Глава 36 Дав

— Что ты при этом чувствуешь?

Я тереблю подол своего платья. Сегодня я не надела леггинсы или колготки, платье закрывает верхнюю часть бедер, обнажая минимальные шрамы. Однако я чувствую себя уверенно. Когда женщина пристально смотрела на меня на улице, я смотрела прямо на нее в ответ. Я больше никому не позволю запугивать себя. Я прошла через многое, чтобы понять, что я достаточно сильная, чтобы дать отпор. Она отвернулась, а я продолжала идти с высоко поднятой головой, пока не дошла до кабинета доктора Кристенсена. Это мой третий визит, и доктор говорит, что я уже добилась прогресса в своем путешествии. Вот как он называет этот путь исцеления — путешествие.

Я пожимаю плечами.

— Я не знаю. Казалось, она осуждает меня, и это причиняло боль. Я чувствовала себя так… Мне казалось, что моя мать наблюдает за мной.

— Твоя мать осуждает тебя?

Я горько смеюсь.

— Всегда и во всём.

— Поэтому ты по большей части прекратила с ней общаться?

Доктор Блейк Кристенсен, должно быть, моего возраста или немного старше. Он, должно быть, только что закончил медицинскую школу. Его дипломы украшают стены в кабинете. Он красивый, тот, кого моя мама обожала бы. Ей бы понравилось, если бы я привела такого парня, как он, домой. Образованный, вероятно, богатый. Но, увы, он меня не интересует, он всего лишь профессионал, сосредоточенный на том, чтобы привести меня в порядок.

— Да, — наконец киваю я. — Она всегда оказывала негативное влияние на мою жизнь. Токсичная.

Доктор посмеивается, записывая что-то в свой блокнот.

— Я вижу, мы пришли к одному и тому же выводу, Дав.

Мне удается слабо улыбнуться, когда он наклоняется вперед, пристально наблюдая за мной.

— Наше время почти вышло, но я хотел бы узнать больше о твоих отношениях с братом.

Я мгновенно отвожу взгляд. Я нащупываю свою сумочку и куртку, не встречаясь взглядом с доктором.

— Я должна идти. Я встречаюсь с Рафаэлем.

— Хорошо, — мягко говорит доктор Кристенсен. — Но однажды нам придется поговорить о Робине, Дав.

— Не сегодня, — резко обрываю я его, затем делаю глоток воздуха, наполняя легкие. — Не сегодня, пожалуйста.

Доктор кивает и провожает меня до двери, ободряюще улыбаясь.

— Увидимся на следующей неделе, Дав.

— Хорошо, — отвечаю я, выдавив улыбку, когда выхожу из его кабинета.

Рафаэль уже ждет снаружи, его широкая улыбка заставляет меня чувствовать себя виноватой.

— Как все прошло?

— Хорошо, — бормочу я. — Как обычно.

Он не настаивает.

— Хочешь перекусить?

Я нетерпеливо киваю. После жестокой и жестокой терапии Нокса мой аппетит вернулся с удвоенной силой. Конечно, я все еще слежу за тем, что ем, но, по крайней мере, я уже не такой параноик по этому поводу, как раньше.

Мы едим на такси в центр города, чтобы перекусить суши в одном из наших любимых мест. Пока мы ждем столик в баре, я ловлю на себе взгляд Рафаэля и нервно смеюсь, заправляя волосы за ухо.

— Что? У меня что-то на лице?

— Нет, — усмехается он. — Ты просто выглядишь… иначе, чем когда я впервые встретил тебя.

Я склоняю голову набок.

— Счастливее?

— Я не уверен, — признается Рафаэль. — Но определенно более уверенно. Как будто ты готова покорить весь мир.

— Спасибо. — Мне удается улыбнуться, прежде чем хозяйка проводит нас к нашему столику.

— Приятно видеть, как ты ешь, — прерывает он нашу светскую беседу позже. — Это замечательно. Я так горжусь тобой, Голубка.

