Глава 28

Деклан

В канун Рождества мы подарили Хелен первый из ее подарков.

Она восседала на спине Этана, одетая только в пижаму с пряничным человечком — они были одной из ее новых любимых вещей. Она утверждала, что о них была песня, которая напомнила ей о нас.

Было поздно: десять тридцать вечера. Мы молчали, пока шли в игровую, и увидели, что свет все еще горел. Я был здесь несколько часов назад, подготавливая Хита к этому моменту. Позволил ему увидеть невесту — потрепанную загнивающую тварь, засунутую в бочку. Затем показал превью того, что Джулиан с Мейсоном сделали с Молли.

Тем не менее, именно этого момента я ждал больше всего.

Мы вошли в комнату; Этан опустил Хелен на пол.

— Отец, — заметила она безэмоционально.

Как мы ей уже сказали, этот мужчина не был ее отцом. Он был ее дядей. Нас с Этаном всегда ошеломляло, когда нас называли отвратительными и оскорбительными словами, пока по улицам ходили такие люди, как Хит, трахающий свою племянницу в задницу на грязном матрасе в качестве наказания, чтобы вылечить болезнь, которую он помогал взращивать. Таких, как ее мать, которая наказывала ее за то, что сама стала жертвой изнасилования, обвиняла в том, что она больна.

Жирный ублюдок засунул свой член в киску ее матери за закусочной, в которой та работала. Он признался в этом Хиту перед тем, как умер от передозировки месяц спустя. Замечательный способ узнать, что ты дядя.

Хит вывалил все, что мама Хелен сделала с ней, когда Этан удалил несколько его задних зубов. Этот кусок живого дерьма, привязанный к моему стулу, выследил их и сыграл роль «папочки», используя женскую потребность наказать ребенка, которого она родила.

Он оставил Хелен, зная, что однажды девочка попытается починить разрушенный дом, в котором хотела жить, чтобы защитить его имя на случай, если что-то всплывет.

Он был трусом.

И это моя семья была ублюдочной? Ну уж нет.

Интересно, как они себя чувствовали, зная, что сами посеяли в ней эту болезнь. Они были теми, кто позволил семени вырасти, кормили его, когда утверждали, что лечат.

Полагаю, я должен быть благодарен им за это.

— Ангел, — прошептал Хит, почему-то со странным облегчением в голосе.

— Хелен, — поправила она, заставляя меня улыбнуться.

Этан подошел прямо к тележке, схватил ее и подкатил к стулу.

— Хелен? — переспросил Хит.

В его голосе плескался восхитительный коктейль ужаса, который я обожал слышать.

— Ты в самом деле думал, что мы позволим твоей заднице разгуливать после всего, что ты нам рассказал? — спросил я его.

— Ты обещал больше не причинять мне боль! — проорал он, прыская слюной из опухших губ.

— Какой идиот доверяет парням, которые сожгли его дом, похитили его самого и привязали к стулу перед пытками? — поинтересовался Этан, смеясь над своим вопросом.

— Отец, — Хелен встала перед ним и дотронулась до его щеки. — Ты сломан.

Он начал качать головой из стороны в сторону, повторяя одно единственное слово: «нет».

— Все в порядке. Я могу починить тебя.

Она подняла миниатюрную циркулярку с округлым скальпелем на конце и двинулась прямо к нему.

Этан быстро пристроил свою задницу, пытаясь вдеть розовую нитку, которую Хелен выбрала, в иглу. Я же схватил ее плюшевого пингвина и начал работать над ним. Что угодно, чтобы не думать о лезвии, которое выбрала Хелен, и куда она направлялась.

Жужжащий шум стал громче, как только инструмент соприкоснулся с членом Хита, легко разрезая бесполезные мышцы и сухожилия. Его крики эхом отдавались в комнате, прекратившись, лишь когда он потерял сознание, и возобновившись, когда она приступила к мошонке, удаляя каждый из его шаров по отдельности.

Хелен ни разу не отвлеклась. Брызги крови от мужчины, которого она знала только как отца, не волновали ее.

Это беспокоило меня больше, чем то, что мой собственный член сморщился чуть ли не до кишок.

Когда она закончила, Этан подал ей розовую нитку с иглой, добровольно согласившись отсидеться в стороне.

Хелен взяла немного набивки из кучи, которую я сделал, и принялась за работу.

Под мерцающим красным светом мы стояли и смотрели, как она чинила своего отца.