выпалила я, оказавшись в коридоре. — Она притворяется!

Эдди подошел ко мне и привлек в свои объятия.

— Она очнулась! — повторила я, указывая на дверь.

В палату устремились врачи и медсестры. Даже стоявший у двери офицер заглянул внутрь.

— Что случилось? — с недоумением поинтересовался Эдди, беспокойно осматривая меня с ног до головы.

— Она схватила меня за руку, — ответила я. — И…

Эдди успокаивающе погладил меня по спине, побуждая продолжить.

«Он любит Сэди. Не тебя. Ты не Сэди».

Слова старухи тяжестью обрушились на плечи. Колени внезапно ослабли, и я начала оседать на пол.

— Амнезия! — Эдди вовремя поднял меня на руки, предотвращая падение. — Что произошло?

Я спряталась у него на груди и тихо заплакала. Зачем она это сказала? Неужели ей мало той боли, что уже успела причинить? Украла у меня прошлое, а теперь еще и будущего пытается лишить?

Доктор Бэк вышел из палаты, он был хмур и задумчив.

— Ну что там?

— Мне очень жаль, но в состоянии миссис Вест никаких изменений. Ты уверена в том, что видела?

— Она схватила меня за руку! — настойчиво повторила я. — Она разговаривала со мной!

— Что она тебе сказала? — обеспокоенно спросил Эдди.

Я посмотрела в невозможно голубые глаза, полные тревоги и любви. Он твердил, что не имеет значения, кто я… Но вдруг это не так? Вдруг стоит мне рассказать, о чем говорила вдова, и все изменится?

Что случится, если все же она солгала, и я на самом деле его подруга детства?

Слишком много вопросов, слишком много сомнений.

— Я… — Я взглянула на доктора Бэка, который тоже ждал ответа. — Я не смогла разобрать. Это больше напоминало стон.

Да, я солгала. Но только чтобы защитить себя.

— Понятно, — протянул доктор Бэк. — То, что ты видела, вполне вероятно может быть мышечным спазмом. Сожалею, но она не в том состоянии, чтобы отвечать на вопросы.

Я кивнула.

— Тебе нужно отдохнуть. Возвращайтесь с Эдди в палату, — продолжил доктор, внимательно осматривая меня. Боюсь, он мне не поверил. — Полагаю, тебе пока не стоит посещать миссис Вест.

— Думаю, вы правы, — согласилась я.

— Я сообщу тебе, если ее состояние улучшится, — пообещал доктор.

— Спасибо, — поблагодарил Эдди и унес меня в нашу палату.

Там он бережно уложил меня на кровать, а мгновение спустя прилег и сам.

— Что случилось на самом деле? Что тебе сказала вдова? — шепотом поинтересовался он, водя кончиками пальцев по моей руке. Я взглянула на мужчину через плечо. Он ободряюще мне улыбнулся и поцеловал в плечо. — Я слишком хорошо тебя знаю.

— Ну да, — пробормотала я, опустив голову.

— Вдова расстроила тебя.

— Да, — наконец выдохнула я. — Просто она всеми силами пытается сделать мне больно.

— Сердце мое, я ей этого не позволю, — заявил Эдди, сильнее прижимая меня к себе. Я погладила обнимающие меня руки. Я не смогу его потерять. Просто не выдержу.

— Я пока не готова обсуждать это.

— Тогда не будем.

— Я люблю тебя, Эдди. Очень сильно люблю, — произнесла я в тишине палаты.

— Я тоже тебя люблю, детка, — отозвался он.

— Это еще не конец, — попыталась я предостеречь Эдди, сама не до конца осознавая от чего.

— Знаю.

— Мне страшно, — прошептала я. Признание вертелось на кончике языка, но я никак не решалась сообщить о том, что, вероятно, не являюсь его подругой детства.

Эдди приподнялся и заглянул мне в лицо. В его прекрасных глазах не было сомнений, не было лжи, только любовь.

— Не бойся, — тихо подбодрил он, гладя меня по щеке. — Ничего не случится, пока мы вместе.

— Обещай мне, — настаивала я.

— Клянусь своей жизнью, — серьезно ответил Эдди и одними губами произнес «я тебя люблю».

И я поверила ему. Знала, что любит, чувствовала всем сердцем.

В душе расцвела надежда. Возможно, Эдди прав. Может быть, пока мы вместе, все будет хорошо.

Я улыбнулась и счастливо к нему прижалась.

Хоть Эдди и удалось развеять мои страхи, слова вдовы все равно не давали покоя.

«Ты не Сэди».

Если это так, то кто же я на самом деле?

Notes

[

←1

]

Прим. пер.: «Helicopter Parent» — дословно «родитель-вертолет», характеризует родителей, которые подобно вертолету парят над своим чадом и не дают ему шагу ступить без контроля.