Я киваю.

— Ты мне очень помог.

Он игнорирует мою ложь и роется в кармане, протягивая мне ключ.

— Я хочу, чтобы это было у тебя.

— Что это?

— Ключ от моей квартиры. — Он раскрывает мою ладонь и кладет в нее ключ. — Я хочу, чтобы ты переехала ко мне, Голубка.

В тот момент, когда эти слова слетают с его губ, я чувствую, как весь воздух покидает мое тело, как будто меня ударили. Это сразу ощущается как предательство. Все, что я могу сделать, это представить, как разозлился бы Нокс из-за этого. Я не могу этого сделать. Но Рафаэль был очень терпелив со мной. Он даже не поцеловал меня. Он всегда оставался идеальным джентльменом, с тех пор как появился Нокс. Он заслуживает этого. И все же я не хочу его отпускать.

— Я не могу уйти из дома, — шепчу я. — Я… Я слишком сильно люблю свой дом…

— Хорошо. — Он улыбается, чтобы успокоить меня. — Тогда позволь мне переехать к тебе, Голубка. Я хочу быть с тобой. Всегда.

— Я… — Я прикусываю нижнюю губу, плохие привычки возвращаются, чтобы преследовать меня. — Я не могу этого сделать. Мне очень жаль.

Я чувствую на себе взгляд Рафаэля, но не могу поднять глаза. Я ненавижу себя за то, что так поступаю с ним. Но любой другой мужчина сдался бы раньше. Ушел бы. Но не Рафаэль.

— Тогда ответь мне, Голубка, — снова заговаривает Рафаэль.

Мне это кажется, или в его голосе есть намек на жестокость, оттенок тьмы? Я поднимаю глаза, чтобы встретиться с ним взглядом, и выражение его лица смягчается. Нет, я ошибалась. Он слишком сердечный для меня, слишком добрый, слишком щедрый. Нокс заставил меня жаждать противоположного.

— Что ты хочешь знать? — Спрашиваю я.

— Ты хочешь, чтобы я продолжал ждать?

Я не знаю ответа на его вопрос. Часть меня верит, что даже если я скажу ему остановиться, он не сможет уйти от меня. Я решаю помучить нас обоих, продлевая неизбежный разрыв нашей дружбы, потому что это все, что когда — либо будет между нами, по крайней мере, для меня.

Он просто кивает, и мы доедаем остаток ужина в тишине. Вместо того, чтобы расстраиваться из-за этого, я позволяю своим эмоциям смягчиться, слушая спокойную, мелодичную музыку, играющую в ресторане. Я помню слова доктора, как он сказал мне отвлечься и найти силы в простых вещах. К тому времени, как мы с Рафаэлем заканчиваем трапезу, я чувствую себя более уверенно и снова готова покорять мир.

Мы возвращаемся домой, и натыкаемся на нее.

Я должна была заметить Элизу за милю на этих здоровенных каблуках, и с Пеппер, которая лаяла во все горло в ее дизайнерской сумочке. В последнее время она практически исчезла из моей жизни. Отчасти потому, что ее приоритеты изменились. Отчасти потому, что я не могу ответить ни на одно из ее сообщений с тех пор, как узнала правду о Робине.

— Рафаэль! — Визжит она, прежде чем ее взгляд падает на меня.

О.

Я забыла об этой маленькой детали.

— Дав? — Она делает шаг ближе, целуя каждую из моих щек, а её собака рычит на меня. — Как у тебя дела? Вы двое все еще видитесь?

— Да, — отвечает за меня Рафаэль, освобождая меня от бремени. — И у нас был очень длинный день. Если ты не возражаешь…

— О, конечно. — Выражение лица Элизы меняется, и она улыбается, но это неуверенно. — Дав, ты позвонишь мне как-нибудь? У меня нет… Я не забыла…

Мои ногти снова пытаются впиться в мои руки, но сильная ладонь Рафаэля заменяет их, и он многозначительно смотрит на меня.

