Глава 26

Деклан

Мейсон нашел тела. Три девушки внутри кладовки, набитые пухом из одеяла.

Я вытащил их, чтобы рассмотреть, что было сделано. Был сбит с толку, когда не увидел ни единого шва или пушинки, торчащей из какой-нибудь девчонки.

— Это ее МО (прим.: на лат. модус операнди — привычный для человека способ выполнения определенной задачи), — пояснил Мейсон. — Что-то заставило ее так поступить.

Я был полностью с ним согласен.

Хелен не была убийцей. То есть была — это, бл*ть, очевидно, — просто она не из тех, кто бродит по улочкам и причиняет боль людям направо и налево. Нет, так она не поступала.

— Где крикливая девчонка?

— Вот дерьмо.

Я покинул кладовку, готовый обыскать весь дом, когда из подвала раздался звук.

Мы с Мейсоном посмотрели друг на друга и пересекли кухню. Он достиг двери первый, отпер замок и открыл.

Я не успел дойти, как он отправил Молли обратно вниз по лестнице. Она уже в буквальном смысле выглядела так, будто уже пролетала от верха лестницы прямо до жесткого пола внизу. В руке у нее был молоток, который приземлился рядом с ней.

— Серьезно, Мейсон? Реально? Столкнул девчонку с лестницы?

— Это была самооборона. Хочешь, чтобы я позволил ей ударить себя молотком, потому что она девочка?

— Пластиковым молотком, — отметил я.

— Хорошо, тогда позволь мне ударить тебя этим, и тогда мы увидим, как сильно это меняет положение.

Я громко рассмеялся над придурком.

— И как мы, мать твою, все это уберем? — спросил я сам себя.

— Легко, засунь крикунью в багажник грузовика и сожги этого сукина сына.

— Достаточно просто, — сказал я, глядя вниз.

Когда я добрался до Молли, она смотрела на меня большими и округленными глазами.

— Что это?

Я увидел телефон Хелен у подножья лестницы и поднял его. Экран был разбит, очевидно, при падении с лестницы, но было видно, что сам он не разблокирован.

Я задавался вопросом, почему получил то чертово предупреждение о краже. Они приходили каждые несколько дней, когда Хелен своей попкой или в попытке отыскать его в сумке случайно пыталась разблокировать телефон.

Не спешил с выводами, что четверо маленьких сучек пытались сделать то, что Хелен явно не нравилось.

Засунув телефон в карман, я посмотрел на Молли и опустился на четвереньки.

— Деклан, она...

— Закрой свою бл*дскую пасть.

Схватил ее за волосы и ударил головой об пол, успешно вырубая девчонку. На земле осталось крошечное кровавое пятнышко, когда я поднял ее и перекинул через плечо, но она все еще была жива.

— Разбил голову девчонки об пол? Серьезно, Деклан? — издевался надо мной Мейсон с вершины лестницы.

— Это была самооборона. Защита моего здравомыслия.

Он покачал головой и ушел.

***

Сначала мы сожгли три тела, наблюдая, как плоть отделялась от кости, подсушивалась и поджаривалась до неузнаваемости.

Занавески, мебель, кровати, всё и вся, что воспламенялось, потом загорелось вместе с телами. И голодные языки пламени доделали все остальное, перебрасываясь с одного предмета на другой.

Никто в этом проклятом городе не стал бы охотиться за Хелен из-за ее связей с нами, но об этой трагедии шерифу Мартину было чертовски легче рассказать семьям этих девчонок, и мы даже дали ему и начальнику пожарной части повод.

Когда Мейсон выехал на дорогу с Молли и сундуком с вещами Хелен в багажнике, я позволил себе почувствовать себя идиотом за то, как отреагировал, когда малышка заплакала.

Я был зол не на нее. Ей пришлось бы очень сильно постараться, чтобы я разозлился на нее. Мы все знали, что, вполне очевидно, у нее могла появиться острая необходимость починить нас.

Она отлично научилась говорить об этом Этану или мне.

Я не хотел, чтобы она чувствовала себя пленницей на территории «Георгина», но, как я слышал, Кейти сказала ей, что это было самое безопасное место для них. Если только она не пойдет с одним из нас или с сестрой моей бабушки Тоней, было бы лучше, если бы она осталась там. В особняке было все, что ей нужно, а чего не было, мы не могли достать.

Это не могло повториться снова.

Я боялся, что она сделает то, что не смогу исправить сам. Не мог позволить, чтобы с ней что-то случилось.

И я чертовски уверен, что больше не хотел видеть слезы в этих прекрасных глазах.

Мейсон, который позволил мне немного остыть, наконец заговорил, когда мы съехали на обочину.

— Мужчины Андреу совершенно безумны. Мы монстры. И принимаем темную сторону нас совершенно полностью. В нас нет ни капли стыда или раскаяния. В свою очередь, у нас есть склонность хотеть женщин, таких же еб*нутых, как и мы.

Я кивнул, молча соглашаясь с ним.

— Иногда это похоже на проклятие. Делаем все необходимое, дабы убедиться, что они достаточно стабильны для того, чтобы прожить хотя бы день без тебя.

— А у тебя? Тоже проклятие? — спросил я.

— А что это еще может быть? Найти человека, который полюбит тебя, и неважно, как сильно ты безумен, — это благословение, за которое я благодарен каждый день. Когда между нами что-то идет не так, я напоминаю себе об этом.

Я погрузился в свои мысли на оставшуюся часть поездки.

Не уверен, знала ли Хелен, что такое любовь. Мы говорили ей, что любим ее и некоторые вещи, которые она делала, но сам не догадывался, действительно ли она понимала, что это за чувство.

Я хотел, чтобы она нас полюбила. В каком-то смысле она не могла дышать без Этана или меня, но, возможно, именно мы должны были показать ей, что она нужна нам.