— Ты в порядке, — мягко говорит он, и я ловлю себя на том, что киваю.

В этом особенность Рафаэля. Он хорош для меня. В отличие от Нокса, он пытается помочь мне и помнит обо мне всегда. Он хочет для меня самого лучшего. Он никогда бы не причинил боль тому, кого я люблю, под предлогом того, что делает это ради наших отношений.

Когда я вспоминаю своего брата, мой желудок сжимается в узел, который невозможно распутать. Это больно. Просто слышать имя Робина это пиздец, как больно. Когда-нибудь мне придется разобраться со своими эмоциями. Но не сегодня. Сегодня я могу продолжать, черт возьми, бежать.

— Мне жаль, — говорю я Элизе, чувствуя, что мой голос предает меня. — Я позвоню тебе, когда смогу. Когда я почувствую себя немного лучше.

Она кивает, но то, как она смотрит на нас, говорит мне, что она ни капельки не довольна. Я могу сказать, что между ней и Рафаэлем что-то есть. Если бы это был Нокс, я бы уже сходила с ума от ревности. Но не в этот раз. Мне трудно даже думать об этом.

Рафаэль берет меня за руку и нежно тянет за собой.

— Давай, голубка, нам лучше войти в дом.

Я отстаю от него, оставляя Элизу стоять там. Я рискую оглянуться через плечо, и мои глаза встречаются с глазами блондинки. Она смотрит на меня сверху вниз, с надеждой в каком-то смысле и раздражением в другом. Я могу сказать, что ей не нравится дружба, которая у меня с Рафаэлем.

Это чертовски плохо, потому что я не собираюсь останавливаться.

***

— Не могла бы ты немного повернуть плечо влево?

Я выполняю просьбу Рафаэля, и он делает еще один снимок. Он улыбается мне, и я нервно улыбаюсь в ответ. Я не знаю, почему я согласилась опять на фотосессию. Но что-то в том, как он это делает, заставляет меня чувствовать себя сильной, а не уязвимой. Несмотря на то, что я голая, я чувствую себя уверенной, сильной и красивой. Как будто я та, кто решает, что происходит в моей жизни, и у меня никогда не было Нокса, он был нереален для меня

Пытаясь изгнать его ухмыляющийся образ из своей головы, я решаю вместо этого сосредоточиться на текущей ситуации. На этот раз Рафаэль фотографирует в моем доме, в моей естественной среде обитания. Я окружена своими растениями и чувствую себя в безопасности. Это приятное чувство, наконец-то обрести чувство принадлежности, которое я искала всю свою жизнь.

— Ты выглядишь потрясающе.

Я рассмеялась:

— Сомнительно.

— Так и есть, Голубка. — Он снова щелкает камерой и нежно касается пальцами моего подбородка, направляя меня так, чтобы я была лицом к свету. — Такая нереально красивая.

Я чувствую, как румянец заливает мои щеки. Вместо того, чтобы остановиться, Рафаэля, это, кажется, вдохновляет, и он запускает новые серии снимков, один за другим, щелк, щелк, щелк.

— Ты начинаешь уставать?

— Немного, — признаюсь я нервно.

— Все в порядке. Солнце вот-вот сядет, так что мы можем остановиться прямо сейчас.

Он убирает камеру и предлагает мне шелковую черную мантию, которую я носила ранее. Я принимаю её с благодарностью, позволяя ткани поглотить мою наготу. Несмотря на то, что он уже несколько раз видел меня обнаженной, я все еще нахожу это неловким. Не то чтобы Рафаэль смущал меня, вовсе нет. Он всегда идеальный джентльмен, никогда не делает из мухи слона, никогда не упоминает об этом вообще, но когда он отпускает камеру, я всегда остро ощущаю свое собственное тело и мою неуверенность.